Курсантка с фермы. Адаптация к хитрости
Шрифт:
Я не хотела лгать самой себе — слова Малейва мне польстили. А еще я поняла, что, хоть от Ли я ожидаю сюрпризов, но доверяю ему. Он может обмануть, что-то не досказать — но вреда не причинит. Нет в нем и толики необоснованной напыщенности, предубеждения или высокомерия. А то, что в нем есть — ум, расчетливость, умение выжидать — мне нравится.
— Мы могли бы стать друзьями, — предложила я. — Ты бы мог меня многому научить.
— Не смогли бы.
Он прижался ко мне и, перехватив мои запястья, вынудил ладони лечь на ограждение. Все было проделано
Приятно… Вот и ответ. Очевидно, что мы привлекаем друг друга. Но есть что-то еще, и неизвестно, во что оно может вылиться и к чему привести. Это и манит, и пугает.
— Друзья… Тогда почему твое сердце сейчас сделало кульбит?
Я почувствовала легчайший поцелуй в шею, обманчивый, фантомный — не скажешь точно, был ли он, или мне показалось.
— Если забыть о том случае, с проверкой, что плохого я тебе сделал? Нагрубил, унизил, принуждал к чему-то?
Смятение овладело мной. Бывало, я была уверена в том, что он подлейший мужчина из всех существующих, а бывало, я смотрела на него с чисто женским интересом и даже не отдавала себе отчета, что он привлекает меня.
И я поняла вдруг, что так меня смущает, что не дает пасть ему в руки, как созревший плод.
— Я согласна быть с мужчиной, если не только я ему принадлежу, но и он мне. А ты, Ли, скорее удавишься, чем позволишь младшей быть с тобой на равных. Я тебе нужна не как партнерша, а как домашний любимец — миленький и интересный, за вывертами которого любопытно наблюдать. Многие девушки дрались бы за честь стать «любимцем» старшего, но мне это претит. Как бы ты ни был хорош, ответ всегда будет один — нет.
Он неожиданно рассмеялся, и этот смех разрушил напряжение, сковавшее нас. Я недоуменно взглянула на старшекурсника. Малейв отпустил мои руки, и встал рядом.
— Мы как будто с тобой играем.
— Играем? Во что это?
— В древнюю игру между мужчиной и женщиной. Если мужчине удается соблазнить женщину до брака — выигрывает он, если женщине удается заинтересовать мужчину так, чтобы он женился на ней — выигрывает она. А мы играть начали с первой же встречи.
— Ты меня проверял, как миграционный агент!
— Но это не помешало разглядеть тебя внимательнее и заинтересоваться по-настоящему. А позже мной заинтересовалась и ты.
Я хотела горячо возразить, на что он приложил палец к губам:
— Т-с-с. Я эмпат.
— Я не играю!
— Я, на самом деле, тоже. Но, если бы мы играли, Нина, кто бы выиграл?
— Ты. Я бы поддалась, чтобы ты от меня отстал.
— Так и знал, — Малейв зевнул, и потер лоб. Я только сейчас заметила, что он выглядит усталым.
— Вернемся? — предложила я. — Ты отдохнешь с друзьями, а я — от тебя.
— Хорошо. Я даже сделаю вид, что не знаю о присутствии Милу и твоем брате. Не стану портить настроение парочке. Но не
— Малейв, это просто смешно. Так только дети обманывают.
— А иногда хочется побыть ребенком, — он улыбнулся, и усталость на его лице проступила еще сильнее. — Ладно, поменяю условия: поцелуй будет, только если он испугается.
— Ты можешь внушить ему страх, и выиграть нечестно.
— Я не буду ничего делать. Даю слово.
— Он не испугается, — заявила я, опрометчиво надеясь на Тони. — И ты скажешь громко: «Я был неправ».
— Хочешь унизить старшего?
— Я рискую больше, в случае проигрыша мне придется тебя целовать!
— И, если это будет поцелуй не в губы, я буду недоволен.
— Даже если я проиграю, это будет единственный поцелуй, который ты от меня получишь.
Он кивнул.
Я быстро позвонила Гаррисону по ТПТ и узнала, что он ждет меня у аэро-площадки. И, как бы я не старалась уверить себя в обратном, Гаррисон, увидев меня в компании с Малейвом, испугался. Это было заметно даже издалека.
Ли еще и кивнул ему. Гаррисон вздернул подбородок вверх, и сверкнул глазами в тщетной попытке выглядеть уверенным.
— Боюсь, ему придется менять брюки, — заметил Малейв.
— Ты выиграл, — очень волнуясь, проговорила я, и взглянула на центаврианина. Сегодня он был утомлен — видимо, у него были какие-то проблемы. И все равно он не срывался на мне, как это любят делать мужчины. Я протянула к нему руку и сразу же одернула.
Это ведь так просто — коснуться губами его губ! Подтянуться вверх, и все! И все же я медлила и не знала, как подступиться.
Он наклонился, и я затрепетала…
— Отдашь долг как-нибудь потом.
С этими словами Малейв направился к клубу, а я так и осталась стоять.
Остаток ночи я толком не спала: ворочалась, вздыхала, пила воду, ходила по комнате. Пыталась читать книги, но строчки плыли перед глазами, пыталась слушать музыку — и не слышала ни мелодии, ни слов.
«Отдохнешь, говорили они. Тебе понравится», — ворчала я про себя. Если бы я была мазохисткой, мне бы, конечно, понравилось пребывание в пафосном клубе среди пафосных людей, общение с загадочной Милу и обжимания с Ли. Но я не была мазохисткой, и все произошедшее меня вымотало.
Утром я чувствовала себя разбитой. Анна сообщила, что меня ждут на завтрак. Я доплелась до террасы, упала на табурет, вяло поковырялась ложкой в каше… Томительная ночь не прошла даром, а дурное предчувствие не оставляло — лишь усиливалось.
— Милая, ты плохо спала? — осведомился Кеша.
— Не то, чтобы… — ответила я, и вспомнила про наказ Солда. Нужно сходить на медитацию к лирианцам. Они успокоят и умиротворят, и избавят от тревоги. — Давай сходим в Дом Жизни?
— Вечно вас тянет к этим чертовым монахам, — пробурчал Агап, и вгрызся в лепешку.