Курсант: назад в СССР 2
Шрифт:
— Иди, но… Если тебя так волнует это дело, зайди к химикам. Там волокна они исследуют. Что на одежде жертв нашли, которые за волосы приняли поначалу. Потом мне доложишь.
— Есть!
— Тук-тук! — я открыл дверь химической лаборатории, она же являлась одновременно и кабинетом “братьев-химиков”. Просторное помещение, заставленное столами и шкафами с банками с реактивами. В углу примостился вытяжной шкаф.
Сегодня здесь был лишь один из вечно молодых и вечно пьяных. Второй химик наслаждался
Меня встретил сухонький мужичок с грустными, как у мамонтенка, потерявшего маму, глазами. Растрепанные усы напоминали изношенную обувную щетку. Отросшие патлы, уже седеющих волос, смотрелись несуразной копной.
Максим Сергеевич по прозвищу Мензурка скользнул по мне безразличным взглядом и уткнулся снова в окуляры громоздкого микроскопа.
— Здорово, Сергеич, — я протянул руку. — Что грустный такой? — я втянул воздух ноздрями, принюхался: ни запаха свежака, ни запаха перегара, обычно витающего здесь, не почувствовал. — Трезвый что ль?
— Ага, — тот апатично протянул вялую и сухую как вобла ладонь.
Я пожал ее, получив в ответ лишь слабый нажим:
— Случилось что?
— Случилось, — Мензурка вздохнул, оторвался от микроскопа и расправил мятый белый халат, будто его можно расправить. — Язва случилась… Нельзя мне теперь пробы снимать.
— Когда это язва тебя останавливала?
— Не правильно выразился я, Андрюша. Две язвы у меня.
— Это как? — я озадаченно уставился на страдальца, недоумевая, почему он еще не на больничном, с двумя-то язвами (а разве бывает две язвы?).
— А вот так, — всплеснул руками Сергеич. — Одна в желудке, а вторая — жена. К теще съехала, стерва… Сказала, пока не завяжу, не вернется…
— Ну, да… — кивнул я. — Но ты пойми, Сергеич. В размолвке всегда двое виноваты. Жена и теща. А с язвой не шути, возьми больничный, в госпитале полежи.
— А работать кто будет? Выйдет напарник, там посмотрим.
— А ты чего пришел-то? Спирту отлить?
Глава 3
— Ты же знаешь, Сергеич, что за спиртом я не ходок. Лучше скажи мне, что там по волокнам, которые на одежде убитых девушек нашли?
— А вот это самое интересное, — Мензурка многозначительно поводил в воздухе указательным пальцем и выжидающе смотрел на меня.
В подобные моменты он старался быть похожим, как минимум на пророка, хотя больше напоминал одержимого учителя или репетитора.
Я молча смотрел на химика и ждал. Он не выдержал и продолжил:
— Волокна эти оказались из синтетики. Идентичны и на Коробейниковой, убитой в лесополосе, и на Роговой, которую нашли в парке.
— Из чего конкретно они? Смог установить?
— Я же эксперт, а не научно-исследовательский институт текстильной промышленности. При исследовании под микроскопом по спектру установил, что у нас в Союзе такие искусственные волокна не производят.
— Это точно?
— Абсолютно! Ведь у нас синтетики раз-два
Я озадаченно почесал затылок. А вот это уже зацепка. Теперь прокурорские дела вынуждены будут объединять. Никуда не денутся.
— Ты заключение кому-нибудь показывал?
— Нет еще заключения, я тебе метеор что ли? Только вчера вечером экспертизу назначили. С утра приступил, можно сказать, что еще все в разгаре.
— Ладно, только в выводе не забудь написать об общности происхождения волокон.
Мензурка скривился:
— Андрюха, ты еще будешь мне говорить, как заключения писать? Не учи ученого. Конечно, напишу. Но только дам совпадение по общим признакам. Конкретно не могу указать, потому что природу волокон так и не выяснил.
— По общим? Это как?
— Ну, вывод будет в вероятной форме, мол, волокна предположительно произошли из одного источника.
— Пойдет, — кивнул я. — Пиши, Сергеич, пиши. И не пей больше. По крайней мере пока заключение не наклепаешь… И язву не вылечишь.
— А тебе что за дело до этого заключения? С утра уже Паутову из трех мест позвонили, спрашивали. И ты еще интересуешься…
— Из каких мест? — сразу насторожился я.
— Из областной управы, из прокуратуры и откуда-то еще. Забыл, из головы вылетело. Тяжелая у меня сегодня голова. Подлечиться бы, но не могу…
— На пенсии полечишься, а сейчас "арбайтен", — улыбнулся я и вышел, ловя напоследок “проклятия” Мензурки, мол, молодой еще, чтобы таким опытным зубрам указывать, где их стойло.
На счет опыта не спорю. Его как известно портвейном не зальешь, с одной стороны, а вот с другой — пропить враз можно. Мозги атрофируются так, что не только навыки по работе забудешь, а вообще, облик хомо сапиенса потеряешь. Были, знаете ли, прецеденты, что и профессора в синей яме превращались в неандертальцев.
Я снова направился к Паутову. Доложу-ка ему по волокнам и заодно как-то намекну, что неплохо бы их направить в какой-нибудь профильный НИИ на экспертизу. Такой в Москве наверняка имеется. Думаю, мужик он не дурак, сам следователю подскажет такой вариант, но на всякий случай подстраховаться надо. Вдруг здесь не принято исследовать объекты по полной. Не получилось и ладно. Как говорится, не позволила материально-техническая база.
Помню, как в мою прошлую бытность мы в скользких и громких делах до самой Академии Наук доходили. Однажды, случай, вообще вопиющий был. Ребенка нашли новорожденного мертвым в мусорном баке. Роженица, тварь, избавилась. У тысяч женщин тогда образец ДНК отобрали, проверяли на родство. Но без толку, пока в Академию наук не обратились. У них там свои заморочки по исследованию ДНК человека в контексте национальностей и происхождения. Этногенез называется. Так вот, вышел я там на одну профессоршу, что докторскую по этой теме защитила, объяснил ситуацию и договорились мы с ней о помощи нам.