Куртизанка и джентльмен
Шрифт:
– Придется сделать так, чтобы опасался.
– Мало того! Несмотря на наш шотландский брак, он намерен вытащить меня из постели и бросить в тюрьму.
Райдер улыбнулся, поднимая ее на ноги.
– Хэнли может отважиться на это только в Лондоне, полагая, что предъявленное вам обвинение заставит меня развестись с вами.
– Что ж, это выход, – проговорила Миракл.
Райдер поднес ее руку к губам и, поцеловав обручальное кольцо на ее пальце, поднял на нее свои зеленые, как океан, глаза.
– Никогда!
Миракл обхватила его руку.
– А может, от радости его хватит апоплексический удар и все само собой разрешится?
– Никаких затруднений нет. Все станет на свои места, стоит нам лишь прибыть в Уайлдшей. Возможно, Хэнли уверен, что ему удастся скомпрометировать меня в глазах света. Но он не посмеет восстановить против себя герцога и герцогиню Блэкдаун, если они публично окажут вам свою поддержку. Впрочем, у него нет никаких доказательств против нас, так же как у нас против него, поскольку мы не знаем его тайны.
– Он, конечно, не глупец. Выходит, теперь моя жизнь в руках вашей матушки?
– Не тревожьтесь! Она вас полюбит.
Миракл привлекла его к себе и быстро поцеловала в губы.
– Глупый вы, глупый! Быть может, ее светлость меня и полюбит. И я полюблю ее. Но признать наш брак для нее так же невозможно, как выкрасить волосы в розовый цвет. К счастью, Уайлдшей находится на побережье, не так ли?
– До этого дело не дойдет, Миракл. Но если бы возникла необходимость, я бы отправился с вами.
Разумеется, Райдер лукавил. Возможно, он действительно так думал, но будущие герцоги не отказываются от богатства и титулов ради любовниц. Даже если узаконили свои отношения с ними браком. Если Райдеру придется выбирать между женой и наследством, Уайлдшей предпочтет наследство.
– Уже совсем светло, – сказала Миракл. – Нам нужно уехать до того, как сюда заявится лорд Хэнли.
– Благодаря Дартфорду так и будет. – Райдер, взяв сумку, направился к двери. – Он был одним из них, не правда ли?
– Не поняла.
– Одним из ваших любовников.
Сердце у Миракл упало.
– Как вы догадались?
– По улыбкам, которыми вы с Дартфордом обменялись у двери. – Райдер пристально смотрел на Миракл. – Казалось, вы сожалеете о том, что не сбылось. Надеюсь, что не дождусь от вас такой улыбки.
– Я вышла за вас замуж, – проговорила Миракл. – Мы дали друг другу обет любви. Вы никогда не увидите на моем лице такой улыбки, обращенной к вам, разве что сами попросите меня об этом.
– А Дартфорд просил вас о ней?
– Перестаньте, Райдер!
– Я просто рад, что ваш бывший любовник сохранил к вам такие теплые чувства. Даже пришел предупредить нас об опасности.
– Хорошо, что ваша догадка не заставила вас сразу же схватиться за шпагу.
– Я не особенно хорошо владею шпагой. – Смех Райдера плохо скрывал его боль. – Хотя весьма неплохо стреляю из пистолета.
– Я хочу, чтобы вы знали: я не люблю его. А он не любит меня. Мы расстались друзьями.
– К тому же, если бы я вызывал на дуэль каждого мужчину, которого вы знали, моя правая рука чертовски устала бы.
– Не стоило его убивать. Лорд Дартфорд славный человек.
Райдер улыбнулся, не скрывая радости, все следы горечи исчезли с его лица.
– Он славный, когда играет как одержимый, но трезв, или когда занят более достойным делом, но пьян в стельку? Не беспокойтесь! Он мне тоже нравится.
– Хотя в данный момент вам гораздо больше понравился бы кофе с гренками.
– Более всего мне понравилось бы, – ответил Райдер, – если бы мы с вами уже были в Уайлдшее.
– О да, – проговорила герцогиня, когда Миракл присела перед ней в реверансе, – вы действительно необыкновенная красавица! Разумеется, я не удивлена. Прошу вас, проходите и садитесь.
– Ваша светлость очень любезны.
Миракл прошла по толстому ковру и заняла указанное ей место. Они с герцогиней Блэкдаун находились одни в элегантной гостиной, наверху старинной круглой башни в Уайлдшее. Бойница давно была увеличена и превращена в более современное окно, однако каменное сердце средневекового донжона билось по-прежнему ровно в древних балках и старых резных орнаментах над камином.
– Мы сейчас в самой старой части замка, – сказала герцогиня. – Башня Фортуны построена в 1104 году Амброзом де Верраном на месте старого деревянного донжона, возведенного его дедом после норманнского завоевания. Этот остров был крепостью более семисот пятидесяти лет.
– Думаю, он и ныне остается ею, – проговорила Миракл.
Герцогиня улыбнулась не без одобрения, но и без радости. Щепетильная и настороженная, она подняла глаза на портрет над каминной полкой: то было изображение молодого человека в подбитой мехом мантии и украшенной драгоценными камнями тюдоровской шляпе. В одной руке он держал розу, а другой сжимал эфес шпаги.
– Не знаю, следует ли вам об этом говорить, но Амброз и его дед были в некотором роде разбойниками. А красивый молодой граф на этом портрете сколотил состояние на том, что оказывал помощь Генриху Восьмому в конфискации имущества у монастырей. Много поколений Сент-Джорджей никому не давали пощады.
Миракл сделала глубокий вдох. Она ожидала что-то вроде дуэли, но встретила направленный на нее обнаженный клинок.
– Вашей светлости нет нужды напоминать мне это, – отозвалась она. – Я, как никто, осознаю свое ничтожество перед могуществом рода Блэкдаунов.
– Я не сомневалась в вашем уме. – Мать Райдера внимательно посмотрела на Миракл. – Завоевать моего сына могла только очень умная женщина. Этот безрассудный брак, однако, не имеет права на существование: Вы, должно быть, сознаете, что расторгнуть его в моей власти?