Курская битва. Оборона. Планирование и подготовка операции «Цитадель». 1943
Шрифт:
Согласно советской историографии, наступление в районе Курского выступа было стратегической операцией немецкой армии с целью вернуть стратегическую инициативу [502] . При этом стратегическая операция как форма организации военных действий понимается в качестве совокупности согласованных по цели, месту и времени ударов, операций и боевых действий объединений и соединений различных видов вооруженных сил, проводимых по единому замыслу и плану для достижения стратегических целей; стратегическая цель – намечаемый конечный результат военных действий стратегического масштаба, достижение которого приводит к коренным изменениям военно-политической и стратегической обстановки на фронте в целом, отдельном театре военных действий или стратегическом направлении [503] . Отличительными признаками стратегических операций являются их планирование и ведение на широком фронте и на большую глубину в течение значительного периода времени, когда рядом взаимоувязанных по целям операций достигаются крупные стратегические результаты, резко меняющие военно-политическую обстановку [504] .
502
Великая Отечественная война 1941–1945:
503
Военный энциклопедический словарь. С. 710.
504
Великая Отечественная война 1941–1945: Энциклопедия. С. 149.
Однако, как справедливо замечает В. Демин [505] , операции становятся стратегическими не тогда, когда они планируются и предпринимаются для достижения стратегических целей, а тогда, когда в ходе их достигаются реальные стратегические результаты.
Мнения и оценки немецкого командования и военных специалистов, изложенные выше, показывают, что стратегический характер операция «Цитадель» имела только в приказах главного командования и пропагандистских заявлениях. Фактически, после выявления значительного усиления советской обороны и отсрочки наступления, оперативное командование вермахта стало готовить краткосрочную (менее 10 суток) наступательную операцию на ограниченном фронте, которая имела реальной целью не достижение крупных стратегических результатов, резко меняющих военно-политическую обстановку, а истощение противника, чтобы упредить и, насколько возможно, предотвратить его активные действия. Наряду с этой реальной задачей-минимум в планах и приказах продолжала фигурировать и первоначально запланированная и широко объявленная задача-максимум по окружению крупной группировки противника под Курском, решение которой, вероятно, ожидалось в расчете на особо благоприятные условия развития операции (по-русски – в расчете на авось).
505
Демин В.М. Война и вооруженная борьба. М.: Ира-пресс, 2001. 320 с. С. 78.
Операция проводилась на узком участке с небольшой предполагаемой глубиной продвижения – суммарная ширина полос наступления на северном и южном фасах Курского выступа составляла около 100–110 километров, а прямое расстояние между атакующими группировками около 200 километров, что сопоставимо с геометрией неудачного Харьковского сражения советских войск в мае 1942 года [506] , которое российскими военными историками относится не к стратегическим, а к самостоятельным фронтовым операциям [507] . В то же время, например, Орловская, Белгородско-Харьковская, Смоленская, Донбасская, Черниговско-Полтавская, Нижнеднепровская стратегические наступательные операции Красной армии проводились на фронте боевых действий от 400 до 800 километров, глубина продвижения в ходе Днепровско-Карпатской, Белорусской, Львовско-Сандомирской, Прибалтийской, Будапештской, Висло-Одерской операций достигала 300–600 километров, а их продолжительность составляла от 21 до 116 суток [508] .
506
Бешанов В.В. Год 1942-й – «учебный» / Под общей редакцией А.Е. Тараса. Минск: Харвест, 2002. 624 с. С. 211–235.
507
Россия и СССР в войнах XX века. С. 311.
508
Там же. С. 286–302.
Вместе с тем формальное придание операции «Цитадель» наивысшего уровня значимости играло для немецкого командования важную роль в действиях по навязыванию своей воли противнику с целью стабилизации положения на Восточном фронте. Концентрация сил и средств в ограниченном районе под Курском, непрерывно проводившаяся русскими с начала апреля, была крайне выгодна немецкому командованию, которому удалось временно сковать своего противника, поставив его действия в зависимость от собственного выбора места будущей наступательной операции. Благодаря этому стало возможным стабилизировать фронт, пополнить и подготовить войска, собрать резервы. В то же время для создания видимости мощных оборонительных возможностей германской армии генерал Йодль указал подготовить специальные коммюнике для германской прессы, в которых операция «Цитадель» представлялась в качестве контрнаступления в ответ на действия советских войск. Эта же версия позволяла оправдать весьма вероятный неудачный исход операции.
Глава 4
ОПЕРАТИВНО-ТАКТИЧЕСКИЕ ПЛАНЫ ГЕРМАНСКОГО КОМАНДОВАНИЯ ПО ОРГАНИЗАЦИИ НАСТУПЛЕНИЯ НА КУРСК
4.1. Силы и средства, сосредоточенные германской стороной для наступления
Группа армий «Центр» выделила для наступления с северного фаса Курского выступа (южного фронта Орловской дуги) 9-ю полевую армию (командующий генерал Вальтер Модель, начальник штаба полковник Харальд Эльверфельдт (Harald Elverfeldt), в составе 46, 47 и 41-го танковых, 20-го и 23-го пехотных (армейских) корпусов: пять танковых, одна моторизованная, четырнадцать пехотных дивизий. В армейском резерве, который мог быть непосредственно привлечен к операции, находились танковая и пехотная дивизии [509] . Западный фланг 9-й армии и сковывающие действия вдоль фронта Курского выступа обеспечивала 2-я полевая армия (командующий генерал Вальтер Вейсс (Вайсс, Walter Weiss), начальник штаба генерал Густав Хартенек (Gustav Harteneck), в составе 7-го и 13-го пехотных (армейских) корпусов: девять немецких пехотных дивизий и одна охранная венгерская дивизия.
509
36-я дивизия – реорганизована из моторизованной в пехотную в мае 1943 г., поэтому в некоторых источниках считается в числе моторизованных соединений (см.: Залесский К. Вермахт. М.: Эксмо, Яуза, 2005. 656 с. С. 550, 610).
Ударная группировка вместе с резервами, средствами усиления и девятью пехотными дивизиями 2-й армии, обеспечивавшими западный фланг наступления, насчитывала приблизительно 460 тысяч солдат и офицеров (в том числе до 290 тысяч человек личного состава дивизий) [510] и 6 тысяч орудий и минометов, а также 748 танков (по другим данным – 523 танка) [511] и 370 САУ (включая тяжелую боевую технику 21-й отдельной танковой бригады: 45 «Тигров» в составе 505-го тяжело-танкового батальона [512] , 90 истребителей танков Tiger (P) Ferdinand / Elefant (далее – «Фердинанд») [513] и 45 штурмовых танков Sturmpanzer IV Brummbar (далее – «Ворчливый медведь», или «Медведь») в составе 656-го танкоистребительного полка) [514] . Наступление поддерживала одна авиационная дивизия 6-го воздушного флота – 730 самолетов.
510
Колтунов Г.А., Соловьев Указ. соч. С. 50.
511
В связи с наличием ремонтного фонда и пополнений, недоучета устаревших типов танков и трофейных боевых машин, объективных и умышленных субъективных неточностей при расчетах и оценках данные различных источников по количеству танков и САУ в ударных группировках немецких войск на северном и южном фасах Курского выступа существенно отличаются друг от друга (разница составляет 200–300 машин). В данной работе за основу приняты сведения Б. Мюллер-Гиллебранда и относительно согласованные с ними данные И. Шмелева. (Примеч. авт.)
512
К началу операции «Цитадель» 505-й тяжело-танковый батальон был укомплектован только двумя ротами танков «Тигр», а третья рота прибыла 8 июля (см.: Шмелев И.П. Танк «Тигр». С. 78).
513
Официальное наименование Elefant, то есть «слон», данная машина конструкции Фердинанда Порше окончательно получила только после модернизации в январе – марте 1944 г., в соответствии с принятым в германской армии условным обозначением боевой техники названиями различных животных, однако в советских войсках эти САУ до окончания войны именовались «Фердинандами», хотя советские солдаты и офицеры при этом зачастую путали их с другими типами самоходных установок. (Примеч. авт.)
514
В кн.: Замулин В.Н. Указ. соч. С. 652; Манштейн Э. Утерянные победы. С. 541, 714; Мюллер-Гиллебранд Б. Указ. соч. С. 663–665; Огненная дуга. С. 15, 25, 596; Шмелев И.П. Танк «Тигр». С. 71.
Группа «Юг» выделила для наступления с южного фаса Курского выступа 4-ю танковую армию (командующий генерал Герман Гот, начальник штаба генерал Фридрих Фангор), в составе 52-го пехотного (армейского) и 48-го танкового корпусов, 2-го танкового корпуса СС: пять танковых и танково-гренадерских, одна моторизованная и четыре пехотные дивизии, а также оперативную группу «Кемпф» (командующий генерал Вернер Кемпф, начальник штаба генерал Ганс Шпайдель (Шпейдель, Hans Speidel), в составе 3-го танкового, 11-го и 42-го пехотных корпусов: три танковые и шесть пехотных дивизий. В резерве группы армий находился 24-й танковый корпус в составе двух танковых дивизий, который мог быть привлечен к операции по согласованию с Гитлером и руководством Генерального штаба сухопутных войск.
Ударные группировки вместе со средствами усиления насчитывали приблизительно 440 тысяч человек (в том числе до 280 тысяч личного состава дивизий) [515] и 4 тысячи орудий и минометов, а также 1493 танка (включая 204 типа «Пантера» в составе 51-го и 52-го танковых батальонов 39-го танкового полка 10-й отдельной танковой бригады (в том числе 4 ремонтно-эвакуационные установки на шасси танка «Пантера»), 45 типа «Тигр» в составе 503-го тяжело-танкового батальона, 58 типа «Тигр» в отдельных танковых ротах элитных танковых дивизий) и 253 САУ (по другим данным, от 1400 до 1500 танков и САУ) [516] . Наступление поддерживал 8-й авиационный корпус 4-го воздушного флота – всего около 1100 самолетов.
515
Колтунов Г.А., Соловьев Указ. соч. С. 53.
516
В кн.: Замулин В.Н. Указ. соч. С. 611–612; Манштейн Э. Утерянные победы. С. 541, 714; Мюллер-Гиллебранд Б. Указ. соч. С. 663–665; Огненная дуга. С. 15, 25, 596; Шмелев И.П. Танк «Тигр». С. 71, 78.
В целом в полосе советских Центрального и Воронежского фронтов немецким командованием было сосредоточено около 900 тысяч человек личного состава (17 % от состава действующей армии на Восточном фронте), 10 тысяч орудий и минометов (18 % от общего количества на Восточном фронте), около 2 тысяч боевых самолетов (65 %), почти 2,9 тысячи танков и САУ (73 %) в составе 34 пехотных, 14 танковых и 2 моторизованных соединений – более 43 % дивизий, находившихся на Восточном фронте.
Таким образом, общее соотношение сил и средств советской и германской сторон в районе Курского выступа к началу июля выглядит следующим образом: по личному составу – 2,1:1; по орудиям и минометам – 3,1:1; по танкам и САУ – 1,8:1; по боевым самолетам – 2:1, все в пользу советских войск.
Следует уточнить, что непосредственно в ударные группировки германских войск входила только часть из указанных сил, сосредоточивавшаяся для действий на основных (активных) участках наступления, средняя протяженность которых на северном фасе выступа составляла около 40–45 километров, а на южном фасе – около 80–85 километров. Остальные войска занимали вспомогательные (пассивные) участки фронта. Соответственно, по немецким данным, к участию в операции «Цитадель» были непосредственно привлечены 777 тысяч человек личного состава (445 тысяч в группе армий «Центр» и 332 тысячи в группе армий «Юг»), 2451 танк и САУ, 7417 орудий и минометов, 1830 боевых самолетов [517] . По данным Генерального штаба Красной армии [518] , в составе ударных группировок 9, 2 и 4-й танковых армий, а также оперативной группы «Кемпф», развернутых против Курского выступа на фронте от Малоархангельска до Волчанска, насчитывалось 433 тысячи солдат и офицеров боевого состава, 3155 танков, 6763 орудия и 3200 минометов, а с воздуха эти войска поддерживало 1850 боевых самолетов (в том числе около тысячи бомбардировщиков).
517
В кн.: Гончаров В. Статистика и комментарии. Приложение II // Битва под Курском: От обороны к наступлению. С. 778; Лопуховский Л. С. 30.
518
В кн.: Битва под Курском. Краткий очерк. Из опыта боев Отечественной войны. Военно-исторический отдел Генерального штаба Красной армии. М.: Военное издательство Народного комиссариата обороны, 1945 // Штеменко С.М. Указ. соч. С. 455.