Курский излом
Шрифт:
связь с боевым охранением в Бутове прервана. На восстановление связи и выяснение обстановки в этом районе выслан командир на танке.
Всем этим событиям предшествовала сильная авиационная обработка районов Дмитриевка, Герцовка, Бутово группами самолетов от 10 до 50 и больше единиц. Кроме того, районы Герцовка, Бутово были подвергнуты сильному артиллерийско–минометному огню противника. Вот пока все. На остальных участках спокойно. У меня все.
Тетешкин: Тов. Рыбко, прошу, для доклада хозяину{192}, как только вернется человек из района Бутова, немедленно доложить мне по аппарату, не дожидаясь установленных сроков донесений. Я жду от вас точной обстановки на всем участке фронта (особенно районы группировки противника)
Как видим, после почти четырех часов боя штаб армии не имел полной картины происходившего перед фронтом 71-й гв. и 67-й гв. сд, не знал, что происходит на позициях передовых отрядов и боевого охранения. Не было ясности и с дальнейшими намерениями противника. [271]
Процитирую еще один документ — телеграмму № 12932 заместителя начальника Генерального штаба генерала А. И. Антонова, которую он направил начальнику штаба Воронежского фронта С. П. Иванову в 24.00 4 июля:
«Вопреки ранее данным указаниям штаб фронта не донес немедленно о наступлении противника силою до батальона пехоты при поддержке танков и авиации, предпринятом в 16.004 июля на Герцовку, Бутово, а сообщил об этом в очередной сводке на 22.00, то есть через 6 часов после начала наступления.
Обращаю Ваше внимание на недопустимость такового промедления и еще раз напоминаю, что при подобных случаях необходимо доносить немедленно»{194}.
Нельзя рассматривать эти несколько строк как свидетельство того, что Москва не владела ситуацией и не знала о том, что происходит на Воронежском фронте в столь драматический момент. Были и другие каналы, по которым командование действующей армии и руководство страны могло получить всю необходимую информацию. Начальник Генерального штаба Маршал Советского Союза A. M. Василевский, находившийся в это время на КП фронта, вероятно, в телефонном разговоре уже доложил И. В. Сталину ситуацию. Ведь напряжение ожидания вражеского наступления нарастало, информации о том, что враг с часу на час двинет свои войска, поступало из различных источников в этот день, как никогда, много. А шифровка А. И. Антонова, возможно, мера «профилактического» характера по отношению к нижестоящему штабу. Тем не менее она наглядно свидетельствует об уровне исполнительской дисциплины, ответственности офицеров и генералов в штабе фронта, об их понимании значения добросовестного исполнения своих обязанностей в непростой ситуации. Замечу, в дальнейшем, в ходе всей оборонительной операции управление фронтом допускало и более серьезные промахи, негативным образом влиявшие на ход боевых действий.
Точных данных о потерях дивизий 48-го тк при овладении позициями БО и ПО 6-й гв. А 4 июля обнаружить пока не удалось. В журнале боевых действий корпуса этот вопрос практически обойден стороной. Осталась лишь одна сухая строчка:
«Потери сегодняшнего дня не особенно велики, однако потери офицерского состава чувствительные, особенно в «Великой Германии»{195}.
Это утверждение в полной мере относится, как ни покажется [272] странным, и к находившемуся на значительном расстоянии от передовой артполку дивизии. Об этом поговорим позже. Что касается пехоты, то, по имеющимся данным, при штурме, в частности Герцовки, одна из рот дивизии «Великая Германия» потеряла до трети личного состава, лишился ноги и выбыл из строя командир 3-го батальона фузилерского полка.
Краткие результаты боя дивизий 22-го гв. ск подвел в 4.00 5 июля начальник штаба корпуса полковник И. П. Нагаткин:
«1….Противник под прикрытием арт. мин. огня и авиации в 16.10 силою до 5 батальонов и 30 танков с направлений: Фастов, Локня, Ямное, Высокое перешел в наступление в направлении: Герцовка, Новая Горянка, ур. Королевский лес, силою до двух полков и 30 танков из района выс. 237.8 на Бутово и до полка пехоты с 5 танками из рощи 1 км сев. Казацкое, в направлении Лог Крутой. К 24.00 овладел
В течение ночи части корпуса вели бой с пехотой и танками противника за восстановление своих рубежей в районах: ур. Королевский лес, Новая Горянка, Герцовка, Бутово, выс, 230.8.
2. 71-я гв. сд, с 2,3/268-го гв. сп 90-го гв. сд, в течение ночи вела бой с пехотой и танками противника за восстановление своих рубежей в районах: ур. Королевский лес, Новая Горянка, Герцовка.
Потери дивизии: убито — 60 чел., ранено — 120 чел.
Потери противника: подбит 1 танк, подавлен огонь 2 арт. батарей и батарей шестиствольных минометов, уничтожено 20 ручных и станковых пулеметов и до 800 солдат и офицеров. Взят пленный.
Штадив — лес 0,7 км восточнее Васильевка.
3. 67-я гв. сд, с 2-м и 3/274-го гв. сп 90-й гв. сп, в течение ночи вела бой с пехотой и танками противника за восстановление своих рубежей в районе Бутово, выс. 230.8.
Потери: убито — 34 чел., ранено — 57 человек.
Потери противника: подбито и сожжено 8 танков, подавлен огонь 150-мм батареи, уничтожено 2 станковых и 4 ручных пулемета, 4 орудия с тягачами, 2 автомашины, до 800 солдат и офицеров. Огнем пехотного оружия подбит самолет противника.
4. 90-я гв. сд, без четырех батальонов, находясь во втором эшелоне корпуса, приведена в боевую готовность.
5. Авиация противника в 16.00 …подвергла бомбардировке [273] районы: Бутово, выс. 237.8 и район южнее лог Крутой. Всего сброшено 2500 бомб»{196}.
В ЦАМО РФ было обнаружено донесение 6-й гв. А о ее численности на 5 июля. В нем отмечена убыль личного состава по разным причинам за предыдущую пятидневку. Судя по всему, в него включены и потери в ходе боев на позициях БО и ПО 4 июля. Согласно этому документу в 67-й гв. сд выбыло 718 человек, а в 71-й гв. сд — 87{197}. Учитывая, что другие дивизии 22-го гв. ск, которые 4 июля не вели бои, потеряли за пятидневку от 12 до 39, то можно предположить: соединение полковника А. И. Баксова в результате нападения противника потеряло примерно 680–690 человек, а полковника И. П. Сивакова — 50–60.
Приведу еще несколько цифр потерь некоторых частей 67-й гв. сд за 4 июля, которые удалось найти в полковых книгах приказов:
— 199-й гв. сп{198} — убито 16 человек, ранено и прошло через 71-й отдельный медсанбат — 5 человек, среди погибших — командир 3-го стрелкового батальона капитан В. Л. Вахидов и его заместитель ст. лейтенант A. A. Старченко. Остальной личный состав 3-й сб, погибший в Бутове, на 6 июля числился без вести пропавшим.
— 138-й гв. ап — всего 8 человек, в том числе убито — 2, ранено — 2, пропало без вести — 4.
Никто лучше, чем командование соединения, не знало, какие стойкость, мужество и самопожертвование проявил личный состав всех постов боевого охранения и передовых отрядов, особенно в Бутове. Поэтому полковник А. И. Баксов в текучке военных будней не забыл отметить и павших, и живых. К сожалению, не все документы удалось разыскать, так как на многих командиров и бойцов, в том числе и капитана В. Л. Вахидова, наградные листы были направлены в штаб корпуса для представления к орденам Красного Знамени и при бомбежке часть их сгорела. Точно известно, что комдив своей властью наградил орденом Красной Звезды за бой в Бутове: офицеров связи мл. лейтенантов Д. П. Макарова, П. В. Якимочкина, командира роты ПТР 3/199-го гв. сп мл. лейтенанта И. С. Тарасова, командира 3-й минроты 3/199-го гв. сп ст. лейтенанта И. Н. Пляхина, командира минометного взвода 3/199-го гв. сп М. А. Буценко, командира взвода управления батареи 76-мм орудий 201-го гв. сп мл. лейтенанта И. М. Батищева.