Курсант: назад в СССР 2
Шрифт:
Наконец, щелкнул шпингалет, и дверь несмело приоткрылась. На пороге вырос потертого вида интеллигент с кучерявым руном Минаева на голове и страдальческим лицом Пьеро:
— Здравствуйте, Ефросинья Карповна. Чем обязан визитом вашей швабры?
— А ты, Карлушка, не зубоскаль! — Фрося попыталась просунуть голову внутрь, — Гости к тебе пришли.
Мы шагнули вперед, художник окинул нас ожившим взглядом, но, поняв, что денег с нас за заказ портрета или пейзажа не поиметь, вздохнул:
— Что угодно, молодые люди?
— Дядя
— Федор? — художник картинно откинул со лба барашковую прядь. — Какой Федор?
— Ну, Федька-балбес! Погодин.
— А-а-а! Федька, проходи! Конечно! Как отец?
— Так умер десять лет назад.
— Да, да, конечно. Про мать тогда спрашивать не буду, вдруг тоже чего…
— Типун тебе на язык, дядя Карл! Все с мамкой отлично. Про тебя вспоминает, что не заходишь больше…
— Ну проходи, а это друг твой?
Мы вошли внутрь довольно просторной комнаты. Карл захлопнул дверь перед носом любопытной Фроси и Светки.
— Присаживайтесь, — художник кинулся разгребать диван от вороха зарисовок, каких-то рамок, кусков фанеры, с выдавленной на них уже засохшей краской.
— Спасибо, — Федя брезгливо поморщился. — Мы лучше постоим. Молодые.
Я огляделся. Жилая комната была больше похожа на мастерскую безумного художника. Весь ее простор занимали мольберты, холсты на подрамниках. Стены завешаны картинами с изображением унылых и апатичного вида людей, образы которых так далеки от жизнерадостных и энергичных строителей коммунизма. Написаны картины неплохо, но от них тянуло тоской и вялостью.
— Ну, рассказывайте, — художник сам уселся на диван, который заулыбался нам желтизной выбивавшегося из-под обшивки поролона. — С чем пожаловали? Чаю?
— Можно, — борясь с брезгливостью, нехотя кивнул Погодин.
— А нет, кончился сегодня, — развел руками Карл.
— А зачем же тогда предлагаешь? — с облегчением вздохнул Федя.
— Воспитанный человек всегда гостям чай предложит.
— Дядя Карл, тут такое дело… Портрет надо один накидать.
— Портрет? — художник привстал, глаза его заблестели. — Графика десять рублей, масло двадцать пять!
— Ты не понял, это бесплатно надо сделать, для милиции.
— Для милиции? — Карл затряс руном на голове, вскочил и подбежал к двери, проверив шпингалет. — Где милиция? Что они вам сказали? Я давно уже за валюту картины свои не продаю. Это поклеп! Карл Генрихович — честный советский гражданин!
— Да успокойся, мы и есть милиция. Работаем там.
Карл раскрыл рот, хотел что-то сказать, но забыл слова. Поводил руками, тыкая то на меня, то на Погодина, наконец, проморгался и выдал:
— Федька? Ты… Ты милиционер?!..
— Представь себе, да. И сейчас я при исполнении. Дядя Карл, попрошу в присутствии моих коллег, — Погодин кивнул на меня. — Называть меня в соответствии с чином: товарищ лейтенант, или просто Федор Сергеевич. Договорились?
Художник, наконец, вспомнил, что нужно захлопнуть челюсть, и часто закивал:
— Только я вам ничем помочь не могу, — он стал торопливо сгребать в стопку какие-то листы с зарисовками, мельком я увидел на них телеса голых женщин. — Я ничего не нарушаю. Сколько раз говорить, что официально я трудоустроен. Числюсь оформителем на полставки в доме культуры. Еще в Союзе художников состою. Чего вам от меня надо? Ну продал несколько портретов. Так то ж мои картины… Могу я продавать свое? Это же не спекуляция?
— Да успокойся, дядя Карл, — Погодин похлопал по плечу художника, от первого шлепка тот вздрогнул. — Нам все равно на тебя… В том смысле, чем ты там занимаешься, мы пришли по факту мошенничества.
— Мошенничества? — Карла передернуло. — Я сразу сказал покупателю, что это репродукция, а не подлинник. У меня даже расписка есть! Сейчас покажу…
— Дядя Карл! — Погодин не выдержал и рявкнул так, что художник сел на диван. — Помолчи и послушай. Мы за помощью пришли. Преступник у людей деньги и ювелирные украшения ворует, обманом в контакт входит. Мой коллега видел его лицо, можешь с его слов нарисовать портрет?
— Со слов? — лицо Карла вытянулось. — Как это? Как в кино?
— Да…
— Очень любопытно, — Карл повеселел. — Так вам просто нужно нарисовать потрет?
— Какой ты проницательный, дядя.
— Бесплатно?
— Так точно! Ну так что? Поможешь? Или лучше поговорим о репродукции?
— Конечно, помогу! — художник больше на задавался вопросом о деньгах, стал раскладывать на мольберте лист ватмана. — Это будет графический портрет. То есть рисунок карандашом. Я для таких целей “Кох и Нор” использую. Лучшие карандаши! Чешские.
Пока живописец возился с приготовлениями, взгляд мой зацепился за картину, что висела на стене, накрытая черной тканью. Ни один из пейзажей не был зашторен. Любопытно, почему эта мазня прикрыта? Я подошел ближе и, приподняв ткань, заглянул на полотно.
— Твою мать! — воскликнул я и сдернул тряпицу. На картине, выполненной мазками масла, была изображена обнаженная девушка, сидящая на стуле. Я сразу узнал ее. Одно лицо, что и на фотографии из оперативного дела. Чуть прикрыв обнаженную грудь руками, на меня смотрела Вера Соболева…
Друзья, одной из самых интересных своих книг считаю роман в жанре социальной фантастики и антиутопии «Макс». В книге есть над чем поразмышлять … Сюжет динамичный и непредсказуемый. Развязка бомбическая. Сегодня на книгу скидка! Любителям крепкой фантастики рекомендую: https://author.today/work/190591
Глава 14
— Это кто? — я снял картину со стены и тряхнул ею перед клювом художника.
Тот пожал плечами: