Курсант: назад в СССР 2
Шрифт:
На столе расстелена плетеная кружевная паутинка из белых ниток, лежит отрывной, уже изрядно похудевший календарь.
Хозяйка скоро собрала на стол нехитрое угощение. Я дул на фарфоровую кружку и надкусывал баранку. Не знаю, что заставило меня согласиться на гостеприимство, ведь изначально я пришел за другим. Может мне не хватало этого самого гостеприимства в прошлой жизни? Потом люди станут другие. Никто никогда не предложит незнакомцу чаю. Это даже станет немного опасным. Тучи мошенников будут ходить по квартирам, представляясь собесом и облапошивать доверчивых пенсионеров, что
— А что с дочкой вашей случилось? — спросил я хозяйку.
— Убили ее… — старушка смахнула слезу.
— Как убили? — я отставил кружку. — Кто?
— Так не нашли ведь! Умница Верочка у меня была. Закончила пединститут с отличием. Учительницей работала, нашли ее в кустах на набережной задушенной.
Жеваный компот! Так это же та, что год назад… Про которую Гоша рассказывал. И Паутов потом. Я заинтересовался.
— Сочувствую, извиняюсь, как вас по имени-отчеству? Меня Андрей зовут, как внука вашего.
— Бабой Людой кличут, — хозяйка шмыгнула носом и провела платком по глазам.
— Баба Люда, а у Веры были враги? Недоброжелатели?
— А тебе зачем?
— Так у меня отец в милиции работает, — сообразил сходу я. — Его попрошу, может разберется…
— Да разбирались уж… — махнула рукой бабуля. — Только без толку. Никто ничего не видел. Никто ничего не слышал. Рассказала я им все, только про полюбовника Вериного не рассказала.
— Почему? Это же важно.
— Да он человек хороший, интеллигентный. Незачем ему по допросам шастать.
— Баба Люда, миленькая, что же ты им про него не рассказала? Это же очень важно.
— Нельзя было, — вздохнула старушка. — Женат он был. Позор терпеть от соседей, что дочка моя с женатым спуталась. Утаила я. Любовь у них была… И так разведенная, Андрюшка еще от первого брака. В студенчестве замуж выскочила слишком рано, года не прожили.
— А как звать-то его, помните? — с надеждой спросил я.
— Так я имени и не знала. Вера ничего про него особо не рассказывала. Просто говорила, что человек уважаемый, образованный, что познакомит нас, когда он жену бросит и все по-людски будет. Я ворчала на нее, мол, что за тайны такие? Где это видано втихушку любовь плести? Как людям в глаза смотреть? А она говорила, что ей все равно на окружающих, что главное мое понимание и любовь ее ухажера. Права была дочка. Умница она у меня была… Не уберегла кровиночку.
Хозяйка опять завсхлипывала.
— Я так понимаю, жену он не бросил?
— Не знаю, сынок. Верочки не стало, и я теперь ничего не знаю. Не бросил, наверное. Рассказала бы мне дочка… А может, не успела просто.
— А как же вы избранника ее не видели, он что на похороны даже не пришел?
— А кто его знает, может и приходил, только на нем не написано было. Столько народу собралось, как в приходе на пасху. Любили все Верочку, уважали. Проводить пришли от мала до велика. Я там только нескольких человек узнала… Остальные все незнакомые. А ты точно не из милиции? — бабуля опять глянула на меня с подозрением. — А то давеча приходили двое, пытались самогон купить. Но я-то давно здесь живу. Каждого
— Участковые они такие, — закивал я. — Хитрые… Но понять их можно. С них тоже начальство спрашивает.
— Да я-то понимаю, не по своей воле нарушаю закон. Боженька — не Леонид, бабушку простит. Может, еще чайку? Вот поговорила с тобой, излила душу грешную и легче прям стало…
— Спасибо, баба Люда, пора мне (Осинкин, наверное, извелся), вкусный у вас чаек.
— Так ты заходи, если что… Дорогу знаешь.
— Хорошо, как-нибудь заскочу. А Вера ваша в какой школе работала?
— В седьмой, как раз возле набережной, а что? Отец если в органах, должен подробности знать.
— Ну, да, до свидания баба Люда. с Андрюшкой за меня попрощайтесь, спит уже, наверное.
— Спит, шельмец. Притих… До свидания, сынок…
Я вышел в подъезд. Только дверь за мной захлопнулась, чуть не столкнулся нос к носу с участковым.
— Ты что дверь ей дал закрыть? — возмущался он. — Как мы теперь внутрь попадем? Купил?
— Не купил, — развел я руками. — Не торгует она больше, дядь Петь. Все…
— Как не торгует? — Осинкин хлопал глазами, будто неваляшка.
— Завязала, говорит. Перед соседями стыдно и закон нарушать не хочет. Боязно.
— Вот бляха… — Осинкин почесал за ухом. — Опять без результата вернусь.
— Пошли, дядь Петь, лучше хулиганов ловить. Давно ты по участку вечером ходил? Посмотрим, что да как. Может повезет. Знаю я тут пару злачных местечек, где воришки собираются. На гитарах брякают и радиоприемники с машин ворованные толкают.
— Где это? — удивленно уставился на меня участковый. — Почему я не знал?
— Пошли, покажу. Правда это не твой участок, но какая разница где палки рубить, лес он и есть лес.
— Шустрый ты Петров, — участковый повеселел и повернулся к внештатникам. — Мужики вы как, домой не торопитесь?
Те удрученно переминались с ноги на ногу. Перспектива бродить по ночному городу их не особо прельщала.
— Вот и хорошо, что никуда не спешите, — ответил за них Осинкин. — У нас рейд профилактический намечается. В целях, так сказать, предотвращения краж из автомашин. Проверим пару мест, где по оперативной информации краденое сбывают. Если задержим с поличным, обещаю подготовить и направить вашему руководству благодарственное письмо от имени начальника УВД города. Как вы на это смотрите? Замечательно! Веди, Петров…
Глава 5
Очередной рабочий день начался с визита в кадры.
— Разрешите? — постучавшись в кабинет начальника, я приоткрыл дверь и заглянул внутрь.
— А, Петров? — Криволапов кивнул. — Заходи.
— Вызывали? Василь Василич?
— Скажи, почему я за тобой бегать должен?
— Не понял, товарищ подполковник…
— Ты в школу милиции собираешься поступать? Курсант!
— Однозначно!
— Так, какого рожна не идешь оформляться? Тебя же и принимали на службу с учетом того, что ты потом поступать будешь.