Курсант: Назад в СССР 7
Шрифт:
Света поморщилась и отвернулась. Погодин тоже скривился, но взгляда не отвел. И лишь криминалист Катков, словно легавая на охоте, сделал стойку. С интересом оглядывая обстановку и труп хоть и мёртвого, но довольно симпатичного и запоминающегося цыгана, возле которого копошились сразу два судмедэксперта в перчатках и какой-то сторонний криминалист с «Зенитом».
— Товарищи! — громко произнес Горохов. — Разрешите представиться. Горохов Никита Егорович, руководитель специальной межведомственной следственно-оперативной
Генералитет (что прокурорский, что МВД-шный) с удивлением уставился на наглеца. Какой-то следователь смеет им указывать?
— Товарищи, я прошу побыстрее, пожалуйста. Вы мешаете осмотру и поиску возможных следов, — настаивал мой начальник.
Мы молчали, но согласны были с каждым словом.
Высокие чины загудели и потянулись к выходу. Не решились осадить Горохова. Понимали, что если дело поручено ему, то на месте происшествия он и есть главный.
Никита Егорович подозвал двух оперативников и стал их расспрашивать. Меня кто-то тронул сзади за плечо:
— Здравствуйте, Андрей Григорьевич.
Я обернулся и не поверил своим глазам. Передо мной стоял ГБ-шник Черненко. Несмотря на жаркую погоду, мой старый знакомый по Новоульяновску был в плотном костюме и шляпе.
— Товарищ майор, — я пожал протянутую мне твёрдую, как доска сухую ладонь. — И вы здесь…
— Подполковник, — улыбнулся Черненко.
— Поздравляю, растете. Слышал, вы теперь здесь в столице насовсем обосновались?
— Мы там, куда Родина пошлет, — двусмысленно проговорил подполковник. — Давайте отойдем в сторонку. Переговорим.
Раньше от таких предложений я бы напрягся, размышляя о том, как бы не сболтнуть чего лишнего. Я давно знал, что контора бдила за мной, и иногда казалось, что они уже раскусили во мне попаданца. За те четыре года, что я здесь, уже привык к их вниманию и теперь особо не тревожился. Однако если они меня и раскусили, то дали зеленый свет. Не трогали, ведь своими поступками Петров, а в прошлом майор Нагорный, доказал, что цели преследует исключительно благие, и службу тянет, укрепляя ту самую безопасность Родины, о которой они так пекутся.
Мы вышли из номера.
— Слышал про ваши подвиги, Андрей Григорьевич, — Черненко вытащил сигарету и предложил мне, я отказался.
— Да какие подвиги? Так… Обычная служба.
— Ну, не скромничайте, — прищурился подполковник. — Поговаривают, что раскрытие убийства моего старого знакомого товарища Дубова — чисто ваша заслуга. Горохов против Гоши Индия уже обвинения выдвинуть даже успел.
— Неправильно говорят, — слукавил я. — Это был наш общий план с Никитой Егоровичем, а финты с Гошей — обманный манёвр, чтобы усыпить бдительность истинного преступника.
Черненко степенно кивнул. Все движения у него выходили неприметными и одновременно какими-то породистыми.
— Будем считать, что я поверил. Только Горохову орден-то не вручили… Ну, не важно. Я вот про что хотел поговорить с вами. Потерпевший, как вы успели заметить, человек не особо выдающийся, но за него внесли веское слово люди с самого верха.
— И чем же он им так дорог?
— Убили его ночью, — продолжал подполковник, будто не расслышав моего вопроса. — Причина смерти — удар ножом в сердце.
— У него еще вспорот живот, — уточнил я.
— Это уже постфактум. Судмедэксперт определил по характеру кровотечения, что разрез нанесен позже, когда большая часть крови уже покинула организм через повреждение на груди.
— Зачем тогда надо было резать живот?
— Вот это самое интересное и непонятное. По предварительным данным установлено, что у убитого похищена золотая цепочка с подвеской из бриллиантов.
— Женская, что ли? — удивился я.
— Отнюдь. Артурчик, как истинный цыганский барон, любил носить подобные украшения. Говорят, никогда не расставался с этой цепочкой, а сейчас ее нет.
— Получается, что мотив убийства — ограбление?
— Возможно, но это было бы слишком просто. Есть нестыковки.
— Какие?
— Шкатулка с остальными ювелирными украшениями не тронута. Хотя стояла на видном месте. А там перстни и браслеты. И, между прочим, тоже с камешками.
— Хм-м… Потерпевший таскал с собой «золотой запас» по гостиницам? Странно.
— Он жил здесь уже полгода. Считайте, что был как дома.
Надо же, вот уже второй пример такой интересной жизни. Какая все-таки блажь — в гостинице жить, дорого и неудобно.
— Вот как? Не думал, что работники театра столько зарабатывают. Пусть даже и Большого. Кто же он такой, черт возьми? И откуда у него цепочка с бриллиантами? Может, она была бутафорией? Как это — реквизит?
— Ювелирка подлинная. Ее стоимость равняется примерно цене десяти новеньких “Жигулей”.
— Ни хрена себе, — не стал я, в отличие от Черненко, вещавшего исключительно ровным голосом, скрывать своих эмоций. — Не по средствам жил товарищ Дицони.
— Это подарок его любовницы. С гостиницей тоже она договорилась.
— Кто такая?
— Галина Леонидовна, по нашим данным, занимается скупкой и перепродажей бриллиантов, в том числе за валюту.
— Ну так вот и ниточка. Нужно тряхнуть эту Галину по полной, насколько я понимаю, она уже насобирала на себя кучу тяжких статей.
— Не все так просто, Андрей Григорьевич. Ее фамилия — Брежнева…
Глава 2
— Брежнева? — только сейчас до меня дошло, почему все так боялись произносить очевидные вещи вслух.