Курортный роман
Шрифт:
В порыве необъяснимого озорства она подняла ножку и коснулась бедром его напряженной плоти. Он зашипел, как от острой боли и спросил сиплым голосом:
– Ты это нарочно, да?
Она мило согласилась:
– Конечно! – и запустила руку ему в волосы, гладя теплую кожу.
Этого он не выдержал. Рывком перевернул на спину и скользнул в неё мягким ласкающим движением. Она вскрикнула от резкой боли. Он тут же остановился, приподнялся на локтях и с сочувствием посмотрел на её напряженное лицо.
– Тебе больно, милая?
Она неловко
– Не останавливайся, не надо!
Опираясь на вытянутые руки и внимательно следя за её напряженным лицом, Юрий энергично задвигался, пытаясь угадать её невысказанные желания. Даша несколько мгновений пыталась отвечать на его пытливый взгляд, но потом веки отяжелели, и она закрыла глаза.
Ему было так радостно смотреть на её нахмуренное от внутренних усилий лицо, что он немного задержался, чтобы губами разгладить образовавшиеся у неё на лбу маленькие складочки. Но этого ему делать не стоило, потому что она тотчас обвила его бедра ногами и крепко сжала, двигаясь вместе с ним. У него прервалось дыхание и он взорвался, не дождавшись её.
Упал на неё, крайне недовольный своим нетерпеливым телом. Виновато прошептал:
– Извини! Похоже, что я разучился доставлять тебе удовольствие.
Она открыла затуманенные глаза и мягко спросила:
– А разве это все? – и медленно провела ноготками по его спине.
К его удивлению, этой незамысловатой ласки оказалось достаточно, чтобы тело вновь наполнилось неистовым желанием. Он начал двигаться снова, дыша глубоко и размеренно, чтобы продлить наслаждение. Она, не стесняясь, сильно прижалась к нему, обхватив его ногами, понуждая двигаться в нужном ей темпе.
Через несколько минут он почувствовал внутри неё резкие короткие спазмы, она откинулась на подушки, хрипло шепча его имя и выгибаясь напряженной дугой. Он лизнул её губы, стараясь запомнить их вкус в момент чувственного восторга, и тут же сам застонал от обрушившегося на него наслаждения.
Уснули они только под утро, разгоряченные и счастливо-усталые.
Утром будильник напрасно позвякивал почти полчаса, потому что он не отпустил её, пока не услышал от неё мягкого всхлипа и не почувствовал под собой обмякшее после удовлетворенной страсти тело.
В результате он привез её на работу в последний момент, что было даже хорошо. Можно было объяснить сбившееся дыхание, пунцовые щеки и блестящие глаза необходимостью бежать всю дорогу. Губы пришлось намазать жирной яркой помадой, чтобы срыть их припухлость, но вот длинную шею прикрыть было нечем, – высокий ворот тонкой водолазки скрывал её лишь на треть. А откровенные следы ночной страсти виднелись гораздо выше. Никакие попытки замазать их тональным кремом успеха не имели.
Утром, заметив их, Юрий виновато извинялся, но что толку? Более того, заметив удовлетворенный блеск в его глазах, Даша не поверила в его искренность. Может, он, как животное, инстинктивно пометил свою территорию? Когда она сказала ему об этом, он задумался. Опровергать её выводы не стал, и она поняла, что он признал некоторую их правоту.
Даша весь день просидела в кабинете, не высовывая носа, и тихо радовалась про себя, что сейчас пора отпусков и погода стоит хорошая, поэтому приходят к ней для лечения единицы, главным образом с хроническими заболеваниями.
Впрочем, у всех пациентов сразу становилось понимающее выражение лица, стоило им лишь войти в кабинет.
Вечером Юрий после долгих утомительных ласк, глядя на её разрумянившееся лицо, снова спросил, готова ли она выйти за него замуж, или её надо еще так же доходчиво убеждать. Она застенчиво ответила «да». Он не понял.
– Что значит «да»? Согласие на замужество или на продолжение ухаживания?
– На то и другое.
Он продолжил настоятельные убеждения.
Свидетелями на свадьбе попросили быть Якова и Веру. Девушка встретила свое назначение с глубоким чувством морального удовлетворения, о чем им тут же и доложила.
А вот Яков, которому о выпавшей ему чести Юрий сообщил, заскочив к нему во время обеда на работу, недовольно поморщился, услышав о свидетельнице.
– Да она всех гостей заговорит до смерти! А заодно и сметет все со стола, не оставив остальным ни крошки! Еще и повиснет на мне в разгар торжества, причем так, что нас из брансбойтов придется разливать? Тогда «горько» кричать будут нам, а не вам. Конкуренции не боишься?
Юрий хрипло хохотнул.
– Спасем, не трепещи! Ты ответь: согласен или замену тебе искать? Кого-нибудь покрепче, чтобы не боялся страшной напарницы?
Яков рассмеялся.
– Да, умеешь ты убеждать! Намека на трусость мне не перенести! Считай, что я жутко рад!
Перед свадьбой свидетели встретились в квартире Юрия, куда он перевез невесту с дочкой.
Даша чувствовала себя здесь неудобно. Еще не полноценной хозяйкой, во всяком случае. Зато Вера освоилась сразу. Обойдя квартиру, довольно резюмировала:
– Четыре комнаты и большой холл! Неплохо! Не надо будет искать жилплощадь побольше после очередного прибавления семейства!
Даша, привыкшая к её откровенным высказываниям, и глазом не моргнула, но Яков раздраженно прошипел себе под нос что-то вроде «бесцеремонная дура».
Впрочем, сценарий свадьбы, приготовленный Верой, одобрил. В нем не было дурацких розыгрышей и нелепых испытаний для юных недотеп. Просто, весело, без особых затей. И, что самое главное – свадьба была для взрослых людей, обладающих чувством собственного достоинства.
В конце вечера он уже недоверчиво разглядывал её, не понимая, тот ли это человек, с которым он познакомился летом. Его задело её полнейшее к нему равнодушие. Словно и не она отчаянно строила ему глазки всего месяц назад. Причем так, словно готовилась утащить в ближайшие кусты.