Курьер номер Шесть
Шрифт:
Спускаясь по шоссе обратно в пустошь, даже с полным отсутствием патронов, он чувствовал себя вполне уверенно. Случись что, Призрак прикроет, по крайней мере на той части пути, что была подконтрольна её винтовке и зоркому глазу.
Хотя, будем честны, здоровой доле уверенности он все таки, был обязан стакану выпивки, что был осушен натощак.
Ниптон-Ниптон... занятно, что его память не отзывалась даже слабым проблеском воспоминаний об этой обители порока и разврата.
Солнце уже перевалившее за полуденную отметку и медленно клонившееся на запад всё еще было жарким, но уже не так обжигало кожу. Блики попадающие в глаз ослепляли, заставляя пониже опустить
В то время, как ноги несли курьера вперед, взгляд осматривал пустынную местность, фокусируясь на деталях. Вон груда камней отшлифованных солнцем и ветром, проглядывала шагах в семидесяти за обочиной, не засел ли там какой-нибудь сукин сын? А вон дерево юкки почти сразу за обочиной насыпью, окруженное зарослями настолько иссушенных кустарников, что те казались скоплением чьих-то седых волос, это игра света и тени или там кто-то мелькнул? Но нет, всё было спокойно.
Тем не менее, Хадсон не позволял себе расслабиться ни на минуту, дабы не пропустить тот момент, когда спокойствие обернется обманчивой ширмой, что отдернулась очередной мразью.
А по мере его приближения к Ниптону, ощущение затаившийся до поры до времени опасности и вовсе отступало под напором того, что начали ощущать органы его чувств.
Клубов черного дыма было несколько. Рэй насчитал пять. Вздымаясь высоко ввысь, они сливались в один жуткий столб растворяющийся где-то на высоте птичьего полета, он и был заметен с аванпоста. А запах пыли начал всё более и более напитываться едкой вонью горящей резины и паленого мяса. Что-то в Ниптоне случилось. И это что-то очень не нравилось курьеру.
По мере приближения, Ниптон всё более походил на город призрак, проклятый и забытый всеми. На пораженный смертью городок посреди пустыни, где горстки выживших сжигают тела сраженные чумой.
Еще издали начали проглядывать пустующие улицы города в который пришла смерть.
Даже без учета этой грозной пустоты, Ниптон воспринимался довольно скромным, но еще совсем недавно процветающим городом, виднелись довольно крупные одно и двух этажные здания, как простые хибарки, так и довольно приличные, сложенные из кирпича строения, а над ними всеми вздымалось самое крупное трехэтажное здание, видимо это и есть та самая ратуша. Улица что представала взгляду путника, изгибалась в виде перевернутой буквы Т. Шоссе по которому он сюда шел проходило через город и терялось дальше, в ущелье между горами раскинувшимися за городом, а примерно по середине, перекресток делил город на две части, выйдя на который, по всей видимости и можно было попасть на главную улицу ведущую к ратуше.
От взора, главная улица была скрыта окрестными домами и клубами дыма, над которыми периодически проглядывало лишь здание ратуши.
На подходе
– Кто у нас победитель? Оливер Суэник, вот кто! Да-а-а!
– приближаясь, заголосил он. И этот безумный голос, был единственным звуком, что разбавлял густую, гнетущую окрестную тишину - Я выиграл эту проклятую лотерею, слышишь?! Пошли все в задницу! Вау! Нет, ты не увидишь меня на кресте, а мою голову на колу! Там только лузеры! Слышишь?! Слышишь, ты?! Я по-бе-ди-тель! Я по-бе-ди-тель!
У него были широкое лицо с большими щеками, короткая шея, которую принято называть «бычьей», но при этом толстяком, вовсе нельзя было его назвать. Очки для чтения вовсе не скрывали безумия плескавшегося во взгляде.
– Что ты несешь, мать твою?
– осторожно спросил курьер, вскидывая оружие. Пусть патронов в нем и нет, но бандит-то этого не знает - в какую нахрен лотерею ты выиграл?
– Какая лотерея? Лотерея - это лотерея! У тебя мозгов нет?
– заговорил он, казалось и вовсе не замечая оружие направленного ему в лицо. После чего, бандит с шумом и явным наслаждением, словно глотая мед, втянул в себя воздух пропитанный едким дымом - О Боже, какой воздух!
– заговорил он с искренним удовольствием нажимая на эти слова. Нет, он не придуривался, он действительно свихнулся.
Оставив несчастного ублюдка, курьер, не сводя с него взгляда, обошел его стороной и двинулся дальше. К тому времени, как бандит двигающийся своей дорогой, вовсе скрылся из виду, Рэй добрался до перекрестка, а повернувшись в сторону главной улицы узрел то, что заставило его на пару секунд застыть в немом шоке и недоумении.
Рэймонд Хадсон, попросту не верил глазам своим.
В пустоши он видел всякое, и странное и просто мерзкое. Не всегда это было даже порождением человеческих пороков. Но распятых на крестах по обоим сторонам улицы людей, видел впервые.
Их было много, десятка два.
Несмотря на то, что солнце еще не зашло, жара уступила место холоду. Это был холод ужаса, который впитывался в него точно кровь сквозь ткань. Свет закатного солнца, окрашивающего небеса в алые тона, добавлял жуткой картине еще больший градус зловещности.
Едва отдавая отчет в собственных действиях, он двинулся вперед. Ноги медленно понесли его по улице, в сторону ратуши. Сердце бухало тяжело и гулко. На ходу Рэй вглядывался в тела висящие на крестах. Здесь были все: и подрывники, и солдаты НКР и местные. Они все висели друг напротив друга, на расстоянии нескольких шагов, бок к боку. Лицом к лицу.
Ту массу людей, что с таким остервенением грызлась друг с другом впиваясь в глотки, здесь, на пороге смерти, объединило одно: гримаса жутких страданий отпечатавшихся на уже погасших лицах. Мертвы были все. Или почти все.
Дым исходил от домов и куч натасканного хлама между ними. Среди языков пламени, что взвивались прорезая вечерние сумерки угадывались очертания обугленных людских останков.
В воздухе всё еще стояла крепкая вонь паленого мяса. Дышать становилось всё труднее и труднее. Ноги наливались тяжестью. Хотелось упасть на колени, проблеваться, а потом двинуть отсюда куда подальше. Пусть разразится хоть песчаный шторм, погасит эти костры и унесет эту вонь.