Курьер
Шрифт:
Марина – так звали девушку за рулем сбившей меня машины – явно ничего не заметила. То есть, я специально не спрашивал, но она наверняка упомянула бы о такой необычной странности. Впрочем, она была от фонаря дальше чем я, да и листва деревьев в какой-то степени была для нее препятствием…
С Мариной мы успели обменяться еще парой-тройкой фраз – дорога была совсем не длинной. Мелькнула у меня мысль, что я имел повод попросить у нее номер телефона, а она, вероятно, не стала бы искать повод отказывать. Но эта в целом недурная мысль была вытеснена все теми же размышлениями о фонаре,
Об этом я тоже успел пожалеть за время многотрудного восхождения по четырем лестничным пролетам. Так что, отпирая дверь своей холостяцкой берлоги, я был зол до чрезвычайности. Зол на больное колено, на собственную глупость, на странное (если не сказать сильнее) поведение фонаря. В целом, все эти ручейки злости слились в полноводную реку отвратительного настроения.
С этим надо было что-то делать. Разувшись и пройдя на кухню, я уселся на табурет, осторожно вытянул больную ногу и погрузился в размышления о путях решения этой проблемы. Впрочем, все эти пути так или иначе сводились к употреблению алкоголя. Что поделать, никто не идеален… Я наметил себе три основные линии поведения.
Можно было, придерживаясь первоначального плана, устроить поглощение коньяка на собственном диване. Желательно под какую-нибудь старую незамысловатую комедию. Можно было выбраться в какой-нибудь ресторанчик и предаться контролируемому одиночному разгулу. И, наконец, имелась возможность огорошить поздним визитом кого-либо из приятелей.
Выбор был настолько труден, что я рисковал оказаться в роли буриданова осла. Трезвого осла. Для стимулирования мозговой деятельности не мешало бы выпить кофейку…
Перед Яковом Вениаминовичем мне было бы стыдно за мой кощунственный способ приготовления кофе. У меня не было ни ручной кофемолки, ни видавшей виды джезвы. Увы мне, я не использовал в процессе даже огня… На моей кухне высокомерно поблескивала индикаторами буржуйская кофейная машина. Да, традиции, ритуалы и символизм значат для меня гораздо меньше, нежели комфорт и свободное время.
Не вставая с табурета, я дотянулся до клавиши машины.
Что произошло в следующее мгновение, я понял не сразу. Только лежа на полу, с ужасом глядя на сведенную судорогой руку, я осознал очевидное и невероятное – меня шарахнуло током. Зверски шарахнуло. В моей гудящей голове с ощутимым лязгом столкнулись две бесспорные истины: «кофейные машины током не бьют» и «меня ударила током кофейная машина». Будь мой мозг компьютерным процессором, его бы сейчас неминуемо замкнуло.
Так, не надо про замыкание. Не ко времени как-то. Я поднял слезящиеся глаза на агрегат враждебной техники. Кто-то там сверху, по всей видимости, решил, что я сегодня еще не исчерпал лимит удивлений. Машина не обуглилась. От нее не валил густой сизый дым. Ну, это ладно, это я смог бы пережить. Но она, черт ее побери, даже не подумала отключиться! Зеленый огонек уверял меня, что все в полном порядке.
Мое самочувствие говорило прямо об обратном. Сердце колотилось в немыслимом ритме. Голова гудела. Я аккуратно пошевелил пальцами, и запястье отозвалось чрезвычайно неприятными ощущениями.
Через минуту я пришел в себя настолько, чтобы прийти к умозаключению о необязательности лежания на полу. (Накатило легкое ощущение дежа вю). Осторожно, стараясь не приближаться к зловещей машине даже на полметра, я поднялся на ноги. В мастерскую позвоню завтра, конечно же. Хотя подозреваю, что я и после ремонта какое-то время буду испытывать известные затруднения при необходимости нажать клавишу…
Вот именно после этой мысли я понял, что мне в определенном смысле изрядно повезло. Если бы я нажимал клавишу стоя, то очень вероятно другой рукой касался бы электроплиты. И дело в данном случае не в том, что она электро, а в том, что она металлическая. Моих познаний в физике вполне хватало, чтобы понять, насколько все могло быть неприятней… Я нервно икнул.
Все, к черту! Хватит с меня сегодняшнего дня! Спать, спать, спать. Мне больше не хотелось ни в гости, ни в ресторан, ни дивана с телевизором, ни коньяка… Хотя нет, коньяка, оказывается, хотелось.
Я достал из мини-бара початую бутылку семилетнего «Ноя», извлек из широкого горлышка пробку (рука болела) и варварски, прямо из бутылки сделал два полновесных глотка. Выдохнул, дождался разлившейся по телу теплой волны и глотнул еще раз. После этого решил прекратить надругательство над благородным напитком, да и над собственным организмом, которому и так уже сегодня досталось.
Изо всех сил стараясь не думать вообще ни о чем, я пробрался в захламленную комнату. Чуток поборолся с искушением завалиться спать на диване прямо одетым, победил и – назло себе – особо тщательно расстелил свежую постель. После этого принять душ стало просто-таки настоятельно необходимо, и я поплелся в ванную.
Там со мной ничего не случилось. Просто констатирую факт, странным это показалось мне лишь назавтра, в свете последующих событий… Пока же я устроился в постели, убеждая себя, что завтрашний день непременно будет лучше сегодняшнего. Или, по крайней мере, не таким странным – ведь я готов удовлетвориться малым и не требовать от судьбы слишком щедрых подарков.
Я честно пытался уснуть. Хм… Похоже, тем, кто страдает от излишней сонливости, я могу предложить недурное средство. Надо просто сначала попасть под машину, а потом получить хороший удар током. Если вас после этого все равно быстро сморит сон… ну, значит, нас с вами изготавливали по разным проектам.
Я лежал и смотрел в потолок. Занятие достаточно скучное, так как ничего интересного на моем потолке не расположено. Есть довольно нелепая люстра с псевдохрустальными подвесками, доставшаяся мне от прежних хозяев квартиры, а сейчас доживающая свои последние дни.
Окно представляло собой не намного более захватывающее зрелище, но сон все не шел. В эффективность мысленной инвентаризации овец, слонов и прочей живности я никогда особо не верил, но вскоре готов был прибегнуть и к таким методам.
Пока же я упорно думал о вещах обыденных и скучных. Вот, допустим, этот платяной шкаф. Оставить его или все-таки выкинуть? Шкаф не стар и совсем неплох, но впишется ли он в картину задуманного мной ремонта? Не чересчур ли он массивен, не грубоваты ли его линии?