Курский излом
Шрифт:
«7.50. 12 танков противника у выс. 251.0 (5 км севернее Покровки) атакованы нашими штурмовиками.
8.25. 12 русских танков у выс. 251.0 атакованы немецкими [706] штурмовиками. Немецкие танки на дороге в 1 км северо–восточнее Лучек»{663}.
В это же время, в район Красная Поляна, выс. 252.5 подходили батальонные колонны 154-го гв. сп. Не дойдя до указанного рубежа, гвардейцы встретили передовые части «Лейбштандарт». Вероятно, это был разведотряд, завязался бой. На помощь нашей пехоте подошли танкисты 100-й тбр. С их помощью противник был отброшен, и в 7.00 полк начал занимать свои позиции.
Подразделения полковника Н. М. Иванова продолжали находиться в районе окопов гвардейского полка, когда поступила ошибочная
«…В 10.30 100-я тбр (правый сосед), не имея должной разведки и наблюдения за полем боя, приняв американские танки 192-й тбр, только пришедшие на наш участок, за танки противника, 18 танками контратаковала американские танки и наш передний край обороны.
В результате боя истребительно–противотанковая батарея нашей бригады подбила 3 танка Т-34 100-й тбр, потеряв при этом две своих автомашины ЗиС-5 от огня танков 100-й тбр»{664}.
192-я отбр также понесла потери, но более тяжелые, безвозвратные, танкисты полковника Н. М. Иванова полностью сожгли три ее танка{665}.
Этот, мягко говоря, «поединок» не только нанес урон нашей стороне, главное — он отвлек значительные силы от перешедшего в наступление противника. В то время как танкисты вели бой друг с другом, эсэсовцы, одновременно с 100-й [707] тбр, атаковали рубеж 242-й тбр и начали теснить ее подразделения. Приостановив боестолкновение между своими войсками, комбриги с ходу приступили к отражению вражеского наступления. Короткими контратаками немцы были остановлены, а затем и отброшены. Около полудня танкистам 31-го тк удалось прорваться сквозь боевые порядки «Лейбштандарт» и овладеть х. Яблочки. Но по хутору вскоре открыл сильный огонь из гаубиц и минометов артполк «Лейбштандарт», и наши батальоны были вынуждены отойти на исходные рубежи.
Динамику продвижения обеих дивизий СС через Малые Маячки и Грезное до полудня 8 июля помогут выстроить информация нашей разведки и документы вражеских соединений. По данным штаба 192-й тбр, уже в 7.20 танки разведбатальона «Лейбштандарт» подходили с юго–востока к х. Веселый, что в 3 км севернее Малых Маячек. В то же время, согласно перехваченному донесению вражеского самолета–разведчика, в 8.45 танки «Дас Райх» ворвались в северную часть этого села, а несколько машин даже подошли к выс. 224.5 (севернее села). Через двадцать минут уже отмечалось ведение ими боя в северо–восточной части Малых Маячек. Из дневной сводки «Лейбштандарт»:
«Около 09.00 бронегруппа начала нанесение удара из района Тетеревино на северо–запад. Основные силы ведут с 10.20 в районе юго–восточнее Веселого бой с танками неприятеля, в то время как части, наступающие на Веселый с восточного направления, ведут бой в 1 км восточнее Веселого с 12.05. Неприятель: опорный пункт Веселый сильно укреплен, с охранением на высотах 239.6 и 227.4.
Положение в воздухе: активная деятельность нашей и вражеской авиации. Бомбардировки по всему расположению дивизии»{666}.
Из дневной сводки «Дас Райх»:
«09.00. Выступление бронегруппы. В 9.15 достигнута выс. 224.5 в 3 км северо–западнее Тетеревино. После
Разведывательный батальон обеспечивает наступление разведкою на правом фланге»{667}.
До 12.00 оборона 31-го тк удерживалась 154-м гв. сп при поддержке 192-й, 242-й и 100-й тбр. Затем ситуация начала меняться в худшую сторону. Усиленный разведбатальон «Дас Райх» смял позиции 237-й тбр на левом фланге корпуса и вышел [708] к реке Псел. Бригада майора Проценко с боями отошла через Грезное в район х. Веселый и затем к юго–восточным окраинам Кочетовки. А эсэсовцы около 13.00 вышли к северной окраине села Прохоровка, находящегося на южном берегу Псела, и, не встретив сопротивления, продолжили движение на север к с. Красный Октябрь. Одновременно часть разведбатальона СС двинулась на запад, в тыл 31-го тк. На их пути не было никаких наших оборонительных позиций. Лишь с северного берега артиллерия 52-й гв. сд открыла по противнику огонь. В это время боевая группа «Дас Райх» устремилась по дороге Грезное — Кочетовка к выс. 224.5 (1 км юго–восточнее Кочетовки), а частью сил вела тяжелый бой совместно с «Лейбштандарт» за х. Веселый.
В балке за северными окраинами Кочетовки в землянках находился основной КП 6-й гв. А, а на юго–восточных окраинах села — НП. В этот момент на нем находились генерал–лейтенант И. М. Чистяков и заместитель командующего фронтом генерала армии И. Р. Апанасенко. Когда эсэсовцы начали теснить бригады Д. Х. Черниенко к высоте 224.5, которая находилась примерно в 1,8 км от окраин Кочетовки, «тридцатьчетверки» и «семидесятки» стали медленно отходить в направлении на Кочетовку. Из–за дыма и гари, висевших над полем боя, было трудно различить, кто куда двигается и чьи танки идут на Кочетовку. В этот момент произошел эпизод, о котором с иронией впоследствии вспоминал Н. С. Хрущев:
«После войны данный случай при рассказе звучал даже забавно. Апанасенко находился на командном пункте 6-й гв. А. Вдруг звонит Чистяков и говорит, что противник очень близко подошел к расположению командного пункта, и я прошу разрешения перенести командный пункт на запасной, который оборудован ранее. Однако связи с запасным пунктом пока не было, поэтому мы с Ватутиным сказали ему: «Нет, держать оборону и командный пункт не переносить!» Через какое–то время опять звонит Чистяков и вновь настойчиво просит. Мы ему опять отказали. Тогда позвонил Апанасенко и сказал, что он с командиром рядом, присоединяет свой голос и тоже просит разрешения перенести командный пункт: «Я сам вижу, как танки врага лезут буквально на командный пункт. Мы можем попасть в плен». Мы обменялись мнениями: «А вдруг им нечем отбить атаку танков? Может быть, все люди у них на переднем крае. Им–то виднее, чем нам». И решили: пусть командующий армией и Апанасенко едут на новый командный пункт, а там останется начальник штаба, пока не заработает надежно связь с новым командным пунктом. Начальник штаба остался, а двое уехали.
По приезде на новый пункт они должны были сейчас же [709] связаться с нами и доложить, что взяли связь на себя и могут управлять войсками. Но нет звонка ни от Чистякова, ни от Апанасенко, Зато начальник штаба 6-й гвардейской со старого командного пункта регулярно докладывает нам о том, что он сам видит и что ему доносят. Это длилось много часов. И потом мы стали выяснять, в чем же дело? Оказывается, это наши танки отходили, а их приняли за танки противника. Хорошо, впрочем, что начальник штаба Пеньковский тоже уцелел. Я далек от мысли в чем–либо заподозрить Чистякова и Апанасенко. Не хочу, чтобы меня так поняли. Всякое бывает на фронте. Случается, что люди героического склада характера, отлично показавшие себя не в одном бою, вдруг нервничают, ошибаются. А могла иметь место простая ошибка»{668}.