Курган 4. Воины Беловодья
Шрифт:
– Может и видела, а может и нет! – расхохоталась Неждана. – Я же говорю: вы шли – на весь лес вопили! – Потом уже серьезно добавила: – Рассказывал Прозор, там на лесной прогалине рассказывал. Ты вспомни. Он тебя о ящерах спрашивал, а ты припоминал и обстоятельно так отвечал. Тогда Прозор и сказал, что сзади шли десять людей в серых балахонах. Вооружены копьями и щитами.
Любомысл сидел онемевший. Оцепенел и Прозор. Они уже начали догадываться, кто она – Неждана. Понимали пока не до конца, но…
– Это ты нас у странной могилы в старушечьем облике встретила? – напрямую спросил Любомысл. – А потом так же внезапно исчезла, как и появилась?
– Почему в старушечьем? – звонко рассмеялась Неждана. – В одном из своих обличий и показалась! А тут решила девицей прикинуться, чтобы молодцев поразить. А то вишь – старухи им не нравятся! Привереды какие! А ведь не подумали, что и старухи тоже когда-то молодыми красавицами были. Верно я говорю? – Неждана прекратила смех и уже серьезно добавила: – Шучу я, шучу. Сейчас я в своем настоящем виде рядом с вами сижу. Не могу я молодой красавицей по хворому лесу ходить. Беда может случиться и поправить ее я уже не смогу.
Милован и Борко застыли и прилипли к скамьям. У Борко кусок застрял в горле. Милован хлопал глазами. Прозор чувствовал, что еще немного и у него начнут шевелиться волосы. Уж больно буднично все это сказала Неждана.
Прозор помнил, как подруга детства, дочка деревенского знахаря рассказывала, что ведьмы могут менять свое обличье. Как правило старухами они ходят днем, а ночью превращаются в красных девиц. Но такое колдовство подвластно только очень сильным и опасным ведьмам. Они после своей смерти становятся нежитью. Выходят из могил. Подстерегают путников в лесных чащобах. Лучше с ними не сталкиваться – даже не каждый волхв сможет одолеть ставшую нежитью ведьму. Их и хоронят-то по-особому. Надо так сделать, чтобы после смерти душа ведьмы могла хоть какой-то покой обрести и живых не тревожить. Ведьмы – это… В общем – Прозор чувствовал себя неуютно и не знал, как вести себя дальше.
Лишь княжич Добромил сидел спокойно и с любопытством ждал, что же произойдет дальше. Мальчику казалось, что ничего плохого случиться не может. Вон, рядом с ним мурлыкает кот Баюн, а на шее его витой серебряный ошейник и на лапках – опять же серебряные! – наручи.
В Древней Башне, когда их отряд одолевала вышедшая из болота нежить, мальчик твердо уяснил, что выходцы из Нижнего Мира боятся серебра. Они от него гибнут. И на Неждане серебро надето. Значит, нежити или чего иного – нечистого – тут нет.
Хозяйка будто прочитала его мысли.
– Правильно рассуждаешь, Добромил, – Неждана почесала кота за ухом. Тот выгнул спину, и потянувшись, выпустил когти. – На Баюне серебро есть. Первое средство против злых сил. И я его ношу, – девушка тронула наручь на запястье правой руки. – Так что я не та, за кого меня принимаете. Ошибаешься, Прозор!
– Так кто же ты? – хрипло спросил побледневший богатырь. – Извини, но знаю, что только ведьмы – людям враждебные – могут вот так перекидываться…
Неждана звонко, заливисто расхохоталась, будто бы испуг сильного и отважного воина ее забавлял. Впрочем, в смехе девушки не было ничего ни обидного, ни злобного. Если она ведьма, то и смеялась бы по-другому! Ведьма бы торжествовала, что сумела заманить в свою ловушку столько глупцов. А у Нежданы смех другой: душевный, располагающий к теплу и уюту. От ее смеха венды успокоились. Кажется, ничего страшного их не ждет.
– Вы же знатные охотники и сильные воины! – отсмеявшись, сказала Неждана. – Так чего же вы опасаетесь! А если бы я даже ведьмой была? Так чего в этом страшного? Ведьма – тоже почти женщина. Или была ею. Только не ведьма я! – Неждана возвысила голос. – Не ведьма. Много выше! Ведьмы смертны, а я… Я в этом лесу давно живу, и счет годам потерян. Помню время, когда ничего в этом мире не было – только голая, плодородная, черная земля, а не эта серая пустошь, что лес окружает. Еще помню тот день, когда сквозь землю пробились первые нежные ростки. Росли деревья, а как зазеленели они и силу набрали, то моя сестра первых зверушек в лес выпустила. Чтобы заполнили они мой мир, мой лес. Чтобы жили здесь и радовались жизни. Дожди лили – поя траву и деревья. Каждый день на краю небосвода вспыхивала радуга… Тогда шла юность моей земли. А сейчас… – глаза Нежданы потемнели. – Сейчас вы сами все видите, охотники!
У Любомысла, уж на что был крепок старый мореход, и чудес немало видел, перехватило дыхание. Не простая эта девушка, Неждана. Ох не простая! Но не ведьма она – это точно! Неужели?!
– Прости на грубом слове! – старик встал и поклонился. – Так кто же ты?
Неждана улыбнулась и показала рукой, чтобы Любомысл сел.
– Не надо этого. Будь таким, каков есть! Отвечу так: люди обо мне ничего не знают. Ни к чему им это. А вот сестру мою – они особо почитают!
Девушка прищурясь глядела на Прозора, Борко и Милована.
– Вы же охотники! Так? Вот и ответьте – кого из богов охотники почитают больше других? Кому особые дары приносят: шкурки соболей, куниц да мясо диких животных?
Ответ ясен. Кого же из богов может почитать вендский охотник больше других? Конечно прародителя зверя, от которого его род пошел. А наособицу чтут богиню охоты Диву. Дива удачу приносит, зверя от охотника в глушь лесную не уводит и позволяет с немалой добычей домой возвращаться.
Тут и до Прозора дошло, кто же эта красавица, которая смело называет богиню Диву своей сестрой!
Богатырь встал и низко склонился. Лицо его полыхало. Он корил себя – расселся тут и речи неучтивые ведет! Еще немного и Прозор бы бухнулся в ноги Неждане. Девушка остановила его движением руки.
– Сядь, Прозор! Будь прежним. Я не она. Я всего лишь ее сестра.
– Прости, – глухо бормотал Прозор. – Но неведомо нам, что у Дивы сестра есть. Никто об этом не слышал…
– А за что «прости»? – улыбалась Неждана. – Это никому не ведомо. Даже не все боги об этом знают. Тайна это. Да – Дива моя сестра. У нас одна мать. Только богиня охоты Дива – дочь Додолы и Перуна. А я просто дочь Додолы и… и одного человека. Но хоть я и дочь смертного, все же вечной жизнью награждена так же, как и другие боги. Людям ни к чему знать, что от них могут рождаться боги. Теперь вы это знаете. Мать назвала меня Дея, а отец называл Нежданкой. Нежданная я…
Венды сидели прилипнув к скамьям. Оставалось лишь безмолвствовать, с обожанием смотреть на красавицу-хозяйку и сдерживать готовые вырваться из груди сердца! Они сидели за одним столом с богиней!..
ГЛАВА 3. О хозяйке потаенной страны
Венды сидели прилипнув к скамьям. Им оставалось лишь безмолвствовать и с обожанием смотреть на красавицу-хозяйку. Сердца их колотились так, будто готовились вырваться из груди. Еще бы! Они не только неожиданно встретили богиню, но сейчас даже сидят рядом с ней! Сидят в ее жилье за накрытым разными вкусностями столом, а она потчует их яствами и ласково беседует с ними!