Курортный роман
Шрифт:
— Не смотрите на меня так враждебно, малышка, — продолжала гостья. Представляться она посчитала излишним. — А то я могу подумать, что вы вообще ничего не понимаете. Но это, кстати, и неважно. Главное вот в чем — вы находитесь в этом доме, и мне это очень не нравится. Джим, как всегда, немного упрощает дело…
— Меня зовут Шерен Виллс, и я дружу с Джимом Скоттом, — заявила Шерен. — А кто вы?
— Зовите меня Элизабет, — ответила женщина. — Джим знает, кто я. Вижу, что он вам обо мне ничего не рассказывал. Советую, спросите его об этом, пока он и вам не причинил горя. Не хотела бы я пережить
— Я вас не понимаю, — остановила ее Шерен. — Но думаю, что лучше всего вам сейчас уйти. Дверь вы, надеюсь, найдете сами.
Женщина по имени Элизабет неприятно засмеялась:
— Хорошо, я уйду. Однако помните, остерегайтесь Джима Скотта. Это мужчина, который проклят до конца своих дней. Он приносит несчастья. Если бы вы с ним вместе…
Она повернулась и вышла. Шерен не двинулась с места, пока женщина в черном не захлопнула за собой дверь.
Тогда она быстро подбежала к окну, выглянула на улицу и успела увидеть, как незнакомка села в черный «камаро» и рванула с места.
Отойдя от окна, Шерен села в кресло. Невольно взгляд ее упал на фотографию рыжеволосой женщины, и ей показалось, что улыбка на фото стала несколько ироничной.
— Нет! — громко крикнула Шерен. — Это все неправда.
Но женщина на фотографии и высокомерная посетительница были явью. Они ей не пригрезились. И Джим имел к ним какое-то отношение.
Не сдержавшись. Шерен зарыдала. Горячие, соленые слезы стекали по ее щекам. Тихие всхлипывания заполнили комнату.
Шерен была потрясена и разбита. Что за тайна окружала Джима Скотта? Почему до сих пор он ничего не рассказал ей о своей жизни? Не потому ли, что в ней было нечто, что следовало скрывать?
Нет, она больше не хочет здесь оставаться. Она больше не может ждать Джима. В этом чужом доме она сойдет с ума. Скорее надо возвращаться в отель и спокойно подумать обо всем…
Шерен впопыхах отыскала клочок бумаги и набросала на нем несколько строк для Джима. Потом она бросила записку на стол и кинулась прочь из дома.
5
Джим Скотт причалил глиссер и выключил мотор. Спрыгнув на берег, он быстро зашагал к машине, ожидавшей его на стоянке.
Впервые за все время работы ежедневное патрулирование не принесло Джиму никакого удовлетворения. Он только и делал, что думал о Шерен. Чем она занимается, как ей одной в его доме, может быть, она скучает.
Сейчас Джим торопился домой. Его коллеги, которым предстояла следующая поездка, стоя на причале, смотрели ему вслед и покачивали головами. Они знали Джима Скотта давно. Это был спокойный, хладнокровный человек. Видеть его взволнованным было для них полнейшей неожиданностью. Не обращая внимания на недоумевающие взгляды, Джим сел за руль и тотчас отъехал. От главной квартиры смотрителей до его дома на берегу было всего пятнадцать минут езды. Но сегодня эти минуты казались ему вечностью.
Добравшись до улицы Ковингтон, он облегченно вздохнул. Наконец-то он у цели, наконец-то он обнимет Шерен.
На малой скорости Джим въехал на свой участок. Подъезжая к дому, нетерпеливо поглядывал на входную дверь. На крыльце в любой момент могла появиться Шерен. Как она будет рада, что он наконец приехал.
Но дверь не открывалась. Джим нахмурился. Шерен должна была услышать шум мотора. Ах да, вероятно, она сейчас в бассейне. Джим улыбнулся, вылезая из машины и захлопывая за собой дверцу. С бассейном была чертовски хорошая идея. Он составит Шерен компанию. Взбежав на крыльцо, он распахнул дверь, Шерен нигде не было.
— Это невозможно, — заподозрив неладное, пробормотал Джим. — Шерен, где ты?..
Кругом стояла тишина. Джима пронзила странная тревога. Он побежал в спальню, посмотрел на кровать, на которой совсем недавно они любили друг друга.
Ничего не понимая, он вернулся в гостиную и наконец на столике около камина увидел листок. Строчки, написанные дрожащей рукой, сливались перед глазами:
«Джим, я ушла. Я просто должна была уйти. У меня не было другого выхода. Я видела фото на книжной полке. Прости мое любопытство, но я нашла пачку писем. А потом пришла эта женщина. Она назвала себя Элизабет и поведала мне о странных вещах. Джим, я больше не знаю, чему верить. Мне очевидно одно — ты утаил от меня нечто тяжкое. Я люблю тебя, Джим. Но любил ли ты меня когда-нибудь? Если это действительно была только игра, тогда ты превосходный актер».
Лицо Джима стало белым как мел. Он хорошо представил себе состояние Шерен. И все это только потому, что… Проклятая Элизабет!
Он должен немедленно переговорить с Шерен! Он должен ей все объяснить!
Дэн Кендрик в открытом джипе подъехал к Барбаре. Как раз в этот момент Шерен и заприметила свою подругу. Барбара, казалось, находилась на вершине блаженства. Громко смеясь, она усаживалась к Дэну в машину.
Шерен не хотела, чтобы Барбара видела ее. Она дождалась, пока джип отъедет, и поймала такси.
Расплатившись с шофером, не дожидаясь сдачи, Шерен бегом ринулась в отель. В регистратуре она схватила ключ и на лифте поднялась в номер.
Торопливо заперев за собой дверь номера, она, рыдая, упала на кровать.
Сколько времени она провела, находясь на грани истерики, Шерен не знала. Но постепенно успокоилась, встала, подошла к мини-бару и взяла банку с пивом. Больше всего ей хотелось бы с горя напиться допьяна. «Почему только, — спрашивала она себя опять и опять, — почему Джим с самого начала был так немногословен? Это говорит о том, что он что-то скрывает…»
Слезы Шерен высохли. Солнце постепенно скрывалось за горизонт. Наступал тихий, теплый вечер. Вероятно, Джим уже вернулся домой и нашел записку, которую она ему оставила.
Как он прореагирует, обнаружив, что дом пуст? Что он подумает, читая ее послание? Попытается ли еще раз поговорить с ней?
Втайне Шерен желала этого. Если Джим не лжет в своих чувствах, если он искренен, он захочет встретиться и объясниться. Правда, Шерен сильно сомневалась в этом.
Она вышла на балкон, села на плетеный стул и стала смотреть, как солнце погружается в море. Перламутровое небо переливалось красными и золотыми красками. Фантастические, немыслимые краски заката не воодушевляли Шерен. На нее навалилась черная тоска.