Курсантки

Сурская Людмила

Я так скоро не собиралась скакать. Хотелось разобраться. Протянула:

— Умыться хочу.

— Пойдём под водопад. Слышишь музыку воды. Десять шагов и душ. Минутку, я полотенце захвачу. И сними ты халат. Жарко.

— С ума сошёл, я раздета.

— Это жизнь дикарей. Как ты думаешь, тут ходит народ. Нагишом. От парочек нет отбоя. Я планирую купить ещё пару островов и сделать такой же отель экзотику.

Мне его идея явно не понравилась и я озадаченно зашипела:

— Не путай меня. Это другое. Мы не парочка. Нас обстоятельства загнали.

Я говорила холодно и резко. Считала — по-другому с ним нельзя. Сейчас в нём бушуют гормоны и он явно не настроен на понимание. Глядя снизу вверх на унылую физиономию

парня, я была уверена, что победа будет на моей стороне, и он со своими фантазиями больше не сунется. Но не тут-то было. Миг и всё изменилось. Посмеиваясь, он сорвал с меня халат, сбросил с себя шорты и, взяв за руку, властно потянул за собой. Вообще-то я не расположена была выполнять его просьбу, но он сжимал мою руку так крепко…: — Пожалуйста, не выбрасывай рога, — процедил он сквозь зубы. В общем, я, сгорая со стыда и напрочь забыв, что могу одной левой вышибить его из этой хижины-экзотики, как покорная овца шла рядом. Похоже ему нравилось быть сильным, а мне слабой. Во мне просто пищало всё от этого. А слова мамы: "Ириша, запомни, слабость мужчины в силе. Сила женщины в слабости". Вроде путеводной лампочки сияют в голове. Да он вёл себя здесь, как хозяин. Мне было сложнее и натянутость наших сейчас отношений целиком моя вина. Но так быстро перестроиться, как бы хотелось, я не могла. Итак, я не просто топала, а растерянно смотрела по сторонам. Красота вокруг завораживала. Шум приближался и на нашем пути вырос водопад. Он словно большой чистый язык, свешиваясь со скалы, пытался слизнуть нас. Рискуя свернуть шею, я заворожённая не могла отвести глаз. Вода стремительно падала с края уступа. Бурный поток ревя нёсся вниз к нам с огромной высоты. Он, разбиваясь под нашими ногами разлетался, обдавая нас фонтаном брызг. Глеб, повесив на куст, усыпанный огромными малиновыми цветами полотенца, кинул на камень, сняв плавки, и шагнул под поющие струи. Ничего себе стриптиз! Нет бы отвернуться, ничего подобного, хлопала себе глазами, провожая его стройную фигуру. Вода как занавес поглотила его. Я мялась не зная, как поступить. Шагать следом, но он там раздет… или подождать когда выйдет. Пока я думала, прорвавшаяся сквозь струи рука втянула меня к себе. Я закрыла глаза, шум остался за спиной, а когда открыла, то поняла что мы стоим внутри водопада за живой стеной. И так день на исходе почти сумерки в хозяевах, а там вообще темно. Только по дыханию и прижимающей меня к себе груди, я поняла, что он рядом. Его быстрые пальцы, пробежав по моей спине, отстегнули крючки и стянули лифчик. Я не успела опомниться, как спустили трусики. От его прикосновений у меня подкашивались ноги, но я попыталась отстраниться.

— Купайся, не дури. — Прокричал он, предупреждая мои мысли, и перекрикивая рёв воды.

Почему-то в душе моей стало спокойно и даже как-то умиротворённо. Я купалась, получая массу удовольствия, потом прошла сквозь ласкающий плечи поток и быстренько завернулась в полотенце. Стояла и любовалась последними лучами солнца. Темнело очень быстро. Когда выскочил Глеб, я отвернулась. Он не торопился к полотенцу: краем глаза видела, пожамкал моё бельё, свои трусы. Только потом обмотал бёдра.

— Ну, как тебе душ?

Я смутилась, но держалась молодцом. Чего уж теперь-то…

— У меня нет слов. Как в сказке. Но так быстро темнеет. Что мы будем делать?

— Есть фонари, разожжём костёр. Сейчас небо будет как дырявое решето всё в звёздах, а огромная луна тебе не даст спать.

— Да я уже выспалась на целую вечность.

— Вот и отлично. Увидишь, ночь неповторима. Чувствуешь, как пахнет цветами?!

Я не просто чувствовала, а балдела. Какая-то чудная птица раскачивалась на ветке, как на качелях и насвистывала весьма приятный мотивчик. Может их выдрессировали тут хором петь…

Глеб достал не фонарь, а свечи. Подвинул мне на веранде стул, принёс ужин и вино. Я опустилась на стул и счастливо улыбалась. За мной ухаживают — это так приятно. Мы сидели напротив и рассматривали друг друга через бокал с золотистым вином. Мне всё безумно нравится. Но… что, если он на меня с кем-то заведясь моими фокусами поспорил и всё игра… Ох как они потом посмеются. Ведь я сама с этим спором подала ему идею. Но ведь то, что случилось на катере не игра. Это серьёзно. А может, он влюбился в меня? Нет, скорее сошёл с ума или был сумасшедшим с самого начала! Иначе с чего он так завёлся. Мысли разбежались так, что не догонишь. Запуталась, совсем запуталась. Выплясывающий невероятный танец поток огней завораживает и на время ночь набрасывает вязкий розовый туман… Надо бороться с этим. Догорели свечи и выпито вино. Глеб встал, подбросил хвороста. Костёр вспыхнул вновь. Надо сказать, что он вёл себя весьма вежливо и деликатно хоть и непонятно.

— Хочешь посидеть или пойдём спать? — наклонился он ко мне почти касаясь лица.

Я, проявив железное терпение, натянуто равнодушным тоном объявила:

— Глеб ты иди, я вздремнула, посижу или покачаюсь в гамаке… К тому же действительно красиво, где я такое чудо ещё увижу.

— Ирин, скажи только честно…, - подсев ко мне на корточки проговорил он.

Ничего себе начало, подумала я, но вида не подала. Хочешь узнать всё, дослушай до конца.

— И что ты хочешь услышать? — откашлялась я готовая слушать.

И услышала вопрос.

— У тебя были отношения с мужчинами?

— А тебе это зачем? — взялась я огнём.

Он помялся, но сказал:

— Это убережёт меня от ошибки… и мне кажется или ты действительно боишься меня?

Ответ мой был вопросом на вопрос и сильно отдавал иронией.

— А что так не разобрать…

Мне хотелось прошипеть, что я не отношусь к числу тех барышень, которые легко ложатся в постель с мужчиной. А ещё точнее скачут из койки в койку. Но промолчала ограничившись одной фразой.

Он проглотил мою иронию и пожал плечами.

— Впечатление часто обманчиво. Кто б подумал: пупсик и такой боец. И прошу, тебя прекрати дёргаться. Тебе ничего не угрожает.

Меня не так просто сбить столку, и я на полном серьёзе держала ответ:

— На счёт первого, — у меня не было никого.

Глеб кивнул и, ухмыльнувшись, уколол:

— Понятно. Чудом не вымерший динозавр.

— На счёт второго… Не боюсь, но… мне пришло на ум, что ты на меня поспорил и сейчас отрабатываешь своё пари.

На вытянутом удивлением лице парня подержалась непонятного содержания гримаса, а потом оно расплылось в улыбке.

— Фантазёрка, придумать такое. Мне на голову не упал такой финал.

Он придвинул стул и опустился на него возле меня. Я занервничала. Мы сидели так близко, что я ощущала запах его тела. Он улыбаясь осторожно погладил завиток на моём виске и поправил прядку. Я молчала, как последняя дура. Не добившись от меня даже мычания, он, откашлявшись, спросил: — Ну что, понравилось?

С моего языка чуть было не сорвалось "А как же!", но тревога переборола восторг. Следя за тем, как он придвигается ближе, я превратилась в насторожённую улитку, готовую при малейшей опасности нырнуть в свой защитный панцирь. Ноги стали вмиг ватными, а руки подрагивали… О, чёрт! Только бы он не почувствовал, как я волнуюсь.

— Чего ты мучаешься с этими волосами… Это ж не город. Давай распустим. Уверяю, будет намного легче…

И с этими словами, не дав мне и икнуть, он быстро расправился с моей заколкой. Волосы сползли на шею, укрыли плечи… А он неотрывно смотря мне в глаза, запустив пальцы в шёлк волос начал с наслаждением пропускать пряди сквозь них. Не жива не мертва. Переживи-ка такое. Но я справилась, хотя мурашки бегали по коже от его прикосновений. Одним движением плеча, я сбросила его руку и выпрямилась. Он резко отстранился.