Курьер. Книга 1

Покровский Владислав Евгеньевич

— Охрана! Всю охрану сюда немедленно!!

Пора заканчивать представление, хотя и не особо хотелось, честно говоря, спарринг с опытным партнёром — редкое и изысканное удовольствие. Я поймал "чёрного" на мелкой едва заметной ошибке: не доведённый до конца поворот потребовал чуть больше энергии для гашения инерции и встречного удара; я скользнул к нему, прижимаясь вплотную и повернувшись боком, мои пальцы пробежали по его рёбрам как по клавишам пианино и "чёрный" посерел от боли; я нырнул ему под руку, "Летящая чайка" сменилась "Медвежьим капканом", вывернул её, пальцы, сложенные клювом, с сокрушительной силой ударили в крестец, я подбил его ногу и, сделав полный разворот, взмахнул правой ногой, выгибаясь "ласточкой". Моя нога ударила его в грудь, "чёрный" захрипел и не удержавшись на подвёрнутой ноге упал лицом вниз, вывернутую руку дёрнуло, и тихий стон боли возвестил об окончании поединка.

Я

резко повернулся, мои глаза скользнули по немаленькому амфитеатру, оборудованному в помещении, где раньше по-видимому находился спортивный зал, полутьма затрудняла поиск, вдобавок мне трудно было привязаться к одной точке, голос "Дедушки" в динамике сильно фонил, эхо неправильной акустики искажало его, и трудно было определить… Кажется, вот он! Мой взгляд зацепился за небольшой балкончик, нависавший над рядами кресел, кольцом расположенных вокруг арены, из которого наверняка комментировались бои. Зуб даю, что "Дедушки" там нет, уж слишком всё просто в таком случае становится, но проверить не помешает.

Прикинув расстояние, я перепрыгнул через ограждение лестницы и понёсся по спинкам кресел, каждый раз успевая прыгнуть к следующей за мгновение до того, как они опрокидывались. Грохот падающих кресел заполонил воцарившуюся тишину, видимо "Дедушка" решил вызвать всех, кого успеет, а потом умолкнуть, чтобы я не нашёл его. Ну, ничего, ты у меня, псих ненормальный, замолчишь надолго! Возле балкончика было несколько дверей, которые вели неизвестно куда, возможно на верхние террасы, возможно в другие помещения или на выход отсюда, за стёклами было темно, лишь переливалась призрачным голубоватым сиянием аппаратура, не ощущалось ни малейших движений, и я ещё больше уверился в том, что "Дедушку" там точно не найду. Ну и пёс с ним, ладно, не буду вендетту объявлять, на "чёрных" я уже выместил всю накопившуюся злость. Мне бы активатор найти! Иначе придётся куковать в этом времени до тех пор, пока не изобретут темпоральные переходы, то есть лет триста-четыреста, не меньше, а за это время там в моей единственной любимой реальности у меня без меня дети родятся… Нужен активатор!

"Интересно, а где охрана, которую так звал этот…" — крамольная мысль вдруг постучалась в сознание, додумать я уже не успел, двери распахнулись, и из них полезла вооружённая до зубов толпа.

Одно дело лезть на пули, когда на тебе броня из пластистали, её не всякий калибр возьмёт, и совсем другое дело с голой грудью кидаться на стволы автоматов и дробовиков, которыми вооружена местная охрана. Крикнуть что-нибудь героическое я уже не успел, рефлексы оказались быстрее, двери только начали открываться, а я уже спрыгнул со спинки кресла на пол, вытянул руки, схватил пару кресел за ножки и швырнул их навстречу охране — пусть позабавятся. Вслед за первыми двумя улетели ещё два кресла, я вскочил на сиденье одного, оттолкнулся от спинки другого, пулей преодолел последние несколько рядов и влетел в гущу вывалившихся из-под кресел людей. Они моментально отпрянули в стороны, половина рухнула на пол, когда её стоптала другая половина, вокруг меня образовалось свободное место, и я крутнулся в "чёртовом вихре". Штурм-пистолеты, нацеленные в меня, улетели в сторону, когда я ладонями подбил их стволы, вращаясь вокруг своей оси, двое сменили хозяев, скользнули по пальцами, увлекаемые силой инерции и центробежной силой, их рукояти простучали по костяшкам пальцев, я резко крутнулся в обратном направлении, и они удобно легли мне в ладони. Не замедляя вращения, я мягко улыбнулся бескровными разбитыми губами… И нажал на спуск.

Круговая очередь смела всех, охранники падали на пол с простреленными головами как спелые груши, на таком расстоянии пули не рикошетили от толстых налобных пластин гермошлемов, а пробивали насквозь, впиваясь в стены, потолок, пол, кресла… Я вращался в одном направлении, вытянув руки с зажатыми штурм-пистолетами, нацелив их в головы противника, и поливал всё вокруг себя непрерывным огнём, затем резко сменил направление вращения, крутнулся в обратную сторону, опустил оружие вниз и вдавил спусковые крючки до упора. Длинные очереди прошили тела тех, кто упал или успел откатиться в сторону, грохот от выстрелов и море крови оглушили меня, я как заторможенный ещё давил на спуск, не понимая, что магазины опустошены, потом до меня это дошло, я швырнул штурм-пистолеты на пол и схватился руками за голову. Что же я натворил?! Столько смертей, и всё ради чего? Ради денег и информации?! Грэй прав — ради денег человек готов на всё! Но не убивать же в таком количестве!!! О Триединый!.. Мне захотелось завыть во весь голос от нахлынувшей сразу после вспышки ярости, гнева и бешенства неодолимой тоски и грусти по отнятым мной жизням…

Мой взгляд упал

на балкончик, и бешенство вновь вскипело во мне. Не помня себя от ярости, я подскочил к двери, ведущей на него, дёрнул на себя — закрыто, размахнулся, разворот, моя нога с невероятной силой обрушилась на дверь, та с грохотом вылетела, ударилась о стену и сорвалась с петель. Сидевший внутри старик (всё-таки он здесь!) вскинул пистолет. Хлопнул выстрел, я дёрнул головой, и пуля прошла мимо. Я окинул взглядом помещение: сверкает огоньками аппаратура, которой вообще-то слишком много для простого комментирования боёв на арене, непонятные датчики, компьютеры, на столе у самой двери контейнер для сохранения информации в самых неблагоприятных условиях (у меня невольно слюнки потекли: такая игрушка выживает даже в озере расплавленного металла и в морях гиперконцентрата кислоты, стоит она правда четыре моих месячных зарплаты вместе с премиальными, но всё же, но всё же…) и… мой активатор! Не повреждён, не перепутан, только разобран… Я посмотрел на сжавшегося в ужасе "Дедушку", вот он вскинул руку, сухо треснул выстрел, и пуля навылет пробила моё плечо. Я зарычал от боли и ярости и набросился на него.

Я был очень зол и ударил крепко. От первого моего прямого удара у него чуть голова не оторвалась. Второй удар в грудную клетку заставил его хватать как рыба воздух. Я протянул руку, схватил его за шиворот и швырнул через весь балкончик, старик, прикрыв голову руками, перелетел через стол с разложенными на нём непонятного назначения приборами и на вид вроде хирургическими инструментами и обрушился на пол возле двери.

— Как вы смеете?! — заорал он и вскочил, намереваясь убежать.

Не говоря ни слова я подхватил со стола тяжеленный контейнер и швырнул ему вслед, громоздкая вещь ударила ему в спину, и "Дедушка" с воплем боли и унижения упал, перевернув на себя несколько кресел.

Я торопливо нацепил на себя активатор, закрепил его на руках, пальцы скользнули в особые перчатки, облегчавшие контакт с поверхностью и усиливавшие мышечный предел, я провёл большим пальцем по панели, вспыхнули символы, я нажал нужные, уверяя систему защиты, что вернулся именно хозяин, а не абы кто, и сразу почувствовал облегчение. Кольца на предплечьях, локтях и запястьях сжались, фиксируя надёжнее активатор, по его поверхности пробежала синяя змейка разряда, кожу слегка стянуло, а руки чуть прижало давлением — активатор уже успел проанализировать состав крови и тонус мышц (мгновенно была произведена инъекция, нормализующая работу бронхов и лёгких, мне в одночасье полегчало, дышать стало гораздо легче и я немного успокоился) — медкомплект был готов к работе, боекомплект тем более. Я пулей скользнул в броню, лежавшую рядом, и чуть не заплакал от облегчения, когда эта удивительно лёгкая и непробиваемо прочная "фуфайка" надёжно укрыла моё тело в себе. Подушечкой большого пальца я закрепил её на боку, после чего закрыл глаза и постоял так несколько секунд, глубоко дыша. Мне следовало полностью успокоиться, причём как можно скорее, иначе я мог запросто убить старичка, о котором так пёкся Капитошкин. Столько смертей, столько боли, унижения и возможных потерь камнем висели на моей совести, а всё из-за того, что кое-кому приспичило поиграть в гладиаторов. Здесь уже отмазка "состоит на учёте у психиатра" не работала — свои границы есть даже у сумасшедших…

"Пора!" — решил я мысленно и вышел с балкончика. Разглядев груду кресел, под которыми наверняка лежал придавленный "Дедушка", я направился к ним, на всякий случай зорко смотря по сторонам — старика не могло так сильно уж ударить контейнером, чтобы он не смог отползти в сторону и подготовить какую-нибудь пакость, поэтому следовало быть поосторожнее. Я подошёл поближе — хм, неужто завалило?.. Отодвинув в сторону контейнер, я наклонился и расшвырял кресла, старик лежал на животе и похоже был без сознания, одна рука его была неестественно вывернута. Похлопав его по спине, я перевернул его…

И сильнейший толчок в живот отшвырнул меня и едва не сбил с ног, а гром выстрела оглушил так, что перед глазами запорхали разноцветные бабочки. Сильно завоняло пороховой гарью, живот пронзила сильнейшая острая боль, я очумело потряс головой и попытался собрать воедино разбегающиеся глаза. Получилось, хоть и с трудом…

Лицо "Дедушки" вдруг оказалось совсем рядом с моим, удивлённое, разъярённое, напуганное, и недолго думая я машинально двинул кулаком ему в глаз. Не ожидавший этого старик опрокинулся на спину, упал на кресла и перевернул их. И тут до меня наконец дошло, что же произошло, и я послал горячий привет Триедиому за вовремя надетую броню Одним прыжком я подскочил к барахтающемуся "Дедушке", присел возле него и отвесил ему полновесный хук правой прямо в лоб да так, что загудело как в колоколе, а у меня заныли костяшки пальцев.