Курьезы холодной войны. Записки дипломата
Шрифт:
Следуя полученным описаниям, я подошёл к столу, за которым должен был бы находиться нужный мне начальник, и увидел здесь того служащего, который меня задержал на контроле. Он, по всей вероятности, или обо мне забыл, или не спешил с обсуждением моего дела со своим руководителем, так как, узнав меня и при этом совершенно не удивившись моему появлению в кафетерии, стал только теперь ему обо мне рассказывать. Начальник службы тут же предложил мне сесть за их стол и заказал мне кофе. Он выслушал сообщение своего подчинённого о моём деле, во время которого тот отмстил моё задержание в специальном отсеке за загородкой. Однако начальник службы в свою очередь тоже не спросил меня, почему я покинул место моего задержания и пришёл к ним в кафетерий. Вместо этого, явно заинтересовавшись скорее моей личностью
Начиная обсуждение моего дела, начальник службы паспортного контроля принял вдруг серьёзный вид и перешёл на холодный тон бюрократа, рассматривающего дело о нарушении закона страны. Констатируя факт закононарушения с моей стороны, он проиллюстрировал его соответствующей выдержкой из книжки, которую он, по всей вероятности, на службе всегда носил с собой, где чёрным карандашом была подчёркнута предусмотренная в таких случаях мера наказания: штраф в размере нескольких сот долларов или до 5 суток тюремного заключения с последующей высылкой из Бразилии самолётом бразильской авиакомпании в более отдалённую после ближайшей по маршруту страну. Зачитав это наказание, начальник службы паспортного контроля передал книжку мне для прочтения меры наказания собственными глазами.
Я удостоверился в истинности этого положения и спросил моего собеседника, нельзя ли что-то сделать в порядке моего наказания по-другому с учётом всей истории и того факта, что я уже бывал в Бразилии раньше и даже имел честь быть на приёме во дворце президента страны и беседовать с ним. Надо сказать, что ссылка на президента-генерала заинтересовала начальника службы, так как он сразу смягчил тон и, услышав ответы на свои уточняющие вопросы по этому факту, задумался над тем, как со мной поступить, и снова заглянул в сборник законоуложений. Затем он поднял на меня свой взгляд и с полусерьёзным видом сказал, что у него есть для меня предложение. Я весь напрягся для заслушивания моего возможного приговора и в поисках молчаливой поддержки взглянул на задержавшего меня служащего аэропорта.
Закурив очередную сигарету, начальник сообщил мне, что, принимая во внимание все смягчающие обстоятельства, он разрешит мне въезд в Рио-де-Жанейро без права выезда за черту города на три дня вместо планировавшихся мной пяти при условии, что я должен будут выехать из Бразилии не на американской авиакомпании согласно моему билету, а на бразильской, и вместо более близкого Монтевидео в Уругвае мне нужно будет лететь в Буэнос-Айрес. В случае нарушения этой договоренности будет применено по крайней мере то наказание, от которого меня тогда освобождали, то сеть до 5 дней тюрьмы или денежного штрафа. Я с готовностью согласился на такой серьёзно смягчённый вариант моего наказания, тут же получил соответствующий штамп в моем паспорте, переданном мне задержавшим меня служащим, горячо поблагодарил обоих бразильцев за проявленное ко мне снисхождении и быстро направился в отсек задержания, где меня уже заждались мои коллеги, гадавшие всё это время, что со мной происходит и чем кончится вся эта авантюра. Услышав моё сообщение о вердикте бразильских властей, они не могли поверить, что мне удалось так легко выпутаться из этой истории.
Получив чемоданы, мы должны были ещё задержаться за прилавком бразильской компании «Вариг», где мне следовало переделать мой билет согласно состоявшейся договорённости на Буэнос-Айрсс. Мой друг Евгений решил разделить со мной вынесенное мне наказание и переделать свой билет тоже, чтобы продолжать наше путешествие вместе, но Стив предпочёл не менять первоначальный план и остаться в Рио на пять дней. Оформив новый маршрут, мы поехали в свою гостиницу на Копакабане и, разместившись, сразу направились на пляж. В гуляньях и в туристских поездках по городу наши с Женей три дня в великолепном Рио пролетели невероятно быстро, и наступило утро нашего вылета в Буэнос-Айрес.
Подойдя к огромному табло с расписанием вылетов самолётов в аэропорту Рио до прохождения регистрации, мы заметили, что наш показательный рейс в Буэнос-Айрес отправлялся минут на 40 позже нашего изначально запланированного ежедневного рейса «Панамэрикан» в Монтевидео. Меня посетила дерзкая соблазнительная мысль переоформить наши билеты снова на Монтевидео и избежать пролёта мимо него на пути в Буэнос-Айрес, а затем нового перелёта в обратном направлении в столицу Уругвая, что к тому же было связано не только с лишними неудобствами, но и с необходимостью покупки дополнительных билетов из Аргентины в Уругвай и обратно. Я поделился этим планом с Женей, который после некоторых размышлений пришёл к выводу, что так было бы значительно лучше, за исключением неопределённости относительно невыполнения мною договорённости со службой паспортного контроля аэропорта и связанными с этим возможными неприятными последствиями.
Мы конспиративно оглянулись вокруг, изучая глазами людей в форме, пытаясь определить присутствие среди них тех служащих, которые имели со мной дело три дня тому назад. Не увидев никого из них, мы решили, что их на выезде и не должно быть, поскольку они занимались паспортным контролём при прибытии пассажиров. Обрадовавшись сделанному нами выводу, мы решительно направились к прилавку «Пан Американ» и, вновь убедившись, что моих опекунов или каких-либо стражей порядка в форме вокруг не было, переделали билеты на Монтевидео, сдали чемоданы и направились к выходу на только что объявленную посадку.
От терминала к самолёту нужно было идти пешком метров 150, и, смешавшись с толпой других пассажиров нашего рейса на лётном поле, мы начали между собой весело комментировать нашу удачу в обход договорённости с паспортной службой аэропорта. Мы остановились у подножия трапа для входа в самолёт, ожидая своей очереди, когда я вдруг почувствовал, что какая-то мощная сила мгновенно подняла меня вверх за шею вместе с воротником рубашки и стала разворачивать всё моё тело в сторону оставшегося сзади терминала. Когда мои глаза оказались с той стороны, где до этого стоял в очереди Женя, я, к своему ужасу, увидел, что он, подобно мне, тоже висит приподнятый за шею в воздухе чьей-то могучей рукой. Приземлившись на ноги и потирая сдавленное молниеносной операцией шеи, мы увидели около себя двух громадных негров-великанов, которые дуэтом уже выражали нам свое возмущение нашим безобразным поведением, хотя фактически оно должно было бы касаться меня одного, но из-за солидарности отразилось и на совершенно невинном Евгении. Дав нам полминуты отдышаться от применённого силового приёма, бразильские гренадёры, снова взяв нас за шиворот, но уже гораздо мягче, направились вместе с нами обратно в терминал, вызывая нескрываемое удивление других шедших к нашему самолёту пассажиров и служащих аэропорта.
Доведя нас таким способом до какой-то комнаты в здании терминала, они нас отпустили перед незнакомым нам человеком в форме, сидевшим за скромным письменным столом. Предложив нам сесть, незнакомец поблагодарил наших часовых и попросил их подождать нас в коридоре. Без всяких проволочек он сразу же перешёл к изложению в мой адрес претензий паспортной службы в связи с нарушением нашей договорённости относительно вылета в Аргентину на самолете бразильской авиакомпании и напомнил мне о возможном применении первоначально отменённой меры наказания штрафом или 5 днями тюремного заключения.
Ясразу сказал, что поскольку мы должны через несколько дней быть на конференции ООН в Чили, я бы предпочёл заплатить какой-то штраф, хотя денег у меня было немного, и они были мне нужны для проживания в Сантьяго и на обратный путь. Услышав про ООН, служащий аэропорта спросил про конференцию, про саму эту Организацию и даже про Советский Союз. Отвечая с облегчением на его вопросы, я даже умудрился упомянуть о моём предыдущем посещении Бразилии и о встрече с президентом Бранку в его президентском дворце в столице Бразилиа в расчёте показать отсутствие с моей стороны злого умысла по отношению к стране и смягчить ожидаемое наказание. Весь этот разговор продолжался минут 10–12.