Курс русской истории (Лекции LXII—LXXXVI)
Шрифт:
Нельзя, однако, думать, чтобы поколение этих вольтерьянцев было совсем бесплодным явлением в нашей истории; само это поколение не сделало употребления из своих идей, но оно послужило важным передаточным пунктом; не применяя к делу своего умственного запаса, поколение это сберегло до поры до времени и передало его следующему поколению, которое сделало из него более серьезное употребление. Таким образом, руководящий класс, очутившись во главе русского общества в конце XVIII в., не мог стать деятельным руководителем этого общества; наибольшая польза, какую он мог сделать этому обществу, могла состоять только в решимости не делать ему вреда.
Теперь мы кончили обзор той эпохи нашей истории, которая начинается со смерти Петра и кончается царствованием Екатерины. Нам предстоит теперь сделать самый краткий обзор явлений, следовавших за царствованием Екатерины до вступления на престол императора Александра II.
ЛЕКЦИЯ LXXXII
Обзор явлений с конца XVIII в. До половины XIX в. (1796—1855). Главные факты. Царствование императора Павла I. Внешняя политика России в XIX в. Расширение территории. Восточный вопрос. Россия и южные славяне. Итоги внешней политики.
Обзор явлений с конца XVIII в. до половины XIX в. (1796—1855). Главные факты
Теперь я перехожу к обзору последнего отдела изучаемого периода нашей истории. Эта последняя эпоха простирается от начала царствования императора Павла до конца царствования Николая (1796—1855). Она отличается некоторыми особенностями от предшествующей. В ней мы не встречаем коренных перемен: государственный и общественный порядок остается на прежних основаниях, действуют прежние отношения, но из-под этих старых основ и отношений начинают пробиваться новые стремления или по крайней мере новые потребности, которые подготовляют переход государственного порядка на новые основания. Эти новые идеи, или стремления, обнаруживаются как во внешней политике государства, так и в его внутренней жизни. Во внешней политике в продолжение первой половины истекшего века продолжается и завершается старое дело территориального и национального объединения русской земли.
Русская государственная территория в Европе достигает своих естественных географических границ — обнимает всю восточноевропейскую равнину и далее в некоторых местах переходит за ее пределы; точно так же русский народ в это время достигает политического объединения, лишь за одним исключением: одна частица русской земли, одна ветка русского народа продолжает оставаться за пределами Русского государства. Но, в то время как европейская территория государства достигает своих естественных границ, во внешней политике России ставится новая задача: географически округленная и национально объединенная Россия начинает призывать к политическому бытию различные мелкие народности Балканского полуострова, имеющие с ней сродство племенное, либо религиозное, либо религиозно-племенное. Это призвание родственных народностей к политическому существованию и есть особенность внешней политики России, обнаруживающаяся в изучаемую эпоху.
И внутри политической жизни сказываются новые стремления, которые кладут основание для новых преобразований. С Петра I [обнаруживается] двойной факт — законодательству предстояло: 1) уравнять сословия общими правами [и] обязанностями; 2) призвать их к совместной дружной деятельности. Попытки правительств XVIII в. установить равенство и восстановить совместную деятельность сословий были или робки, или непоследовательны. Появление сословных заседателей в некоторых губернских учреждениях Екатерины, например в приказах общественного призрения, в совестных судах и прочих, было первой попыткой в этом направлении, слабой и непоследовательной: 1) Екатерина поддержала разобщение неравенством прав, как прежде — неравенством повинностей, 2) преобладающее значение дворянства парализовало и эти робкие уравнительные начинания.
С конца XVIII в. правительство с большой энергией, но не с большой последовательностью продолжает эту двойную перестройку; во-первых, ослабляя исключительное, привилегированное положение одного сословия — дворянства, оно начинает сближать между собою разные классы общества, уравнивая их перед законом, стесняя привилегии одних, точнее, определяя и расширяя права других; во-вторых, сближая между собою сословия, правительство продолжает подготовлять их к совокупной деятельности; эта подготовка завершается уже за пределами изучаемого периода земскими учреждениями императора Александра II.
Таковы главные явления, которые я изложу в своем коротком очерке.
Согласно с изменившимся направлением государственной жизни в изучаемую эпоху является и новое орудие правительства. До тех пор главным органом управления служило дворянство; теперь, по мере того как ослаблялось привилегированное положение этого сословия, главным, непосредственным орудием правительства является чиновничество, а при Николае I и местное дворянское управление вводится в общую систему чиновной иерархии (Положение 6 декабря 1831 г.) и дворянство [превращается] в простой канцелярский запас, из которого правительство преимущественно перед другими классами призывает делопроизводителей в свои непомерно размножающиеся учреждения. Время с 1796 по 1855 г. можно назвать эпохой господства, или усиленного развития бюрократии в нашей истории.
Наперед укажу и последовательность, с какой развивались указанные явления нашей внутренней жизни в изучаемую эпоху. Можно различить несколько моментов, так сказать, приступов к разрешению указанной мною двойной задачи внутренней политики. В каждый из этих моментов сходные явления шли почти в одинаковом порядке. В известное царствование раздавались робкие или громкие голоса против существующего порядка, заявляя новые потребности, новые стремления общества; следующее царствование усвояло себе заявленные стремления и начинало робко или решительно проводить их во внутренней преобразовательной деятельности. Но каждый раз случалось так, что какое-нибудь препятствие, внешнее или внутреннее, либо война, либо особенности личного характера верховного правителя, останавливали правительство на полдороге в его преобразовательной работе. Тогда начавшееся движение проникало в глубь общества и принимало различные формы, смотря по обстоятельствам времени и по характеру той общественной среды которая усвояла себе покинутое наверху движение. Уже в конце царствования Екатерины раздавались одинокие голоса против существующего порядка, особенно против тех отношений, какие установились между основными классами общества — дворянством и крепостным крестьянством. Правительства Павла и Александра I прислушались к этим заявлениям и как будто собирались пойти им навстречу, хотя с неодинаковой охотой и сознательностью, но начавшаяся война остановила Александра I на его пути, на который он вступил было так решительно. Тогда начавшееся движение ушло внутрь общества, усвоено было одной его частью, и это повело к известной катастрофе 14 декабря 1825 г. Император Николай, подавивши это движение, однако, запомнил некоторые стремления, заявленные людьми 14 декабря, и попытался по-своему поставить и решить вопросы внутренней жизни, стоявшие на очереди. Неудача этой попытки усилила с конца 40-х годов брожение в обществе, вызвала глухой ропот, а исход Крымской войны превратил его в целое общественное настроение; стремления, заявленные в это время, легли в основу преобразовательной программы следующего царствования, но это царствование уже лежит за пределами изучаемой нами эпохи.
Царствование императора Павла I
Император Павел I был первый царь, в некоторых актах которого как будто проглянуло новое направление, новые идеи. Я не разделяю довольно обычного пренебрежения к значению этого кратковременного царствования; напрасно считают его каким-то случайным эпизодом нашей истории, печальным капризом недоброжелательной к нам судьбы, не имеющим внутренней связи с предшествующим временем и ничего не давшим дальнейшему: нет, это царствование органически связано как протест — с прошедшим, а как первый неудачный опыт новой политики, как назидательный урок для преемников — с будущим. Инстинкт порядка, дисциплины и равенства был руководящим побуждением деятельности этою императора, борьба с сословными привилегиями — его главной задачей. Так как исключительное положение, приобретенное одним сословием, имело свой источник в отсутствии основных законов, то император Павел начал создание этих законов.
Главный пробел, какой оставался в основном законодательстве XVIII в., заключался в отсутствии закона о престолонаследии, достаточно обеспечивающего государственный порядок. 5 апреля 1797 г. Павел издал закон о престолонаследии и учреждение об императорской фамилии — акты, определившие порядок престолонаследия и взаимное отношение членов императорской фамилии. Это первый положительный основной закон в нашем законодательстве, ибо закон Петра 1722 г. имел отрицательный характер.
Далее, преобладающее значение дворянства в местном управлении держалось на тех привилегиях, какие утверждены были за этим сословием в губернских учреждениях 1775 г.и в жалованной грамоте 1785 г. Павел отменил эту грамоту, как и одновременно изданную грамоту городам, в их самых существенных частях и принялся теснить дворянское и городское самоуправление. Он пытался заменить дворянское выборное управление коронным чиновничеством, ограничив право дворян замещать выборами известные губернские должности. Этим обозначился основной мотив и в дальнейшем движении управления — торжество бюрократии, канцелярии. Местное значение дворянства держалось также на его корпоративном устройстве; Павел предпринял разрушение и дворянских корпораций: он отменил губернские дворянские собрания и выборы; на выборные должности (1799 г.), и даже губернских своих предводителей (1800 г.), дворянство выбирало в уездных собраниях. Отменено было и право непосредственного ходатайства (закон 4 мая 1797 г.). Наконец, Павел отменил важнейшее личное преимущество, которым пользовались привилегированные сословия по жалованным грамотам, — свободу от телесных наказаний: как дворяне, так и высшие слои городского населения — именитые граждане и купцы I и II гильдий, зауряд с белым духовенством по резолюции 3 января 1797 г. и указу Сената того же года подвергались за уголовные преступления телесным наказаниям наравне с людьми податных состояний.