Курильский десант
Шрифт:
В журнале боевых действий КОР было записано: «Базируясь на удаленных от места боевых действий аэродромах, производя боевые полеты в сложных метеоусловиях, одновременно переучивая летный состав на новую материальную часть, 128-я авиадивизия с поставленными ей задачами по овладению островами Курильской гряды справилась отлично». Тогда же было отмечено, что личный состав этого соединения внес достойный вклад в нашу общую победу, в разгром империалистической Японии.
А на поле боя наши десантники, закрепившиеся на новом рубеже после решительного рывка вперед в ответ на вражескую провокацию, были готовы к дальнейшим активным действиям. Однако, руководствуясь соображениями благоразумия и гуманности, командование Курильской десантной операции, прежде чем отдать приказ о новом штурме вражеских позиций, в 7 часов 21 августа
«Мои условия о капитуляции наших войск, принятые и подписанные вашей стороной… не выполняются: 20.8. наши корабли были обстреляны при подходе ко Второму Курильскому проливу. Таким образом, японские войска фактически продолжают сопротивление. В случае уклонения с вашей стороны от разоружения буду принимать решительные меры. Во избежание ненужного кровопролития предлагаю ответить мне, будет ли вами отдан приказ о капитуляции ваших войск перед советскими войсками?
Ваш ответ жду с моим представителем» [18] .
18
Финал. Стр. 287.
Но японская сторона все еще продолжала па что-то надеяться и, чтобы выиграть время, умышленно затягивала капитуляцию. Свидетельством этому был издевательский, балаганный ответ, причем никем не подписанный и никому не адресованный, который от имени японского командования был вручен советскому представителю. Привожу его дословно:
Наши войска уже прекратили военные действия. И для прекращения войны теперь с Главнокомандующим Вашего войска Советского Союза в области «Кокутан» наша комиссия продолжает в договоре. Поэтому прошу от души временно возвращаться на Ваш баз.
19
Там же
И пришлось еще раз категорически напомнить японскому командованию о том, что Япония потерпела поражение в войне с Советскими Вооруженными Силами и у ее войск нет иного выхода, как безоговорочно сложить оружие. Эти доводы и мощный удар, полученный противником в ответ на обстрел наших кораблей и судов во Втором Курильском проливе, заставили командование более трезво оценить свое положение.
Вскоре был получен официальный и лаконичный ответ японской стороны. В нем говорилось:
«Японские войска в северной части Курильских островов прекращают всякие боевые действия, складывают оружие и сдаются советским войскам.
20
Финал. Стр. 287.
У нас были все основания не верить японскому заявлению и на этот раз. Поэтому я подтвердил свое прежнее указание генералу Дьякову, чтобы он внимательно следил за обстановкой на переднем крае и держал войска в боевых порядках, в полной готовности к дальнейшему наступлению. В то же время мною было дано распоряжение о переброске к месту сосредоточения резервов из района Усть-Болыперецка и с мыса Лопатка 198-го стрелкового полка (командир — подполковник И. М. Филимонов), 367-го отдельного артдивизиона (командир — майор И. Д. Богайчук) и 7-го отдельного стрелкового батальона (командир — капитан В. П. Желаннов). Для этой цели были выделены гидрографическое судно «Полярный», два десантных судна, грузовой транспорт «Коккинаки», и, кроме того, к ним должны были присоединиться два транспорта, стоящие под разгрузкой у одного из рыбокомбинатов западного побережья Камчатки, а также идущий из Петропавловска в этот район пароход «Волховстрой». Для охраны района был выделен «ТЩ-525», а для огневой поддержки каравана при переходе морем — сторожевой корабль «Дзержинский».
Организацию переброски резервных войск я поручил начальнику связи КОР полковнику М. А. Угольникову и попросил находящегося в наших войсках второго секретаря Камчатского обкома партии П. Ф. Елисеева (он незадолго до этого возглавлял Усть-Болыперецкую районную парторганизацию) оказать ему помощь. Это была нелегкая задача, учитывая обширность района их действий, отсутствие на этом участке побережья бухт и причалов, неустойчивость погоды, при которой необходимо было доставлять людей, технику и другие грузы мелкими плавединицами на открытый рейд. Но Угольников и Елисеев, несмотря на все это, успешно справились: работа была завершена точно в установленный срок.
Командиры резервных частей не раз говорили мне впоследствии, что погрузка войск, техники, боеприпасов и переброска их в Первый Курильский пролив на транспортах и мелких плавединицах была своеобразным чудом, совершенным усть-болыперецкими моряками, рыбаками промыслового флота и грузчиками Петропавловска — добровольцами Курильского десанта. Это стало возможным благодаря помощи местных партийных, советских и хозяйственных органов, особенно первого и второго секретарей Усть-Болыперецкого райкома партии Н. А. Шаповалова и А. П. Сырикова, директора крупнейшего на западном побережье Камчатки рыбокомбината (ныне «Октябрьский») А. И. Пименова и многих, многих других. Их активное содействие войскам было отмечено тогда правительственными наградами. Второй секретарь Камчатского обкома партии П. Ф. Елисеев был удостоен ордена Отечественной войны I степени.
Следует высоко оценить четкие и решительные действия командно-политического и всего личного состава вышеназванных резервных частей. Особенно сложной была задача 7-го отдельного стрелкового батальона — его подразделениям вначале пришлось грузиться на борт парохода «Коккинаки», затем перемещать людей, орудия и все батальонное имущество на десантное судно и лишь после этого и дополнительного перехода морем высаживаться на скалистый, необорудованный берег в северо-западной части острова Парамушир. При высадке его бойцы и командиры использовали не только табельные средства (надувные лодки), но и все подручные — самодельные плоты, бревна, доски. Завьюченных лошадей по трапу сводили к воде и пускали вплавь. При этом одна из них споткнулась, упала в воду, но затем поплыла к берегу. Однако привьюченный к ее седлу миномет, оторвавшись, ушел на дно. Наводчик этого миномета младший сержант П. П. Струков засек место падения лошади и, раздевшись, поплыл туда. Он нырял около часа, до тех пор, пока не достал со дна моря вверенное ему оружие. За смелость и находчивость отважный воин был награжден орденом Отечественной войны II степени.
А мы тем временем выясняли истинные намерения противника. В 5 часов утра 21 августа командующий десантной операцией через своего представителя вручил командиру 91-й японской пехотной дивизии приказ о капитуляции, устанавливающий порядок и сроки сдачи оружия и место пленения японских войск на Шумшу и в северной части Парамушира.
В 11 часов начальник штаба КОР подполковник Р. Б. Воронов, по моему указанию, с группой офицеров выехал на броневике для встречи на нейтральной полосе с представителем японского командования. В нее входили: капитан 3 ранга В. С. Денисов, начальник штаба Камчатского морпогранотряда майор П. Д. Ковтун, представитель Петропавловской военно-морской базы помощник начальника политотдела ПВМБ по комсомольской работе лейтенант В. В. Стрельцов. Они встретились с начальником штаба 91-й дивизии японских войск полковником Яниока Токедзи, который передал им положительный ответ японской стороны па мой приказ о капитуляции.
Надо было закрепить этот успех в переговорах, и я направил эту же группу на военно-морские базы Катаока и Касивабара (в состав группы был включен дополнительно редактор многотиражной газеты ПВМБ «За Родину» капитан H. М. Лихобабин). На катере «Морской охотник» (командир — лейтенант Шеховнин) наши посланцы направились в расположение японских войск и их командования. Предварительно я назначил капитана 3 ранга Денисова командиром военно-морскай базы Катаока, а его заместителем по политической части — лейтенанта Стрельцова. Добавлю, к слову, что возглавить береговую оборону этой базы командир вы садки поручил тогда уже упомянутому выше капитан-лейтенанту А. А. Волчанскому.