Куртизанка и джентльмен
Шрифт:
Сердце у Миракл болезненно сжалось.
– Я хорошо понимала, что ваша светлость поступит именно так, и не стану чинить вам препятствий.
– Стало быть, вы не намерены мне противиться? – Герцогиня вскинула бровь. – Сколько денег вы хотите?
Миракл едва сдержала гнев и с нарочитой холодностью ответила:
– Я не богата, ваша светлость, но денег не возьму ни у вас, ни у вашего сына. Освобожу Райдера для его блага, но не для вашего.
– Ваша вызывающая смелость изумляет меня, мадам!
Ее тон призван был поразить Миракл в самое сердце.
Миракл почувствовала это, поднялась и посмотрела герцогине в глаза.
– Пусть я родилась в крестьянской семье, но давно поняла, что только сама могу себя защитить. Я сделала все, чтобы убедить вашего сына в нелепости нашего брака, и – если это возможно сделать, не причинив ему вреда – с радостью приму содействие вашей светлости для того, чтобы освободить его.
Герцогиня прошествовала к окну.
– Почему я должна вам верить?
– Я знаю жизнь.
– О, не сомневаюсь! Зачем же вы согласились на брак?
– Ваш сын порой бывает весьма упрям.
– Фамильная черта, – отозвалась герцогиня с некоторой иронией в голосе. – К сожалению, Райдер думает, что любит вас. Ему не хочется верить, что его любовь не сможет выстоять перед лицом вашего прошлого.
Миракл на минуту закрыла глаза, чтобы заглушить боль.
– Он сказал вам, что я бесплодна? Я не могу подарить ему сыновей. Он уверяет, будто это не заботит его, но с каждым годом это будет угнетать его все больше и больше…
– Я тоже так думаю. – Герцогиня обернулась. Луч солнца, блеснувший из-за туч, засиял в ее золотистых волосах. – Но если даже его любовь одержит победу, устоит ли ваша?
Обида жгла Миракл раскаленным железом, но она ничем не выдала своих чувств.
– Что творится в моем сердце, не имеет значения, ваша светлость. Привычный социальный порядок, видимо, всем на пользу. Мой отец был разнорабочим. Продал меня в рабство. Затем я выступала на сцене, продавала свои милости богатым господам. Я понимаю, этот брак лучше расторгнуть, пока он не принес Райдеру зла.
– Рада, что вы все понимаете.
– Я понимала это всегда, – сказала Миракл. – Понимала, что только один сорт людей рожден, воспитан и обучен, чтобы править. Прочное положение Англии зависит от разумных решений этих людей. К ним относится и ваш сын.
– Разумных решений, в числе которых – брак с женщиной, равной ему по положению. – Герцогиня шагнула вперед, освещенная сзади мерцающим светом, который проникал в окно. – Значит, вы не собираетесь переделывать общество, леди Райдерборн?
Граф эпохи Тюдоров презрительно взирал со стены, изогнув губы в легкой усмешке. Боль Миракл начала стихать. Герцогиня говорила правду. Если бы они объединили усилия, чтобы попытаться убедить в этом Райдера, возможно, он согласился бы с ними?
– Я скорее прагматик. Браки между равными по положению людьми помогают сохранить или умножить богатства, что идет на пользу народу. Кто, как не наследственная аристократия, будет трепетно лелеять свои поля и сажать деревья для следующих поколений? Это иерархическая система, но это реальность, которой нельзя пренебрегать. Правильно это или нет, но изменить ее не в моих силах.
Зеленые глаза герцогини, казалось, заключали в себе весь мир.
– Даже несмотря на то, что в палате лордов и в палате общин восседает группка надутых глупцов?
– Я знаю, – сказала Миракл с кривой усмешкой. – Не то с одним из них, не то с двумя я спала.
Герцогиня рассмеялась:
– И все-таки что бы вы изменили, будь на то ваша воля?
У Миракл возникло ощущение нереальности происходящего. Она ожидала от герцогини всего, чего угодно, только не дискуссии на политические темы. Впрочем, причиной создавшегося безвыходного положения было классовое неравенство. Сыновья герцога, как правило, не женятся на дочерях чернорабочих и уж тем более на куртизанках. Однако откровенность не могла ей повредить, и, честно отвечая на вопросы, Миракл ничего не теряла.
– Я бы хотела, чтобы мир был более справедливым к человеку. Однако я против того, чтобы отдать Англию на растерзание всякому сброду, который мне хорошо знаком. Среди него я родилась и выросла.
Мать Райдера задумчиво взглянула на портрет.
– Невзирая на то, что многие умные, находчивые и изобретательные люди родились не в той среде, где могли бы проявить свои таланты, которые оказались невостребованными?
– Половина представителей любого из классов не имеет возможности реализовать себя, ваша светлость, – отвечала Миракл. – Я знакома с трудами Мэри Уолстонкрафт [28] , но не надеюсь, что доживу до того дня, когда женщины получат права. В Англии только мужчины имеют реальную власть. Все остальное – пустые разговоры.
28
Уолстонкрафт, Мэри (1759—1797) – английская писательница и феминистка
Герцогиня взглянула на Миракл с неподдельным интересом и даже сочувствием.
– Ну, это чепуха, и вы, как никакая другая женщина, должны это знать. Мы только говорим, что мужчины сильны, но на самом деле сильный пол – это дамы. Ни один мужчина не мог реализовать свой потенциал полностью, не имея рядом достойной женщины.
– Насколько я понимаю, рядом с Райдером должна быть леди и непорочная девица.
– Безусловно! Ведь что станет с Англией, если принятые в обществе правила будут безнаказанно нарушаться, а аристократы выбирать себе спутниц жизни по любви?
– Не знаю, – ответила Миракл. – Возможно, в этом случае люди уделяли бы больше внимания и тепла своим детям и были бы более милосердны к неудачникам.
Герцогиня вернулась к окну.
– Вы считаете, я не люблю своих детей? Сядьте и ответьте мне со всей откровенностью, прошу вас.
Миракл опустилась на стул.
– То, что считаю я, не имеет значения, но Райдер убежден, что вы всегда больше любили его брата.
– Нет родителей, которые одинаково относились бы ко всем детям, – сказала герцогиня. – Райдерборн был крепким ребенком. И по своей сути он чистое золото. Его будущее было не просто надежным – оно было предопределено. С самого его рождения я знала, что из него выйдет прекрасный герцог. А лорд Джонатан, который младше его на пять лет, был хрупким, что так свойственно всем одаренным личностям, и в его душе таилась тень. Я все время боялась за него. Возможно, тревожась за младшего сына, я порой пренебрегала старшим. Вы так не думаете?