Курган 4. Воины Беловодья
Шрифт:
– И Миловану хватит! Ты, княжич, оглянись. Присмотрись во-он к тому дереву. Видишь? Там еще такой же цвет растет. Заветные слова запомнил? Иди, возьми его. Один корешок твой по праву. Другой хворому отдай…
И верно. Добромил увидел, что у росшего неподалеку дерева растет еще один такой же цветок. Княжич направился к нему…
Возвращаясь к спутникам, Прозор сорвал по пути несколько круглых листочков с неприметного, казалось, растеньица.
– Жуй, Милован! – Прозор протянул корешки. – Один сейчас, другой – как силы вновь иссякать будут. Дай я тебя рану этими листками закрою. Они яд в себя примут и ранку затянут…
Наложив на змеиный укус круглые листки и надежно их прикрепив тронулись дальше. Круглый, похожий на яичко, корешок почти сразу произвел на молодца благотворное действие. Его лицо порозовела, а дрожь в теле унялась. Милован чувствовал себя так, будто ничего не случилось.
Кони раздували ноздри. Умные животные чуяли запах воды. Ехать до озера оставалось совсем немного. Вот, меж деревьев, блеснула озерная гладь. И вот венды выехали из леса на широкий поросший заливными травами берег.
– Вот это да! – воскликнул Добромил. – А сверху оно небольшим казалось!
Его спутники молчали, пораженные увиденной красотой.
Огромное озеро лежало в окаймлении высоких стройных деревьев… Глаз путников радовался: они привычные, не то что в хвором лесу, и их не счесть. Вот растет могучий ясень, а вот зябкая ольха и разлапистые ели. Вот красавцы клены, а средь них изредка растут величавые неохватные дубы. Единственное – сосен отчего-то мало. Видимо, не очень подходит им для жизни это благодатное место
Понизу шел кустарник. И росли не буйные колючки, которые даже конскую шкуру продирают, а знакомые, которые и у них в родном лесу есть. Вон малинник, рядом низкорослые заросли ежевики.
Вершины деревьев шевелил ветер и золотило закатное солнце. Дальние берега заволакивала дымка. На самой же – уже темной – воде часто возникали круги. Порой доносился всплеск, – это охотилась на вечернюю мошкару озерная рыба. Значит, будут с едой! Да и без этого венды чуяли, что окружающий озеро лес полон зверья – не будет удачной рыбалка, так поохотятся.
Венды покачивали головами. Дивились тому что видят. Вроде и немного времени прошло, а уже отвыкли от привычного леса. Не видно плесени на стволах, нет серого налета на ветвях. Не растут на земле бледные истонченные грибы, и в траву можно лечь без опаски.
– Гляньте… – шепнул Борко. – Там, у дубов.
В дубняке паслось семейство кабанов, доносилось довольное хрюканье и повизгивание. Мелькали полосатые спинки молодняка. Лесные свиньи тыкались пятачками в траву, выискивая желуди.
– Охотиться пока не будем, – отозвался Прозор. – Хоть руки и чешутся. Осмотримся поначалу. Еда с собой есть, подождем до утра. Пока светло, поедем за тот озерный выступ. Глянем, что за ним… Может там место для отдыха выберем. Тут слишком близко к тому болоту. Кто знает, что еще в нем водится. Пора ночная идет, мало ли что…
– Да и бабушка сказала, что у озера нас ждать будет, – добавил Любомысл. – Она-то прояснит, где мы очутились, что за мир такой!
Лошади тянулись к воде. Они, бедные, с самого утра и не кормлены и не поены.
Напоив, поехали дальше к вдающемуся в озеро выступу, благо до него недалеко и до темноты успеют. Объедут, глянут, что там дальше, и на ночлег остановятся.
Милован схватился за лук – в кустах мелькнула серая спинка зайца. Молодец уже позабыл, что совсем недавно его ужалила многоногая болотная тварь. Рана под наложенными листами уже не жгла огнем. И слабость ушла – корешки Прозора оказались воистину чудодейственны.
– Эким ты шустрым стал, – улыбнулся довольный Борко. – Не трожь зайчонка, я ж обещал – рыба будет.
– Рыба так рыба, – опуская оружие охотно согласился Милован. – Даже лучше, ухи-то ведь так и не отведали.
На лица вендов набежала тень. Вспомнили, как позапрошлой ночью варили уху, как на их отряд обрушилась нежданная беда и как погибли друзья.
«Эх, как там Велислав? – опечалился Прозор. – Жаль, нет его с нами. То-то дивится будет, когда мы отсюда выберемся и все ему расскажем…»
В том, что его лучший друг жив и вышел целым из ночной передряги богатырь не сомневался.
Путники въехали на вдавшийся в воду выступ, обогнули его берегом и…
И онемели!
ГЛАВА 2. Хозяйка лесного озера
Шагах в двухстах от вендов, на пологом берегу тихой заводи, невдалеке от воды, стояла изба.
Да что там изба!
Хоромы! Небольшой терем!
Дружинники остановили коней. Переглядывались молча: пропали куда-то слова. Оставалось лишь пристально рассматривать ухоженное строение.
Так хорош, так наряден был этот терем с его светлыми стенами, умытыми окошками, окаймленными искусной резьбой ставнями, хитро вырезанными перилами и балясинами, что суровые венды не могли им не залюбоваться.
Ну никак не ожидали они увидеть такое в этой необычной земле, после прохода сквозь больной лес!
Отражались в озерной глади ясные гладкие стены, – будто любовалось собой пригожее жилье. Сверкала в закатных лучах лазурная кровля и бежали над ней кучерявые облака.
Закрадывалось сомнение: уж не таится ли там неведомая опасность? Не морок ли этот опрятный терем? Слишком неожиданным было наткнуться на эдакое красивое жилье в странном, неведомом мире. События последних дней приучили вендов не сразу принимать на веру то, что видят глаза. Но нет, вроде бы хоромы им не мерещатся.
– Этакое жилье князю впору! – Милован не мог скрыть восторга. – Оно даже лучше чем каменный дом!
– Да, – согласился Прозор, – или князю, или богатому купцу. Верно, Добромил?
– Верно. Я такого красивого дома даже в Триграде не видел – там и деревянные дома есть. Это наша Виннета вся из камня. Вот бы и у нас такой построить!
– Вырастешь – построишь! – улыбнулся Любомысл. – Запоминай…
Сразу за избой – или теремом? – зоркие охотники увидели небольшое стадо оленей. Трое детенышей в пятнистых шкурках и пяток самок. Предводительствовал ими красавец-вожак. Голову его украшали не до конца развившиеся рога. Старые олень сбросил ранней весной, а новое ветвистое оружие вырасти еще не успело. Животных будто не смущало и не страшило то, что они пасутся рядом с жильем.