Курсант: Назад в СССР 7
Шрифт:
Я вздохнул и стал загибать пальцы.
— Во-первых, проститутка бы не ограничилась кражей одной подвески, а прихватила бы с собой перстни и браслеты тоже. Во-вторых, удар смертельный и нанесен в сердце. Точный. Какова глубина раневого канала? — спросил я судмеда.
— Около двадцати сантиметров. Точнее определим на вскрытии.
— Получается, что удар был довольно сильный. По-мужски твердый?
— Похоже на то, — кивнул профессор.
Казалось, ему нравится наш спор
— Может, эта женщина в прошлом спортсменка, — не унимался Горохов. — некоторые наши олимпийские чемпионки любого мужика за пояс заткнут.
— Ну, на олимпийских чемпионок не будем клеветать. Но даже если предположить, что женщина эта подготовленная и убила Артурчика, когда он был связан. То зачем тогда после заморачиваться и снимать путы с его рук? Следы же все равно остались.
— Хм-м… — кивнул следователь. — Логично.
— И самое главное, — для важности суждения я даже поднял указательный палец вверх. — Зачем вспарывать живот? Ведь, фактически, Дицони был уже мертв…
Глава 3
Администратор гостиницы «Россия» Евгения Иванова, молоденькая девушка с неброской и простоватой внешностью русской Аленушки, вжалась в стул в кабинете Горохова и хлопала на нас испуганными глазенками.
— Что вы так волнуетесь? — Никита Егорович участливо посмотрел на нее. — Чаю хотите?
— Нет, спасибо, — ответила та, слегка заикаясь.
— Еще раз расскажите о вчерашней встрече с Артуром Дицони и его спутницей. Вы все как-то сбивчиво говорите. Я мало что понял.
— Постояльца я этого не знала… Не хотела пускать его гостью. У нас после одиннадцати посетителям нельзя. А мне не передавали… Он поднял скандал. Пришел старший администратор и велел пропустить их.
Кулачки на ее коленях сжались. И так девчонке непросто, а тут еще Никита Егорович, будто строгий учитель, требует связности.
— Что было дальше?
— Часа через три эта дама выскочила из гостиницы, ну… Как ошпаренная.
— Посмотрите, — Горохов разложил на столе фотографии молодых, но уже изрядно потертых жизнью женщин. — Она есть среди них?
Фотографии проституток нам оперативно предоставили конторские. Даже запрос не пришлось делать. Один звонок нашему руководству, и оно порешало вопрос с руководством КГБ. В эти времена почти все жрицы любви (а в особенности их элитная прослойка, что трудилась исключительно за валюту), что хоть как-то имели отношение к гостиницам, находились под плотным колпаком у КГБ. Через путан тысячами проходили частые зарубежные гости нашей страны. Оперативное кураторство иностранцев осуществлялось через агентурную сеть из девиц легкого поведения.
— Нет… Никого не узнаю, — администратор
— Вы не торопитесь, — Горохов нахмурился и закурил, — Посмотрите внимательнее.
— Тут они, как это сказать, в обычном виде. А многие и вовсе не накрашенные. Да и фотографии черно-белые, — оправдываясь, пожала плечами Иванова. — А та была яркая. Вызывающе красивая.
— Красивая?
— Не знаю… Но она точно не из простых. Видна порода. И одежда явно импортная. Такую за рубли не купишь.
— А вы разбираетесь в заграничных вещах? — голос Горохова стал въедливым.
— Не так чтобы очень… Но я же администратор. Много приходится общаться с иностранцами.
— Вы же, вроде, недавно работаете, — Горохов уставился на Евгению с подозрением. — Что-то вы не договариваете. Мы это выясним в любом случае. Даже если придется перевернуть всю гостиницу. Подумайте. Стоит ли нам врать?
— Я не хотела. Я недавно там, — Иванова вдруг всхлипнула и уткнулась носом в мятый платочек, что перебирала пальцами.
Я осторожно перевел взгляд с нее на начальника, а потом обратно.
— Рассказывайте… — холодно проговорил следователь.
Администратор совсем сникла:
— Мне сказали, что по-другому работать нельзя, иначе меня уволят. Что здесь так принято. Если хочешь нормальной жизни, то не стоит отрываться от коллектива и идти против него.
Я постарался не хмыкать вслух. Конечно, можно было догадаться, что не все в этой цепочке оказывались там так уж охотно.
— Конкретнее, — командовал Горохов.
— Я просто передавала нужным иностранцам сумки, которые мне приносила старший администратор.
— Что было в сумках?
— Я не знаю. Но… Один раз расстегнула молнию. Там оказались банки с осетровой икрой.
— И все?
— Да…
— Какое это отношение имеет к Дицони? Ему вы тоже что-то передавали? Или он вам?
— Нет.
— Тогда к чему эта исповедь? — странно, но с этой девочкой Горохов как будто терял терпение, потому казался такой холодной глыбой.
А ведь ее надо было просто выслушать.
— Я просто… Подумала, что меня из-за этого вызвали.
— Ясно, — Горохов разочарованно вмял окурок в бронзу пепельницы. — Милая девушка, нас не интересует спекуляция черной икрой и другим дефицитом. Мы расследуем убийство. Помогите нам, и мы вас отпустим.
— Вы не будете меня арестовывать? — глазки Ивановой заблестели, а в голосе появилась надежда.
— Этим пусть ОБХСС занимается. Или КГБ. Иностранцы — их профиль, не наш. А вы просто помогите нам найти вчерашнюю посетительницу номера 413.