Курсант: Назад в СССР 13
Шрифт:
Усатый крутил очередную даму, когда на миг повернулся ко мне лицом. Стоп! Надо же… Вот пострел! Это же и есть Артемий! Только с усами. Что за маскарад? Или усы отрастил? Не приклеил же… Но времени немного прошло, всего неделя, не успел бы отрастить, наверное.
Я дождался окончания песни и хотел уже идти позвать старого знакомого выпить (другого, менее банального плана пока не было), как заиграл новый иностранный свежак, но уже от «Плохих парней в синем».
Отдыхающие снова задергались в танце. Артемий, выгнувшись петушком, уже собирался окучивать очередную курочку, вышагивая возле нее «чинно и благородно», как
Ловелас тут же переключился на Настеньку. Причем, похоже, он ее не узнал. Фу-ух! Это гуд! А она вошла в роль «секретного агента», чувствуя на себе мой взгляд, старалась вовсю, выделывая эротические па возле пузатого, и тот, естественно, поплыл. Мигом забыл про остальной малинник, переключившись полностью на Настеньку.
Молодец, девчонка! А то я, честно говоря, пока не особо представлял, как выманивать Артемия из гущи юбок, духов и каблуков. Надеюсь, Настенька догадается вывести его подышать воздухом и полюбоваться на луну, которой, правда, сегодня нет. А там уж на крылечке мы с Быковым прихлопнем блошку-вошку…
Я наблюдал за ними, а губы сами шептали: «Ну же… родная… Веди его на улицу. Давай…».
Настя не промах. Догадалась. Или мысли мои прочитала? Вскоре после танца, в котором она несколько раз ткнула Артемия своей острой грудью, а он как бы невзначай провел потными ладонями по ее бедрам, парочка, о чем-то хихикая и переговариваясь, направилась к выходу.
Умничка! Молодца! Так все просто и легко сложилось, аж самому не верилось. Но скоро оказалось — правильно, что не верилось.
Я поспешил за ними, держась на некотором расстоянии. В это время танцпол зажгли «Бони М.», куда ж без них? Группа хоть и распалась в этом году, но популярности не утратила (да наши, в массе своей, и не скоро узнают, кто и куда отпал). И народ массово повалил на танцевальный пятак утрясать еду и напитки в своих животах, перекрыв мне видимость и пути отхода.
Какая-то тетя даже потащила меня танцевать, видимо, спутав со своим мужем. А может, просто заприметила одинокого мужчину и попыталась воспользоваться. В общем, пока я выбирался из эпицентра веселья и хмельной хореографии, Настя с Артемием уже скрылись на горизонте.
Я остановился и повертел головой, соображая, куда они могли деться. Наверное, всё-таки на крыльцо… Сняв с одной руки настойчивую даму, а с другой руки в ритме вальса отцепив какого-то мужичка, повисшего на мне бульдожкой и все время твердившего, что «куда я, ка-азёл такой, лезу к его бабе», я быстренько поспешил на крыльцо.
Там, прорвав пару закольцованных цепочек из курящих гостей, выскочил на ступеньки. Огляделся. Ни Насти, ни Артемия, ни даже и Быкова. Тьфу ты! Куда они все подевались? Это уже не смешно…
Нехорошие мысли шевельнули волоски на макушке. А что если Насти уже нет в живых? Может Артемий, сволочь, все-таки узнал ее, но слишком хорошо играл беспутного ловеласа? И придушил? Или сделал смертельный укол. Всякая фигня лезла в голову.
Черт! И где Быкова носит? Он должен был стоять на крыльце и ждать указаний! Ну я ему устрою! Я снова вернулся помещение. Прошел многолюдный холл, очутился в банкетном зале.
— Вот он! — кто-то завопил мне прямо в ухо.
Я обернулся, это был тот самый мужичок-бульдожка. В его глазах пылал хмельной гнев.
— Ах
Гонимый ревностью, он попытался сходу зарядить мне кулаком в то самое ухо, в которое кричал.
Я был напряжен, нехорошие мысли так и не вылезали из головы, я беспрерывно сканировал зал в поисках двух пропавших друзей, и потому не особо соображал… А для рефлексов соображалка ни к чему, она только мешает. Поэтому мой кулак без всяких там лишних соображаний принял быстрое и, на его взгляд, верное решение. Выстрелил в нападавшего, откинув его головёнку, словно футбольный мячик. А за головёнкой полетело и остальное тельце. Несостоявшийся обидчик зарылся в толпу.
Крики, визги, и только тогда мой кулак обратился к мозгу, а до меня дошло, что дело пахнет керосином, и теперь я в центре внимания.
Да пофиг! Надо срочно отыскать Настю и валить Артемия. Я чувствовал, что у меня, как у старого волкодава, уже шерсть на загривке стала дыбом. Почему-то мысленно я уже был готов стрелять на поражение, памятуя, как два тёртых вооруженных головореза Гоши — Серый и Боцман, беспрекословно отошли в мир иной в результате нападения на них неизвестного противника, коим запросто мог быть Артемий. Иначе зачем ему усы?
Все эти мысли пронеслись со скоростью звука в моей уже ясно и отчетливо мыслящей голове, прочищенной адреналином и криками дружков мужичка, что валялся тряпичной куклой под ногами гостей.
Вот блин! Не хватало еще свадьбу испортить… с другой стороны, какая свадьба без драки? Не по-русски как-то…
— Убили! Убили! — резанул женский истеричный голос, перекрыв даже Пугачеву, которая сменила парад иностранных хитов на танцплощадке.
Я уже продирался сквозь толпу, но краем глаза успел увидеть, что никого я не убил. «Бульдожка» встал, потирая челюсть, и вертел головой, совсем как собачка на приборной панели тысяч авто из девяностых. Искал глазами меня, а я искал Настю и Быкова, мать его за ногу! Но мужичок нашел меня раньше. Увидел-таки… Вот гад, надо было сильнее бить, не боясь угробить. Ведь известно, что пьяному все одно ничего не будет — выживет.
— Вон он! — заблажил мужичок, тыча пальцем в мою сторону.
Так кричал, что чуть из пиджака не выпрыгнул. Видно, сильно обиделся. Сам виноват, нечего зазря у меня на руках виснуть и в ухо мне метить. Вот не до него сейчас совсем, да только, как и следовало ожидать, мужичок на свадьбе оказался вовсе не один. А с целой толпой друзей-родственников и новых сотоварищей-собутыльников. Естественно, с моей стороны противопоставить было некого, один я здесь — как в попе дырочка. Поэтому толпа, подогретая воплями «Бульдожки», водкой и праведным гневом, ринулась за мной.
В зале назревала нехилая заварушка. Даже танцующие прыснули по сторонам. Свадебный банкет грозился закончиться раньше запланированного, задолго до брачной ночи. Впрочем, сама по себе драка ещё не так страшна. Вот если разобьем столы, посуду и водку, то ясень пень — конец веселью. Поэтому я принял единственное на тот момент правильное решение. Взяв огонь на себя, повел врага во чисто поле, на крыльцо, то есть. Там, кроме морд, бить нечего — и водка целой останется.
Мне даже удалось проскользнуть сквозь кордон из подвыпившей неприятельской братии, которая, неводом расставив руки, пыталась меня выловить в людском потоке.