Курьерская служба
Шрифт:
После переселения в новое молодое тело простая вода показалась вкуснейшим напитком богов. Я мог выпить, казалось, целое ведро, но ограничился всего парой стаканчиков, затем скомкал тару и обернулся к охраннику. Тот коснулся гарнитуры в ухе. Только тут я заметил её наличие.
— Мне сообщили, что ваши вещи уже забрал комардин. Пройдёмте в канцелярию для оформления бумаги.
— Кто забрал?
— Эм... Ваш камердинер. Я забыл, как он назвался. Сид, кажется. Как-то так.
Сид, славный малый — прошлый владелец моего тела напомнил мне про него. Странного вида парень чуть старше меня работал слугой в доме у моей матери, периодически катаясь
Стоп. Я встал как вкопанный. Мои родители живы. Причём оба, хотя в большинстве известных мне реальностей я был или полным, или неполным сиротой.
Я взглянул в окно. И это не Москва, хоть университет и назван московским. Так где же я? Кто же я?
— Здорова, барь, — послышался баритон за спиной. — Ну, че ж ты так?
«Барь» — сокращение от «барин», подсказал голос в голове. Я обернулся. Подобное тянется к подобному, вспомнил я. Музыка и культура в мирах развиваются схожими путями, и представители подобной субкультуры встречались мне уже ни раз. Я знал их как конкретистов, черновиков, буззеров, где-то они были даже строго запрещены, но в ветвях Главного Пучка их знали совсем под другим названием.
В общем, передо мной стоял самый настоящий металлюга — косая сажень в плечах, длинные черные, как смоль, волосы, кожаная куртка с шипами и короткая борода. А лицо было добрым, даже простоватым. На плече висел рюкзак, показавшийся мне знакомым и в обеих руках он держал сумки.
— Ты письма так и не прочитал. Валентина Альбертовна отправила меня скорым рейсом, как узнала о созыве педсовета. Я уж вон вещи твои собрал в общаге, как узнал.
Валентина Альбертовна — моя мать. Так её зовут или звали во всех посещённых мной реальностях, за исключением одной — в которой мои родные бабушка и дедушка развелись, и она получила другое отчество ещё ребёнком. По национальности я был той еще гремучей смесью: по четверти русский, немец, татарин-крящен и малоросс.
Значит, я дворянин. Значит, он мой камердинер. Но почему тогда на «ты»?
Я осмотрел вещи в руках Сида.
— Здесь точно всё? Что-то маловато, — интуитивно предположил я.
— А тут только одежда и личные предметы, — пояснил Сид. — Из шкафчика и тумбы. Рихнер отключил и забрал, обернул свитером. Комендант сказал, учебные материалы— Курьеркой после проверки.
Что такое «рихнер» я понятия не имел. А что такое "Курьерка"— догадывался, но с трудом с трудом.
— Ваше благородие, — проворчал охранник. — Если уже решили выписываться, то уж после будете общаться с вашим слугой. Пройдите скорее в канцелярию и получите свидетельство о выписке.
Я последовал за ним. За стеклом сидела типичная тётка-бюрократ в стильном жакете, но ничем не отличавшаяся от подобных кадровиков и методистов в иных учебных заведениях.
— Фамилия?
— Циммер. Эльдар Матвеевич.
— Циммер... знакомая фамилия. Это титулованный или столбовой? — подняла она взгляд исподлобья с небольшим интересом. — А, поняла. Те самые Циммеры. Москвич... Это про вас там сегодня педсовет собирали? Сейчас всё будет.
Из неприлично здорового и удивительно тихого принтера вылез бланк с печатью. Я тем временем осматривался по сторонам. На стене — портрет молодого человека в шапке Мономаха. Николай VI, вспомнилось мне, государь император. Только вот империя, как гласила карта и подсказывали воспоминания, непростая. Федеративная. На столе — компьютер с очень тонким для 2010-го года и весьма стильным монитором, на котором виднелся какой-то примитивный интерфейс, а рядом лежал мобильник. Вспомнив, инстинктивно пошарился по карманам и выудил аналогичный. Тонкий, лёгкий, непривычно узкий, с едва выпуклой физической клавиатурой и двумя инкрустированными кристаллами.
Палец нашёл кнопку питания и нажал. Экран оказался сенсорным. «Звонки, Почта, Городская сеть, Изображения, Таксомотор, Кошелёк, Музыка, Синема...». Ну, примерно соответствует эпохе, подумалось мне.
Но пролистав ниже к описанию телефона, я оказался весьма удивлен названию модели «Циммер-306а». Мой телефон оказался моим однофамильцем.
Интересно, каким образом это получилось? Фамилия моя была не самая распространенная в России, но и не самая редкая. Что-то подсказывало, что в этом замешаны родственники, но пока что спросить об этом было не у кого. Оставалось только ждать.
Обратил я внимание и на дату. 27 февраля 2010 года. Суббота. Получается, самый конец зимы. Получается, отчислили в начале семестра.
— Если вещи все забрали — ключи от апартаментов сдайте, будьте добры, — сказал охранник.
Я пошарился по карманам и отдал ключ. Просмотрел документ: выяснилось, что я второкурсник на отделении «прикладного камнерезания в промышленности», и что по большинству предметов стояли тройки и четвёрки. Свернул и сунул в нагрудный карман. Мы зашагали по длинным и полупустым коридорам к выходу из здания. Сид некоторое время молчал, затем сказал:
— Ничего. Не страшно. Да, типа, мечта детства была — понимаю. Камнерез-сенситив. Профессия прибыльная. Склонности опять же семейные. Сколько там, говорил, процентов сечение показало? Анализы же сдавал.
— Не помню, — признался я, потому что понятия не имел, что за анализы он имеет в виду.
— Полезно для народного хозяйства. Шанс по-быстрому повысить ранг с пятнадцатого до десятого сразу. Ведущим инженером первого ранга стать в двадцать пять. Но ничего. Других профессий много. Вернёшься сейчас в Москву. Валентина Альбертовна соскучилась. Нинель... барыня Чистякова из соседней усадьбы. Помнишь, рассказывал в первый год, что в трубу подглядывал? Теперь совершеннолетняя... Красивая девица... Ладно, пардон. Заговорился.
— Да не. Продолжай. Интересно, — сказал я, мне и действительно было интересно.
К тому же я почувствовал, что при упоминании этого имени что-то в душе шевельнулось. И это что-то явно осталось от прошлого владельца тела.
Даже отчество всплыло из глубин памяти — Нинель Кирилловна.
— Ну, я к тому, что наверняка по тебе сохнет. Тоже будет рада, что вернулся. Вы же переписывались?
Глава 2
Чем ещё заниматься молодому человеку моих лет, кроме как перепиской с юными красивыми девушками? Всё выглядело логичным.
— Возможно, — неопределённо ответил я.
— Вот. Ты говорил, что даже писала тебе что-то такое личное. А про работу — до осени найдёшь. Ты, главное, Эльдар Матвеич, теперь не переживай на тему того, что у тебя камердинер — студент, а самого отчислили. Как там, по умному… не комплексуй.
Я не ощущал беспокойства. Мне, скорее, было жутко интересно, что вокруг происходит. Но вида я не показывал и глупостей не делал: хватило ошибки на самом заседании. На последней фразе я взглянул на лицо спутника. Издёвки не было. Похоже, этот Сид действительно хотел помочь, приободрить и успокоить. В разговоре не ощущалось никакого лакейского тона и выглядел парень вполне искренним.