Куриный бульон для души. Мама и сын. 101 история о безграничной любви
Шрифт:
– Они прекрасны. Спасибо тебе.
Только тогда я вспомнил, почему купил их для нее. Не потому что был особый день в календаре, а потому что она любила меня, несмотря ни на что. Цветы были мертвы, но в руках мамы они ожили и вновь стали красивыми.
Через полмира
Эта история произошла летом 1942 года. Мне в то время было девятнадцать лет, я служил связистом третьего класса на американском корабле «Астория», дислоцированном в южной части Тихого
Однажды жаркой августовской ночью мы вступили в перестрелку с японцами. Этот бой стал одним из первых в знаменитой кровопролитной битве за Гуадалканал [8] , однако мы об этом еще не знали. В полночь я закончил свое дежурство на вахте. Все еще одетый в рабочую униформу, я на минуту замешкался, чтобы отстегнуть и положить рядом с собой спасательный пояс, а затем сразу же провалился в сон.
Два часа спустя меня разбудили звуки взрывов. Я вскочил на ноги, мое сердце бешено колотилось. Недолго думая, я схватил свой спасательный пояс и пристегнул его. В последовавшем хаосе я мог лишь уклоняться от вражеских снарядов, которые сеяли смерть и разрушения повсюду. Несколько осколков впились в мое правое плечо и ногу, но каким-то чудом я все же избежал смерти.
8
Битва за Гуадалканал проходила с 7 августа 1942 г. по 9 февраля 1943 г. на Тихоокеанском театре военных действий Второй мировой войны.
Первое сражение на острове Саво [9] продолжалось двадцать минут. После того как вражеский огонь прекратился, часть из нас бросились помогать раненым, а остальные вернулись к орудиям.
Я пробирался к орудийной башне, когда внезапно палуба исчезла у меня из-под ног. Сердце ухнуло в пятки – я понял, что, поднятый взрывной волной, лечу с высоты тридцати футов вниз, в темную воду. Счастье, что я успел надеть свой спасательный пояс!
Я принялся грести изо всех сил, стараясь сохранять спокойствие. Иногда мне казалось, что к моим ногам что-то прикасается. Здешние воды кишели акулами, так что любая секунда могла стать для меня последней. И акулы были не единственной опасностью: мощное течение грозило унести меня в море.
9
Остров в Тихом океане в составе архипелага Соломоновы острова, приблизительно в 35 км к северу от острова Гуадалканал.
Так прошло четыре мучительных часа. Уже начинало светать, когда я увидел приближающийся корабль – это был американский эсминец. Матросы на борту бросили мне канат и втащили на борт.
Стоило мне ступить на палубу, как мои ноги подкосились, и я рухнул как подкошенный. Меня накормили и позволили немного отдохнуть. Затем доставили обратно на «Асторию», которая, хотя и была выведена из строя, все еще оставалась на плаву. Капитан пытался посадить корабль на мель, чтобы произвести необходимый ремонт.
Следующие шесть часов я провел вместе с сослуживцами, готовя убитых к погребению в море. Через некоторое время стало ясно, что наше судно повреждено безвозвратно. Корабль набирал воду. Спустя примерно двенадцать часов «Астория» сильно накренилась и стала медленно тонуть.
Последнее, чего мне хотелось, – это снова лезть в эту проклятую воду, но я знал, что мне придется это сделать. Охваченный ужасом, я снова спрыгнул с высокого борта корабля и поплыл. Спасательный пояс все еще был надет на мне, но его нельзя было надуть во второй раз. К счастью, вскоре меня подобрал другой эсминец и перевез на линкор ВМС США «Джексон».
Я стал одним из немногих выживших в битве у острова Саво. Нам выдали форму морской пехоты. Теперь, в ожидании возвращения в Сан-Франциско и предстоящего отпуска, я проводил время, сидя на палубе «Джексона» и выполняя указания врачей.
Хотя мне было непривычно носить незнакомую форму, я не грустил из-за потери своих старых рабочих штанов и футболки. Единственное, с чем я не захотел расставаться, – это мой обтянутый тканью цвета хаки спасательный пояс.
Этикетка на поясе гласила, что он был изготовлен фирмой Firestone Tire and Rubber Company из Акрона, штат Огайо, – моего родного города. Я решил сохранить пояс в качестве сувенира, который напоминал бы о том, как мне повезло.
В отпуск я поехал домой, к своей семье, в Огайо. Помню, как после весьма эмоционального приветствия я сидел с мамой на кухне и рассказывал ей о своем недавнем испытании. Мама призналась, что, «чтобы внести свою лепту», она на время войны устроилась на работу на завод Firestone. От удивления я вскочил, выхватил спасательный пояс из спортивной сумки и положил его на кухонный стол.
– Посмотри на него, мам, – сказал я. – Он был сделан прямо здесь, в Акроне, на вашем заводе.
Она наклонилась вперед и прочитала этикетку. Той ужасной ночью этот пояс спас мне жизнь. Потом мама подняла глаза.
– Сынок, я работаю инспектором в Firestone. Это мой личный номер, – прошептала она.
Мы уставились друг на друга, слишком ошеломленные, чтобы говорить. Затем я встал, обошел стол и поднял маму. Мы крепко обняли друг друга. Моя мать никогда не была экспансивной женщиной, но столь невероятное совпадение заставило ее расплакаться.
Мы долго-долго обнимали друг друга, не произнося ни слова. Моя мать протянула руки через полмира, чтобы спасти меня.
Жертва Мейсона
Вы растите не героев, вы растите сыновей. И если вы будете относиться к ним как к сыновьям, они станут героями, даже если это будет только в ваших собственных глазах.
В тот год, когда моему единственному сыну Мейсону исполнилось тринадцать лет, тоже наступило Рождество. Я растила его одна. Отец Мейсона умер от рака, когда сыну было всего три. Эти годы были трудными, но, возможно, именно благодаря этому обстоятельству у нас с моим сыном возникла совершенно особая связь. Мы стали лучшими друзьями, а Мейсон был самым вдумчивым и заботливым человеком, которого я знала.
В свои тринадцать лет Мейсон получал от меня еженедельное пособие в размере пяти долларов за то, что поддерживал в своей комнате чистоту и выполнял разную работу по дому. После каждой «зарплаты» Мейсон садился на велосипед и ехал в ближайший магазин, чтобы купить конфет или свежий журнал. Не было похоже, чтобы он хоть как-то экономил свои деньги, поэтому я была уверена, что к Рождеству у него вряд ли хватит средств, чтобы купить подарки. Поскольку я до сих пор ни разу не получала от него подарков, которые не были бы сделаны собственными руками, то и в этом году не ожидала ничего другого.