Курьер смерти
Шрифт:
Приеду вовремя! Обещаю! – написал Йенс в ответ.
Хоть бы раз сказал, что будет рад ее видеть!.. Но нет, такие любезности не в его стиле.
Ребекка знала: ему пятьдесят три года, он давно сформировался и перестал быть гибким. Зато ничего из себя не корчит. С ним всегда сразу понятно, чего он хочет и чего от него ждать. Йенс не пустышка в красивой обертке, а прямой человек, не привыкший оглядываться на всех подряд. При этом он способен проявлять чуткость, если сочтет нужным. Таких мужчин узнаешь по делам. А Йенс многое делал для Ребекки.
Ты
Почему нет? Просто придется рулить без помощи языка.
Дурак!
Опять? Назовешь меня так в третий раз – поедешь в открытом кузове.
Ребекка улыбнулась.
Приведи себя в порядок. А то всех тут распугаешь.
Шрамы украшают мужчину. До завтра, дражайшая!
Стоило ли написать еще что-нибудь в ответ на это? Наверное, все-таки нет… Некоторое время Ребекка просто сидела, глядя в телефон, пока ее мысли блуждали. Потом вернулась к статье, найденной в интернете. Там говорилось, что двадцатилетняя Сандра Дойтер исчезла 23 июня 2016 года при невыясненных обстоятельствах – вскоре после того как ее имя появилось в этой же газете в списке молодых певцов, приглашенных на кастинг музыкального шоу. Цитировались слова агента Сандры, некоего Оливера Куровски, который превозносил ее как новую суперзвезду и выражал безутешную скорбь в связи с ее шокирующим исчезновением. Тут же было напечатано зернистое фото Сандры: красивая, очень стройная молодая женщина с длинными волосами, в облегающих джинсах и кожаных сапожках стояла на сцене в свете прожекторов. В момент, когда был сделан снимок, она подняла обе руки, и из-под кофточки показался голый живот.
Что, если эта фотография стала для Сандры роковой? Возможно, кто-то увидел ее и замыслил убийство? Сказать, что улицы кишат психопатами, насильниками, душегубами, было бы, пожалуй, преувеличением, но преступлений совершалось более чем достаточно. Иногда жертве хватало одного-единственного взгляда, жеста или слова, чтобы привлечь к себе внимание человека, превратившегося в чудовище.
Может быть, Сандру давно убили? И она лежит где-нибудь, кое-как закопанная?
От этой мысли Ребекке стало не по себе, она отложила телефон. Хватит на сегодня пропавших людей.
И почему она не стала продавщицей цветов? Или бухгалтером? Кем угодно, лишь бы не убеждаться каждый день в том, насколько этот мир до сих пор опасен для женщины…
Ребекка закрыла глаза, и ей приснилось, что за ней гонится одноногий сумасшедший. Он выкрикивает ее имя, раскатисто произнося звук «р», и ужасающе хохочет, а между зубов у него торчат остатки шпината.
За некоторое время до этого
Кисть его руки мучительно пульсировала. Боль отдавалась выше, как будто горячие иголки кололи предплечье. Он обработал рану антибиотиком и перевязал. Несколько дней она будет мешать ему работать, но более серьезных последствий он не опасался. Укус, в конце концов, был не настолько сильным.
Маленькая паразитка!.. Такого энергичного отпора
В те несколько недель, на протяжении которых он изучал и выслеживал эту девушку, ее зависимость от подруги явно давала о себе знать. Потом, когда он изолировал ее и оставил наедине с самой собой, она тоже не выказала особого мужества. И вдруг…
Он охотно признавал, что она его удивила, но в конечном счете это ничего не меняло. Теперь она была там, где ей и полагалось быть. Получила заслуженное наказание. Он содрогнулся при мысли о той пустоте, сквозь которую ей предстояло пройти. Он прекрасно знал, как Ничто меняет человека.
Чтобы отвлечься от этих мыслей, он решил завершить вечер работой. Нужно было просверлить еще несколько отверстий. Это он мог сделать даже больной рукой.
Открыв дверь, он щелкнул выключателем, и свет хлынул на него со всех сторон. То, что он увидел, войдя в комнату, потрясло его, хотя замысел еще не был осуществлен до конца. Это будет шедевр! Здесь, в сердце дома, сердце его «я» сможет биться в собственном ритме. Здесь он станет проигрывать фильмы своей жизни – сам себе и проектор, и экран, и пленка. Другим достанутся лишь роли второго плана.
Он взял со стола дрель. Сверло было уже вставлено – четвертое по счету. Три предыдущих сточились, просверлив сотни отверстий в твердом кирпиче.
Шесть креплений – шесть отверстий на каждое зеркало.
Осталось доделать одну сторону.
Максимум через неделю будет готово.
Глава 2
Виола осторожно закрыла за собой входную дверь, чтобы не разбудить Сабину. Та спала на диване в гостиной, у стены, смежной с коридором, но сон у нее, к счастью, был крепкий. Ночью она даже храпела.
Виола, уставшая, как собака, тоже с удовольствием полежала бы еще. До постели она добралась далеко за полночь, после того как они вылакали две бутылки красного вина и до отвала наелись всяких вкусностей, которые заказали в «Food2You». Сабина даже пофлиртовала с доставщиком. Он, правда, был почему-то весь в черном. Виоле это показалось странным, но Сабине после двух бокалов стало все равно. Ярость, вызванная словами матери, давно трансформировалась в грусть, а та, в свою очередь, – в горькую иронию.
Когда Виола со связкой ключей в руке вышла из дома, было уже жарко. За ночь температура не упала ниже двадцати градусов, а сейчас, ранним утром, солнце опять лупило вовсю. Погодное приложение обещало новый рекорд жары. У Виолы подвело живот, когда она подумала о работе, об умирающей фрау Зонненберг. Да, день предстоял тяжелый.
Подойдя к своей машине, как всегда припаркованной перед домом, Виола не поверила собственным глазам.
Ее довольно часто «запирали», но чтобы так внаглую… Маленький «Фиат 500» мятного цвета, который она взяла в кредит всего четыре месяца назад и который очень любила, не мог двинуться ни на миллиметр вперед или назад. За ним припарковался белый грузовик «Форд Транзит», убого раскрашенный от руки, а спереди – навороченный старый «БМВ» третьей серии с тонированными стеклами и многочисленными обтекателями; машина для мальчиков, чьи права еще пахнут типографской краской. Именно такой, наверное, и «запер» «мятный шарик» Виолы.