Курская битва. Оборона. Планирование и подготовка операции «Цитадель». 1943

Букейханов Петр Евгеньевич

Непосредственное управление войсками в ходе боевых действий командующие фронтами и армиями осуществляли главным образом по высокочастотной связи (ВЧ), благодаря которой доведение распоряжений до исполнителей значительно ускорялось. Письменные документы посылались лишь в порядке исключения, например оперативные документы, а также все сведения о войсках оперативного характера рассылались в оперативные отделы штабов в зашифрованном виде и обязательно с нарочным. Переговоры по вопросам организации обороны по телефону, радио, телеграфу велись лишь по переговорным таблицам в присутствии дежурного по узлу связи.

В целях ускорения обмена оперативной информацией с началом боевых действий были введены ежедневные двукратные телеграфные переговоры штабов фронтов со штабами армий. На случай обрыва проводной связи выделялись самолеты У-2 и автомашины. Запасные командные пункты армий и корпусов оборудовались средствами связи заблаговременно и имели прямую телефонную связь с основным. При переходе командующего и его штаба на запасный командный пункт связь с подчиненными соединениями и соседями не нарушалась.

Вместе с тем реальный ход боевых действий показал, что

на армейском уровне и ниже система связи оказалась недостаточно продуманной, надежной и устойчивой. В частности, при организации связи по ВЧ нарушалось взаимодействие между объединениями и соединениями, поскольку сведения об изменении обстановки и принятых решениях зачастую так и не поступали в те штабы, которые не входили в круг инстанций, обязательно информируемых о прошедших переговорах по ВЧ. В результате штабы не всегда точно знали, какую задачу и в какой обстановке в данный момент выполняют те или иные соединения или части.

Глава 6

ОПЕРАТИВНАЯ И ТАКТИЧЕСКАЯ ПОДГОТОВКА ГЕРМАНСКИХ ВОЙСК К НАЧАЛУ ОПЕРАЦИИ «ЦИТАДЕЛЬ»

Для введения противника в заблуждение относительно глубины обороны, количества развернутых сил и средств, районов сосредоточения подвижных бронетанковых соединений, расположения авиационных баз и аэродромов командованием Воронежского и Центрального фронтов предпринимались специальные меры по маскировке и дезинформации, включающие организацию ложных перемещений войск, подготовку фиктивных позиций и зон концентрации боевой техники с использованием макетов танков, орудий и самолетов (только на Воронежском фронте было построено около 8300 макетов танков), постройку ложных аэродромов (40 ложных взлетно-посадочных полос), ведение дезинформирующих радиопереговоров [658] . В целях маскировки основные и запасные командные пункты, отделы и управления армейских и фронтовых штабов располагались рассредоточенно, зачастую на удалении 12–15 километров один от другого, причем автотранспорт оставлялся в специально отведенных для этого местах, в 2–3 километрах от объекта управления, а взлетно-посадочные площадки самолетов связи находились не ближе 4–5 километров от фронтовых и 1–2 километров от армейских штабов [659] .

658

Кросс Р. Указ. соч. С. 150.

659

В кн.: Битва под Курском: От обороны к наступлению. С. 124.

Соответственно хотя немецкое военное руководство и знало о советских оборонительных мероприятиях, однако не могло оценить их масштаба в целом или конкретизировать детали. Со своей стороны, стремясь ввести противника в заблуждение относительно направления готовящегося наступления, чтобы он перебросил хотя бы часть сил из района Курска и облегчил атакующим группировкам выполнение их задач, командование группы армий «Юг» в соответствии с положениями оперативного приказа № 6 провело ряд мероприятий, имитирующих подготовку операции по плану «Пантера»: наступление на юго-восток из района Белгорода (против Воронежского фронта), а также в излучине реки Северский Донец в направлении Изюм, Купянск (против Юго-Западного фронта) [660] . Моторизованные колонны днем двигались к линии фронта, артиллерия занимала огневые позиции и осуществляла пристрелку целей, проводились демонстративные рекогносцировки, выдвижение макетов танков, сосредоточение переправочных средств, усиленные радиопереговоры, распространение слухов, авиаразведка районов ложного наступления.

660

В кн.: Ньютон С.Х. Курская битва: немецкий взгляд. С. 70; Огненная дуга. С. 111.

В полосе группы армий «Центр» требовалось скрыть от советской разведки истинную картину обстановки, проводя движение транспорта в дневное время и распространяя искаженные сведения о сроках наступления (здесь немецкое командование не решалось заниматься инсценировками, поскольку опасалось выдвижения крупных вражеских сил на преднамеренно ослабленные участки обороны [661] ). Штаб 9-й армии, который в период подготовки к операции «Цитадель» располагался на южной окраине Орла, получил ложное кодовое название «Штаб Крепость 11», а также «Группа Вайса» [662] .

661

В кн.: Огненная дуга. С. 105, 111.

662

В кн.: Ньютон С.Х. Курская битва: немецкий взгляд. С. 137, 175; Огненная дуга. С. 99.

Однако, хотя маршал Георгий Жуков и командующий Юго-Западным фронтом генерал Родион Малиновский добились от Ставки Верховного главнокомандования передачи фронту дополнительных резервов, усилия германского командования по дезинформации противника в основном не достигли поставленной цели. По мнению генерала Мюллер-Гиллебранда [663] , то утверждение, что русские узнали о готовящемся наступлении благодаря предательству, лишено смысла, поскольку сосредоточение массы немецких войск, ожидавших приказа в течение двух месяцев, было задолго обнаружено средствами

фронтовой и армейской разведки.

663

Мюллер-Гиллебранд Б. Указ. соч. С. 406.

Действительно, с апреля по июль 1943 года войсками Центрального и Воронежского фронтов было проведено 105 разведок боем и более 2600 ночных поисков, устроено 1500 засад на переднем крае обороны, а также организована активная деятельность специальных разведывательных групп, осуществлявших рейды в глубоком тылу противника [664] .

Достаточно точное определение вероятных направлений и участков немецкого наступления со стороны советского фронтового командования, а следовательно, прогнозирование им оперативных замыслов, сил и средств противника позволяет говорить об эффективности советских разведывательных мероприятий, хотя возможности советской разведки и не следует преувеличивать. По поводу стратегической разведки, наиболее достоверные сведения советское военно-политическое руководство получало из Великобритании – непосредственно от премьер-министра Черчилля, а также своей английской агентуры – благодаря перехвату и дешифровке сообщений, передаваемых по каналам германской правительственной и военной связи с использованием механической системы кодирования «Энигма» (нем. Enigma) [665] . В частности, в центре криптографического анализа в Блечли-Парк работал завербованный в 30-х годах математик Джон Кэрнкросс (John Kernkross, член так называемой «Кембриджской пятерки» под псевдонимом Мольер). Кроме этого, некоторые сведения, циркулировавшие в дипломатической среде, поступали через резидентуру в Швейцарии. Силами и средствами стратегической разведки советской стороне удалось раскрыть основные намерения германского главного командования, в том числе ориентировочно намечавшееся им время начала операции «Цитадель»; основные мероприятия немцев по переброске и сосредоточению войск; планы разработки и поступления в действующую армию на Востоке новой боевой техники; районы нахождения базовых аэродромных узлов германской авиации.

664

Колтунов Г.А., Соловьев Указ. соч. С. 39.

665

Кросс Р. С. 115–119.

Относительно возможностей фронтовой и армейской разведки маршал Жуков отмечает [666] , что Ставка и Генеральный штаб ошибочно считали северную ударную группировку противника более сильной, чем южная. При этом по состоянию на 21 апреля 1943 года командование Воронежского фронта насчитывало в составе войск противника в районе Белгорода до двадцати пехотных и одиннадцать танковых дивизий [667] , что совершенно не отвечало реальной обстановке. Маршал Конев свидетельствует [668] , что на Воронежском фронте все-таки ожидали вспомогательного удара из района западнее Волчанска на Новый Оскол (там, где немцы инсценировали подготовку к наступлению на Купянск), поэтому дополнительно усилили оборону в полосе 7-й гвардейской армии. В соответствии с указаниями Генерального штаба Красной армии Юго-Западный фронт в мае и июне укреплял оборону на участке от Волчанска до Изюма, расположив во втором эшелоне по берегу реки Оскол соединения 8-й гвардейской армии, которые готовились нанести контрудары в северо-западном направлении – от Купянска на Волчанск и Чугуев, а также на юго-запад, в сторону Изюма и переправ через Северский Донец, препятствуя, таким образом, окружению войск фронта по плану германской операции «Пантера» [669] .

666

Жуков Г.К. Указ. соч. С. 452.

667

Штеменко С.М. Указ. соч. С. 207.

668

Конев И.С. Указ. соч. С. 16.

669

Чуйков В.И. Указ. соч. С. 41–42, 47.

Тем не менее мероприятия германского командования по маскировке районов сосредоточения ударных группировок и попытки дезинформировать противника фальшивым маневрированием были в целом разоблачены с помощью многочисленной агентуры из числа местных жителей (в особенности детей и подростков) и «партизан» [670] . Задержки с началом операции «Цитадель» позволили советской стороне специально организовать широкий сбор разведывательной информации из различных источников. Вместе с тем оперативное командование вермахта знало о хорошо поставленной разведке русских и считало, что ввести противника в заблуждение возможно только с помощью тактической внезапности [671] .

670

В кн.: Огненная дуга. С. 217; Раус Э. Указ. соч. С. 293.

671

В кн.: Огненная дуга. С. 105.