Курьерская служба

Выстрел в затылок. И я умер.

Ещё одна жизнь закончилась. Я дёрнул рукой, целясь ударить прикладом, но схватил воздух. Моего автомата больше не было. Запястье в рукаве серой мантии, вмиг ставшее костлявым, перехватила сильная и крепкая рука.

— Тише, тише. Ты дома, — прозвучал властный голос.

Под потолком горели тусклые лампы. На бледной штукатурке проступал светящийся силуэт извилистого дерева.

Я осел на холодный бетонный пол и окончательно осознал, где нахожусь. Вершина Бункера. Место возврата и начала.

Вся предыдущая жизнь тут же начала превращаться в закончившийся кошмар. Казалось, я уходил отсюда на задание всего пару дней назад. Или, всё же, десятки лет назад? Как посмотреть, ведь Бункер Секаторов находится вне времени и пространства.

Разум, переместившийся во временное тело, вспоминает, что это уже в двухсотый, а может, в трехсотый раз. Что я очень стар. Что каждый прошлый раз я попадал сначала сюда, в Бункер, а затем в тело своей копии из параллельного мира. И что у меня очень скоро начнётся новая жизнь, новое задание.

Это чувство оживляло и волновало меня, но следом пришла ещё одна мысль. Что я проиграл и не закончил дело.

— Ты ошибся, — подтвердил опасения голос. — Второй раз за все время, что знаю тебя, Циммер.

Верховный Секатор как всегда был строг и мрачен. Тень чёрного капюшона скрывала лицо, но я догадывался, что прочитать хоть какие-то эмоции на нём всё равно не получилось бы. Я промолчал: слова были бесполезны. Он продолжил.

— Мир остался целым. Человечество сохранено. Мы проследили на десятилетие вперёд после твоей смерти и отправили в помощь Лифтёров и твоего коллегу. Тебе наверняка это не понравилось, Циммер. Ты хочешь искупить вину. Снова быть полезным мне. Это так?

Я кивнул.

— И ты не будешь брать отпуск? Скажем, тихий уютный мир, в котором ты проживёшь долгую и счастливую жизнь? Либо, может, тебе пора на покой?

— Я Секатор. Я не люблю тихие и уютные миры. И на покой мне рано.

Вдруг осознал, что впервые после предыдущей жизни услышал здесь свой голос — сухой, тусклый, старый. Верховный Секатор довольно кивает.

— Так и думал. Есть одна задача. Ещё один мир в достаточно далёкой и странной ветке.

Дерево за спиной вспыхнуло. Одна из Ветвей, тонкая, начинающаяся с самого нижнего края ствола и вьющаяся до верха, загорелась красным.

— Ветвь нужно подрезать? — догадался я. — Почему на этот раз?

— Магия. Парша, от которой ткань пространства гниёт и которая может перекинуться на другие Ветви. Пока ещё не подтверждено, но все признаки налицо. А там, где магическая гниль — там пересечения с Ветвями соседних чужих Древ. Ты знаешь, ты уже повидал такое.

Чужие Древа, малоизученные параллельные временные линии с инопланетными расами и чудовищами. Я поёжился. Работать с магическими Ветвями реальности мне приходилось всего пару раз. И именно в один из тех разов я провалил задание.

— В этот пучок Ветвей ещ"e не ходили ни Секаторы, ни Лифтёры. Ты понимаешь, какие риски у твоей операции?

— Понимаю, — кивнул я. — На этот раз я не подведу, Верховный.

— Я верю. Ты сможешь. Ты поймёшь, как. Ты найдёшь, кто враг и кого следует прикончить. Иди.

Снова кивнул и заковылял к выходу. Бетонная арка раскрыла свою пасть в коридор, который вился по спирали все дальше и дальше вниз, мимо сотен разноцветных дверей.

Вначале коридора — новые двери, ажурные, из неведомого материала. Наверху табличка: «2105 год». Я мог возродиться в Бункере в разное время, но воля Верховного Секатора поместила меня именно сюда. Ко времени, когда появилась информация и новое задание. И только тогда я понял, что моему телу уже больше века.

Скорей бы избавиться от него. Мне ещё рано на покой.

Я шёл мимо бесконечных дверей с уменьшающимися числами. Лифты. Шахты, каждая из которых ведет в одну из изученных и сохраненных реальностей. Это средства оперативной разведки и диагностики: через них можно посмотреть, все ли хорошо и стоит ли продолжать выращивать Ветвь. Растущих — десятки тысяч против миллиона Ветвей, которые мы отсекли.

Напротив дверей начала XXI века в лифтовом холле начали встречаться мои коллеги. На грубых скамьях за столами сидели лифтеры: молодые люди тридцати-тридцати пяти лет. Дольше из них редко кто доживал. Они принадлежали к низшей касте в Бункере. Инспекторы, разведчики, исполнители коротких опасных миссий, пушечное мясо. Они жили свои короткие жизни и возвращались в Бункер в реальном времени.

Все лица казались незнакомыми. Некоторые из них играли в неизвестную мне игру, кто-то курил, другие сидели с книгами и диковинными гаджетами, принесенными из самых молодых миров, крутили перед носом разноцветные голограммы.

— Эй, дед Эльдар, — окликнул меня один из них. — Живая легенда!

— Я видел тебя на прошлой неделе, — сказал кто-то ещё. — Ты был моложе, помнишь меня? Это сколько жизней назад было?

Разумеется, я не помнил ни его, ни сколько возрождений назад я попадал в этот период времени Бункера.

— Сколько ты уже прожил? Тысячи две, судя по виду.

— Присядь, выпей с нами. Какой год сейчас был? Что за ветвь?

Я мог бы ответить, что год был две тысячи пятидесятый, что этот мир пережил уже четыре мировых войны, две из которых устроил я. И что мир этот так и не сдался мне, но промолчал. Потому что знал, что не воспользуюсь лифтами и что я, агент-Секатор, не имею права рассказывать детали прожитой жизни.

— Это к удаче — встретить старого Секатора, — сказала какая-то из девушек.

Девушек среди лифтёров было мало — не больше десятка из сотни. Я бросил взгляд. Нежная, молодая, сочная, в расстегнутой черной рубашке. Еще больше расхотелось быть старым.

— Молчишь, как всегда... Ну и молчи.

Еще один голос добавил:

— Хорошей жизни, Эльдар! Желаю тебе умереть вместе с миром!

Я обернулся и холодно, коротко кивнул. Пожелание, действительно, вышло хорошим.

Мой путь закончился спустя несколько часов. Закончились последние двери лифтов — деревянные, с выцветшими цифрами «1880». Я прошёл мимо шумных цехов, мимо дурно пахнущей столовой. От мысли о еде начинало мутить. Спустился на тридцать с лишним витков длинного спирального коридора, туда, где чувствовалось горячее дыхание близкой лавы. А может, адского пекла. Путь заканчивался в небольшом зале с семью дверями и истёртыми знаками Службы Секаторов — Древа и скрещенными садовыми ножницами над ним. Семь дверей для семи одновременных операций. Поколения меняются, но во времени Бункера Секаторов всегда семь. Одни из створок были открыты.