Курортный роман
Шрифт:
– Я тут, понимаешь… насчет Веры…
Юрий обрадовано шлепнул его по колену.
– Так, дозрел, значит!
Тот уныло согласился:
– Ага! Дозрел! Только толку-то что? Эта финтифлюшка знать меня не желает. Недавно, когда я провожал её от вас до автовокзала, заметь – пешком, не на машине, потому что, видите ли, она считает, что так гораздо быстрее! И во время этого космического перелета она мне нахально, с намеком, заявила, что, дескать, изображать из себя недотрогу – это такой крючочек для глуповатых рыбок-мужчин. И я должен быть ей благодарен, что она мне этот женский секрет раскрыла. Поскольку я предупрежден, что меня хотят поймать
Юрий заинтересованно прервал этот трагический монолог.
– А ты что, действительно за ней ухаживал?
Тот неопределенно взмахнул рукой и застенчиво потупился. При его огромном росте это выглядело нелепо и даже смешно. Юрий с трудом удержался от смешка. Яков тяжело признался:
– Ну, по мере возможности. Когда она приезжала в город. Я же не знаю толком, где она живет. Хотел узнать, конечно, но она мне популярно объяснила, что не потерпит подрыва своей безупречной репутации, и чтобы я к ней в поселок не смел и носа показывать. Поселок маленький, все всё друг о друге знают, и чтобы я дискредитировать её не смел. Так что мне путь туда, как выяснилось, заказан. Не хватало еще там засветится. Мне ведь трудновато скрываться в кустах. Так что я веду себя паинькой и домой к ней не суюсь.
И продолжил прерванную исповедь:
– Когда я предложил ей броситься мне на грудь сейчас, чтобы избавиться от моих докучливых приставаний, она объяснила, что её предположение не вызывает никаких сомнений, и поэтому в практическом подтверждении не нуждается. И бросаться в мои пылкие объятья ей ни к чему. И что мне теперь делать? – он с надеждой посмотрел на более опытного в сердечных делах друга.
Юрий, никогда не слышавший от немногословного Якова таких длинных и цветистых речей, понял, что тот увяз всерьёз.
– Ну что ж, могу поделиться с тобой богатым жизненным опытом. Ты в курсе, что Даша работала с Верой в одном санатории?
Тот кивнул.
– Так вот, Вера работает там и по сей день.
У собеседника начало проясняться лицо. Юрий подсказал:
– А там у них все медсестры, особенно не обремененные семьями, по одиночке дежурят ночами в уютном таком кабинетике. Ну, вдруг какому-нибудь старичку или старушке ночью внезапно станет плохо? Недалеко, правда, сидят охранники, но, если разговаривать тихо и рук особо не распускать, то они ничего и не услышат. Дежурство с восьми вечера до восьми утра. Смекаешь?
Яков утешено кивнул, вскочил и протянул руку, прощаясь. Радостно потряс, не замечая, что друг скривился от слишком уж крепкого рукопожатия.
– Черт, как все оказывается, просто!
Он выскочил за дверь, а Юрий с мудрым видом старшего по званию посмотрел ему вслед.
– Ну-ну, у тебя еще все впереди. Какое счастье, что этот этап я уже пережил. Хотя у меня и теперь тоже имеются кой-какие проблемы.
Вечером, оставив Машу в одиночестве смотреть по видику обожаемую ею «Белоснежку», увел жену в другую комнату, обнял за талию и усадил к себе на колени. Она доверчиво положила голову ему на грудь, наслаждаясь чувством защищенности и покоя. Он прижался губами к её волосам и осторожно спросил:
– Даша, у тебя все в порядке со здоровьем?
Она встревожено подняла голову, напуганная его сдержанно-пытливой интонацией.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты можешь иметь детей?
Она вздрогнула, но спокойно ответила, не замечая, что судорожно сжала пальцы.
– Да, все в порядке. Я бы тебе сказала до свадьбы, если что-то было не так.
Он согласно кивнул.
– Я был в этом уверен. Значит, дело не в этом. Расскажи мне, как родилась Маша? Роды были тяжелыми?
Он сразу почувствовал, как напряглось её тело и сильнее прижал к себе, пытаясь успокоить.
– Ну, нормально, – голос звучал неуверенно, как будто она пыталась убедить в этом в первую очередь саму себя, – как у всех.
Тогда он прямо спросил:
– Валерий был рад?
Она замялась и ответила неохотно, с тяжелым вздохом, не желая копаться в болезненном прошлом:
– Нет.
Юрию все стало ясно.
– Он обвинил тебя, что ты поймала его, такого молодого и красивого, в старую, как мир, ловушку?
Ответ прозвучал, как сигнал тревоги.
– Да. И попрекал меня этим все годы, что мы жили вместе.
Юрий с силой сжал кулаки.
– Ну надо же, какой невинный Божий одуванчик! Эх, надо будет все же в следующий раз дать ему от всей души в его наглую морду!
Она приподнялась и пытливо заглянула ему в лицо.
– В следующий раз? Когда ты его видел?
Он поморщился, пытаясь утаить от неё подробности не слишком приятной встречи. Нейтрально обрисовал ситуацию:
– Да недавно. В прошлом месяце. Я пришел за Машкой в детсад, а он был там. Хотел забрать дочь. Хорошо, что воспитательница не отдала. Он просто сидел с Машей в коридорчике и разговаривал. О тебе, между прочим. Я ему, правда, сказал пару теплых слов, когда мы вышли из здания. Надеюсь, запомнит надолго.
Она встревожено охнула.
– Как он мог? Надо предупредить персонал детсада, чтобы не отпускали Машу с ним. Мало ли что ему в голову взбредет?
Юрий погладил её по голове, как маленького ребенка.
– Уже! Но, если честно, мне его даже жаль тогда стало. Он выглядел, как побитая дворняга.
Даша с подозрением посмотрела на его мощные кулаки. Он тут же разжал их, и сделав лицо невинного мальчика-паиньки, горячо заверил:
– Да я его и пальцем не тронул, правда! Просто я теперь знаю, что это такое – понять, что отчаянно любишь женщину, лишь после того, как её потеряешь. Но мне повезло, я тебя вернул, а ему – нет, и, как это не эгоистично, я этому очень рад!
Они помолчали. Юрий задумчиво вытащил шпильки из туго скрученного узла на её затылке, распустил волосы и стал гладить, медленно пропуская шелковистые пряди между пальцев. Потом положил ладонь ей на живот.
– Может, решишься? Я не могу настаивать в таком деле, но поверь, я очень, очень хочу, чтобы ты родила мне малыша. – Несмело попросил, боясь настаивать: – Может, попробуем?
Она кивнула, откликаясь на его настойчивую просьбу, но тут же добавила:
– Хорошо, но не сейчас. Немного, погодя, ладно?