Курсант: Назад в СССР 4
Шрифт:
— Правила просты! — Командир ОТделения (сокращенно — КОТ) выдвинул в центр одну из тумбочек, что имелась у каждого яруса кровати, из твердой, как камень, советской полировки.
Встал перед ней на колени и поставил на локоть правую руку:
— Вот так! Смотрите! Нужно завалить руку соперника на тумбу.
— И всего-то?! — пробасил самый здоровый в нашем взводе, Серега по прозвищу Гулливер.
Ростом он был не слишком высок. Метр восемьдесят где-то, если в кедах. Но в плечах широк, как Юрий Власов. И так же как и он, занимался (до поступления) тяжелой атлетикой.
— А ну давай, Кот, попробуем, — Гулливер встал на колени и поставил свою руку напротив его. Валерка был не мал, но рука “Власова” по сравнению с его казалась в два раза толще.
— Шибко не дави пока, — возмущался Кот. — Куда без команды жмешь! Граждане зрители, кто-нибудь может четко досчитать до трех?!
— Давайте я!
— Ой, Гнус, только ты не лезь! От твоего голоса убежать хочется. Лучше молчи. Или шепотом говори.
— Так я и шёпотом могу скомандовать, — предложил Гришка, ничуть не обидевшись, — Можно, а?
— Нет! Лучше кто-нибудь другой. Петров! Можешь скомандовать?
Я протиснулся сквозь плотное кольцо зрителей. Положил свою руку сверху на сцепленные кисти соперников, немного их выровнял:
— Готовы? На счет три! Раз, два, три!
Неповоротливый штангист-Гулливер не успел среагировать, как Кот молниеносным рывком положил его руку на гладь тумбы.
Здоровяк непонимающе хлопал глазами:
— Это как ты так? А ну давай еще!
Снова сцепили руки.
— Раз, два, три!
В этот раз Гулливер успел давануть и оказать сопротивление. Но Кот оказался продвинутым рукоборцем. Хитро завернул кисть и потянул ее к себе, неумолимо разгибая локоть штангиста. Хлоп! И рука Гулливера снова шлепнула о тумбу.
— А ну давай левыми, — прохрипел, тяжело дыша, Гулливер. — Что за чертовщина? Как ты это делаешь?
Но Валерка улыбался и молчал о секретных подкрутках, стартовом рывке, угле дожима и прочих хитростях армрестлинга, которые он где-то умудрился освоить и теперь успешно противопоставлял грубой силе штангиста.
Левыми раунд затянулся. Гулливер тоже не пустой чайник на плечах носит, начал соображать, что к чему. Спортсмен ведь. Стал анализировать. Амплитуда, траектория, рычаг и другие премудрости физики — его стезя. Только он теперь перенес свой прошлый опыт рывков штанги на рывок кистью. И у него, наконец, получилось. Сначала он чуть не проиграл, и тыльная сторона его левой кисти готовилась поцеловать гладь полировки. Но потом заревел, как медведь в битве с пчелами. Жилы вспухли на его шее. Со лба упали капли. Скрежеща зубами, Гулливер, рыча, медленно, но верно поднимал свою руку. Вот она уже в вертикали, вот уже ложится сверху на руку соперника и клонит ее к тумбе. Рывком уложить здоровяк не сумел, и победа получалась плавной.
Радовался он, будто звание офицерское получил. Подскочил с колен и на радостях подхватил подвернувшегося Гнуса. Оторвал от пола и закружил того в танце победы.
— Ну ты это! — насупился Кот. — Сильно-то не радуйся. Случайно вышло. Рука просто скользкая стала.
Деревенский чемпион никак не хотел мириться с поражением.
— А давай еще! — штангист поставил на пол малютку-Гнуса. — Только теперь на спор.
— Это как? — насторожился Валерка.
— А что за просто так бороться? Давай на пачку сигарет. “Космос”! — штангист поверил в себя и почувствовал, как становятся профи, теперь он понял, в чем петрушка.
— “Космос”? Ну не знаю. Они дорогие…
— Ага! Испугался!
— Ничо не испугался, просто где ты возьмешь “Космос”? Ты же сам “Астру” без фильтра смолишь. Наверное, не от хорошей жизни?
— Так ты о себе заботься, — процедил Гулливер. — Давай на две пачки “Космоса”!
— А давай! — Кот поставил на тумбу правую руку.
Раз, два три! Рванули оба так, что чуть тумба не лопнула. Дверца ее жалобно задрожала. Ножки вот вот грозились разъехаться.
Минуту они кряхтели и сопели, обливаясь потом, да тихо сквозь зубы матюгались. Проиграть никак нельзя. На кону бойцовская честь, первенство спора, звание самого сильного человека на курсе, признание и уважение коллег и самое главное — две пачки “Космоса” по семьдесят копеек.
Наконец рука Валерки медленно, но верно стала отклоняться в позицию “Гитлер капут”. Еще немного и он проиграет. Кот собрался с силами и навалился всей своей пухлобокой тушей. Но штангист подловил его на контрдвижении и, как-то хитро вывернув кисть, резко положил его руку на тумбу.
— Да-а! — ликовал Гулливер, похлопывая по плечу помрачневшего Валерку. — И постарайся найти юбилейный “Космос”. У него вкус мягче!
— Нет такого! — буркнул Кот.
— А ты поищи! — снисходительно бросил богатырь. — Ну что, товарищи спортсмены, — Гулливер обвел взглядом присутствующих. — Нет ли желающих силой рук своих, так сказать, “Космос” выиграть? Ставлю пачку на левую руку и пачку на правую. Ну, что приуныли? Кто смелый?
— Можно мне? — Гнус просочился к тумбе. — Только я левша, буду левой бороться, мне и одной пачки хватит.
Весь кубрик взорвался от смеха. Кое-кто даже на кровати попадал, чтобы удобнее ржать было и на пол не скатиться.
— Хорошая шутка, Гриша, — богатырь снисходительно потрепал его по плечу. — Но подрасти сначала.
Но Гнус, словно настырный Степочкин из мульта про десантников, не унимался:
— А хочешь, я даже пачку если выиграю, то тебе отдам? Я же все равно не курю!
Ржач раздался пуще прежнего и грозил привлечь внимание дежурного по курсу, ответственного от руководства или еще какую другую холеру, что бродила вечером по школе в поисках уставных нарушений.
От такой наглости Гулливер уже не смеялся. Он воспринял это на свой счет.
— Ну давай, Гришка. Давно с гипсом не ходил?
Гришка присел и поставил на тумбу руку. Несмотря на хоббитовское сложение, предплечье и кисть у него оказалась непропорционально большими. Как у морячка Папая. Никто не замечал у него сей анатомический казус раньше. Гришка-шпингалет взглядов на себе особо не ловил и ничем примечательным не выделялся. А сейчас посреди “Колизея” народ узрел сие анатомическое несоответствие.