Курьёзы и юмор с физико-математическим уклоном
Шрифт:
Друг Бурбаки
Профессиональным математикам знакомо имя известного математика XX века Никола Бурбаки. Фактически же, это имя не одного человека, а псевдоним целой группы математиков, в большинстве своем проживающих во Франции и строго соблюдающих анонимность. Достигнув возраста 50-ти лет, каждый член этого коллектива, независимо от своих заслуг, автоматически исключается из числа активных. Несмотря на тайну, которой окутана биография Н.Бурбаки, все же известно, что основоположником
Во время своего первого визита в Москву в 1966 году Ж. Дьедонне признавался: «Я глубоко уважаю господина Бурбаки, но, к сожалению, не знаю его лично».
Однако по случаю издания в Советском Союзе книги «Элементы математики» (подписанной Н.Бурбаки) Жан Дьедонне представил доверенность, в которой Н.Бурбаки доверял получение гонорара за публикацию «моему другу Ж.Дьедонне».
Экспонента
Получает Лев Давыдович Ландау зарплату и, как водится, не отходя от кассы, тщательно ее пересчитывает. Кто-то из стоящих рядом замечает:
— Вы ведь сами говорили, что все величины в физике имеют смысл только с точностью до порядка.
— Деньги стоят в показателе экспоненты, — отвечает Ландау.
Ученый ? научный работник
Рассказывают, что Лев Ландау не выносил, когда его и его коллег называли «учеными».
— Учеными, — говорил он, — бывают собачки, да и то после того, как их научат. А мы — научные работники.
Средство от зубной боли
Однажды ночью у Паскаля была ужасная зубная боль. Он использовал все возможные средства для избавления от боли, но напрасно. Тогда Паскаль занялся исследованием циклоиды, обнаружил ряд новых свойств и констатировал в заключение, что зубная боль прошла.
Сколько нужно доказательств?
А.Н.Колмогоров стать математиком вовсе не собирался, даже уже поступив в Московский Университет, где он сразу же стал заниматься историей (в семинаре профессора Бахрушина) и, не достигнув и двадцати лет, написал свою первую научную работу.
Эта работа была посвящена исследованию земельных экономических отношений в средневековом Новгороде. Здесь сохранились налоговые документы, и анализ огромного количества этих документов статистическими методами привел молодого историка к новым заключениям, о которых он и рассказал на заседании Бахрушина.
Доклад был очень удачным, и докладчика много хвалили. Но он настаивал на другом одобрении: ему хотелось, чтобы его выводы были признаны правильными. В конце концов Бахрушин сказал ему:
— Этот доклад обязательно нужно опубликовать; он очень интересен. Но что касается выводов, то у нас, историков, для признания какого-либо вывода всегда нужно не одно доказательство, а по меньшей мере пять!
На следующий день Колмогоров сменил историю на математику, где одного доказательства хватает.
Как Капица за Сахарова заступился
В конце 70-х годов президент РАН пригласил нескольких известных ученых, чтобы обсудить вопрос, как быть с Сахаровым. В числе приглашенных были П.Л.Капица и Н.Н.Семенов. Президент спросил участников обсуждения:
— Не подумайте, что это решенный вопрос, но если бы был поставлен вопрос об исключении Сахарова из Академии наук, как бы вы к этому отнеслись?
Воцарилось молчание. Затем Семенов сказал:
— Прецедентов таких не было.
На это Капица возразил:
— Был такой прецедент. Гитлер исключил Эйнштейна из Прусской академии наук.
Вопрос был снят.
Как появилась топология?
Одним из самых рассеянных математиков всех времен был гениальный Анри Пуанкаре. Забавно, что по словам академика Арнольда учитель Пуанкаре «браковал его (даже на вступительном экзамене в Эколь Нормаль) за то, что на его чертежах окружности неотличимы от треугольников».
Пуанкаре нашел выход — он поступил не в Эколь Нормаль, а в Эколь Политехник, да и в Академию Наук был избран не по математике, а по астрономии (для чего и написал свою главную математическую книгу «Новые методы небесной механики»). Но самое главное — он изобрел топологию, в которой треугольники и окружности эквивалентны.
Французская академия о работах Галуа
Французская академия несколько раз отклоняла работы Галуа, мотивируя это тем, что они непонятны… «из-за чрезмерного желания автора выражать мысли слишком лаконично». Позже это же учреждение признавало, что работы Галуа обладают… «изумительной ясностью и точностью».
Магнит и маятник
Рассказывают историю про вступительные испытания в институт Сорбонны. На одном из экзаменов был маятник, и необходимо было измерить, как он колеблется и на основании этого посчитать ускорение свободного падения. Естественно, что у большинства получилось 9,8. И только двое пришли с вопросом «Что за хрень? Получается 11». Их и зачислили — под столом экзаменаторы спрятали магнит.
Роль ошибочных предположений
Первая в мире оценка критической массы урановой ядерной бомбы была сделана Рудольфом Пайерлсом и Отто Фришем в марте 1940 года. До них считалось, что нужны тонны урана-235. Пайерлс и Фриш заключили, что хватит одного фунта. У них не было достаточных физических данных, но у было два фундаментальных предположения, оба численно неправильных. Две ошибки почти компенсировали друг друга. До меморандума Пайерлса-Фриша полагали, что ядерная авиабомба невозможна из-за веса. После них работы по бомбе оживились.