Курильская обойма
Шрифт:
– Сейчас, сейчас, – кивнул капитан, быстро выходя из помещения.
– Это очень срочно!
Железная дверь с грохотом захлопнулась. Наташа, как ни крепка была нервами, вздрогнула.
– Что за идиотизм! – выругался Роман.
Хотя, кажется, идиотизма не было. Если только с его стороны. Вертолетик-то летел прямо за ними. Пилот, не спрашивая, не проверяя, сразу приказал садиться внутрь. Значит, знал, кого искать. А откуда знал, спрашивается? Вот то-то и оно-то. Ведь японцы практически сразу лишили пленных средств связи. Не было их и потом. Значит, информация
Роман, чтобы хоть чем-то отвлечься, опустил привинченные к стене нары, сел сам, указал Наташе на место напротив:
– Присаживайся. Похоже, мы здесь надолго.
– Ты думаешь, это враги?
Роман усмехнулся ее упрощенной, но, в принципе, верной формулировке.
– Нет, это не враги. Но и не друзья точно.
– Предатель? – догадалась лаконичная Наташа.
– Да, – кивнул Роман.
– Что делать?
– Думаю вот. Может, все не так трагично. Созвонятся, разберутся, извинятся…
– Накормят, напоят, отпустят, – продолжила Наташа незатейливый глагольный ряд.
Это хорошо, что она шутит. Не хотелось бы, чтобы начались панические настроения. Роман видел, как люди ломаются, и не любил сие тягостное зрелище. Взять хотя бы покойного Александра. То-то он сейчас закатил бы концерт. Хотя… что мертвеца тревожить?
Роман поднялся, заходил по камере, как тигр по клетке. Глупо, как глупо…
А с другой стороны, что он мог сделать? Даже если бы предвидел такой исход. Там – японцы, тут – вертолеты и бойцы, получившие приказ. Они даже слушать его не стали бы. При сопротивлении покрошили бы в порошок – и все. Шанса все равно не оставалось.
Он встал под оконце, забранное толстой решеткой. До оконца добрых полметра. Подпрыгнул. Нет, слишком высоко. Ничего, кроме верхушки сопки, не увидел.
Попытался встать на нары, дотянуться с них. Увидел крышу соседнего здания. Невеликое достижение.
Наташа молча наблюдала за его эволюциями. Роман, заметив, что она дрожит, спохватился.
– Эй! – замолотил он кулаком в дверь. – Есть кто-нибудь?!
– Что надо?! – послышался суровый голос караульного через дверь.
– Боец, доложи командиру. Здесь больная женщина. Ей нужна сухая одежда и обувь. И мне, кстати, тоже. И горячий чай. Иначе мы объявим голодовку, и у вашего начальства будут большие неприятности.
Караульный не отозвался. Видимо, пошел сообщать старшему. Если Роман понял верно, их должны охранять, но не убивать. По крайней мере, какое-то время. Значит, обязаны заботиться.
Не прошло и десяти минут, как дверь в камеру открылась. Двое солдат под охраной автоматчиков внесли ворох одежды, одеяла и даже подушки.
Еще двое принесли судки с пищей, поставили на нары.
– Где начальство? – поинтересовался Роман.
Дверь захлопнулась. Ясно. Замурованы заживо.
У
– Пообедаем и оденемся или оденемся и пообедаем? – спросил он, разбирая принесенную одежду.
Наташа неуверенно слезла с нар.
– А это майка тебе в самый раз, – сказал он, показывая ей желтенькую футболку с надписью «I love Backhem» то ли на груди, то ли на спине.
Наташа взяла у него футболку и отобрала еще несколько вещей. Нашлись даже солдатские ботинки подходящего размера. Видимо, в части служили и женщины. Или каптерщик был слишком запаслив.
– Вот видишь, – веселился Роман, также подыскивая смену, – полный сервис.
– Отвернись, – приказала она.
Роман молча повиновался – и уже не рискнул оглядываться. Не хватало еще, чтобы и здесь они устроили сексуальное родео. Это уже смахивало бы на сумасшествие.
Хотя, прислушавшись к себе, Роман понял, что он был бы не против…
Невольно улыбнувшись при виде переодетой в чужое Наташи, Роман усадил ее обедать. Аппетита с усталости большого не было, но и рисовая каша с котлеткой, и чай с батоном были съедены без остатка.
– Поспи, – сказал Роман, видя, что Наташа клонится на сторону.
Она послушно легла к стене и тут же уснула. Роман накрыл ее одеялом, погладил по голове. Она что-то жалобно пролепетала во сне. Связался черт с младенцем. Зато больше никогда не позарится на симпатичных незнакомцев.
Роман прилег на соседние нары. Как ни крути, часик соснуть надо. Иначе он будет мало на что пригоден.
15 октября, 8.10, Москва
Вместе с трелью телефонного звонка на спине Сергея Ильича выступил холодный пот. Ночь он почти не спал, маясь от недобрых мыслей. Под утро только смежил веки, чуть задремал – и уже звонят.
Он посмотрел на экран «раскладушки». Стрельников.
– Да?
– Как самочувствие, Сергей Ильич? – поинтересовался генерал.
– Спасибо, ничего, – кисло отозвался депутат.
– Хочу вас порадовать, – бодро продолжал генерал. – Ваша проблема решена. Обе птички у нас.
– Да что вы! Вот это новость. Прямо вернули к жизни.
– Я же говорил, что все будет хорошо.
– Спасибо, Сергей Петрович!
– Пожалуйста, Сергей Ильич.
– Всего хорошего, Сергей Петрович.
– Всего хорошего, Сергей Ильич.
Демидов сложил «раскладушку», замер в тишине, глядя на чужие стены. Эту ночь он провел в загородной резиденции Ибуки. Поиск беглецов оказался делом хлопотным, все время требовал поддержания связи со Стрельниковым. Сначала искали трех человек, потом Ибуке сообщили, что остались двое, мужчина и женщина. И надо было срочно звонить среди ночи генералу, передавать эти сведения. Ибука, чтобы не рисковать, оставил Демидова у себя, домой даже на час не отпустил. Понятно, волнуются японцы. Дело было на мази, а тут может сорваться. Но от своего не отступят, это ясно. Вон, искали трех, а уже остались двое. Куда один делся? Шлепнули, не иначе…