курьер.ru
Шрифт:
Лифт быстро пошел наверх и открылся в небольшом холле: тот же серый мрамор, темный стол секретарши, на белой стене — крупными черными буквами: «Loral Electronics Inc.»[47]. С другой стороны фотография — президент США Уильям Джефферсон Клинтон пожимает руку лысому горбоносому мужчине. Мужчина высок, одного роста с Клинтоном. В углу фото — автограф: Бернард Шварц, генеральный директор компании «Лорал».
— Посиди пока здесь. — Чен скрылся за стеклянной дверью коридора.
«Лорал»! — глянув на стену, подумал Шинкарев. — Они не в игрушки играют. Нет, постой: не должен был Чен сюда приходить! Ну, никак не должен! Если только той ночью не доставили чего-нибудь специально для этих ребят. Второй вариант — должна была действовать Крыса, а поскольку та убита, вместо нее нарисовался Чен. А я что тут делаю? Или я уже покойник, просто мне сказать забыли?»
May I help you? (Могу я помочь вам?) — повернулась к нему секретарша, китаянка в мини-юбке, с круглыми черными глазами, ярко накрашенным ртом и волной блестящих черных волос, обходящих нежный матовый лоб.
— Thanks, miz, I'm OK (Благодарю вас, миз, все нормально (англ.)).
«Интересные они какие, южные китаянки, — совсем не узкоглазые. Малайская кровь сказывается. И вот что значит другая раса — ножки вроде стройные, а красивые они или нет, не могу понять...»
— Ты что, заснул? И перед такой девушкой!
Чен вернулся из коридора, сразу стал шутить с секретаршей. Правда, китаец говорил на северном, пекинском диалекте, а девушка на «кантонезе». Они неважно понимали друг друга, так что его шутки не производили большого впечатления.
— Поднимайся,— наконец скомандовал китаец Шинкареву.
Они вошли в узкий коридор, приблизились к массивной двери красного дерева. Стекла в ней имитировали старинные — мутно-зеленые, пузырчатые.
— Так, — сказал Чен, остановившись перед дверью, — возможно, тебя тут кое о чем спросят. Сам решай, что ответить.
— Кто спросит?
— Увидишь. Иди, иди!
Чен повернул обратно, к посту секретарши. Шинкарев постучал в дверь.
— Come in! — ответил голос на «американском английском».
В просторном кабинете окно занимало всю стену. Там в светлой утренней дымке высились небоскребы Даунтауна. Из-за стола поднялся полковник Кеннет Паркер — загорелый сорокапятилетний калифорниец с легкой сединой в волнистых волосах, уложенных в аккуратный пробор. На нем был охристо-желтый пиджак, синяя рубашка с фиолетовым галстуком, отутюженные серые брюки, коричневые туфли на толстой подошве. Шаг навстречу, крепкое американское рукопожатие.
— Хелло! — Полковник широким жестом указал на кресло перед столом.
— Здравствуйте.
Шинкарев не знал, кто перед ним. Он сел, положил ногу на ногу. Кресло очень мягкое, очень удобное. Утопая в подушках, чувствуя комфорт, сидящий теряет бдительность и, в конце концов, болтает много лишнего. Но Андрей знал это — сиживал уже, были обстоятельства. Он выпрямил спину, чуть напряг бедра; мужчина заметил это.
— Поговорим о вас? — предложил он.
— Скучная тема.
— Это уж мне решать. Кажется, ваше лицо мне знакомо...
— Понятное дело... — усмехнулся Андрей.
«За дурака держит, что ли? После вчерашних-то новостей!»
— Нет, — возразил хозяин кабинета, — я имел в виду другое. Мы могли встречаться раньше? Ангола, Афганистан, Босния? Может, Вьетнам?
— Мы никогда не встречались. И я никогда не был ни в одной из этих стран.
— И вообще вы простой русский колхозник, сюда приехали в шоп-тур, а в это здание зашли, разыскивая сортир. Кофе? Может, виски?
— Нет, благодарю.
— Должен предупредить, что сдать вас полиции — дело десяти минут. Вы понимаете, в кого вас превратят местные копы, попади вы к ним?
«Блеф» Между разведками серьезных стран действует негласный договор: не применять насилие. Иначе сегодня вы — с нашим, завтра мы — с вашим. Другой вопрос, кем считает Шинкарева этот мужик, судя по всему, янкес? «Хороший понт дороже денег». Понтировать придется — но в какую сторону? На повышение или на понижение?
— Не знал, что представляю интерес для местной полиции, — спокойно ответил Шинкарев. — Я действительно здесь проездом и в ближайшее время покину эту страну.
— В таком случае, не подвезти ли вас в аэропорт?
— Спасибо, не требуется.
— Вот это правильно. Странно, — американец внимательно оглядел Андрея, всмотрелся в его лицо, — странно. Вы действительно... только не обижайтесь, ради Бога... не Ви-Ай-Пи. Не Очень Важная Персона.
«А он не дурак. Да тут дураков и не держат. Вычислил, паршивец!»
— А я что говорил? — пожал плечами Шинкарев. Выбора нет, придется играть на понижение. — Я перевожу информацию, но представления не имею о ее содержании. Мне за это не платят.
— А мы заплатим. Подумайте. Но сейчас речь не об этом. Ваш коллега, китаец, сказал, что вы информированный человек. И что вы не откажетесь ответить на несколько вопросов.
Американец поднялся, прошелся по кабинету, затем налил себе кофе из небольшой серебристой кофеварки, стоявшей в углу на аккуратно сервированном столике.
— Он так сказал? — переспросил Андрей.
«Чен сдал меня? В обмен на что-то важное? Лучше считать, что нет».
— Думаете, я обманываю вас? — Кажется, янкес тоже был в недоумении. — Впрочем, эти узкоглазые так и норовят всучить всякое дерьмо под видом нормального товара...
«Сам ты дерьмо!»
Кеннет Паркер повернулся к окну и посмотрел на город:
— При виде китайцев меня не покидает ощущение, что они только и думают, как переправить мои деньги своим родственникам. Впрочем, это в Штатах.
— А здесь?
— Здесь другая жизнь. Здесь они живут как муравьи — умирают, не успев состариться. У большинства из них ничего нет, не было и не будет. А теперь к делу.
— У меня нет с вами дел. Нет, не было и не будет. Вам ясно?! Звоните в полицию, если считаете нужным!
Андрей решил немного «наехать» на мужика. Во время словесной дуэли полезно время от времени менять манеру поведения — это сбивает собеседника, не дает ему провести задуманную линию разговора.