Куртизанка
Шрифт:
Месье Амир поправил галстук.
— Вы мне очень нравитесь, и Кир тоже. Но вопрос выживания моей страны для меня важнее любого человека, важнее всего. Я останусь в вечном долгу перед вами за то, что вы сделали, и знаю, что когда-нибудь вы поймете, что и я поступил правильно.
Глава пятьдесят вторая
К шато Габриэль галопом мчался всадник на лошади, вздымая облака пыли. Симона следила за приближающимся жеребцом, серебристая грива которого сверкала на солнце, а пышный хвост и гордая посадка головы напомнили ей коня Кира. Она зажмурилась, чтобы отогнать печальные воспоминания.
Жеребец резко остановился у ворот. Всадник соскочил на землю, привязал поводья к кованой решетке и устремился к дверному молотку.
Впрочем, отнюдь не темный цвет его волос, ниспадавших на плечи, и не стройный силуэт, равно как и не внимательный взгляд, который он устремил сквозь решетку ограды, убедили Симону в том, что он — не тот господин, которого ожидает ее мать. Именно красноватый блеск камня в его левом ухе заставил ее броситься с террасы и позвать Альфонса. Выхватив у него из рук ключи, она устремилась к воротам.
Незнакомец сражался с замком снаружи, она старалась попасть ключом в замочную скважину изнутри, и Альфонс вынужден был прийти им на помощь.
Она просунула руку сквозь решетку и, когда мужчина схватил ее, она больше не обращала внимания ни на изумленного Альфонса, ни на шум за спиной в парке. Перед ней стоял Кир, на его лице было написано лукавое и насмешливое выражение, губы растянулись в улыбке, впрочем, в невеселой улыбке. Он смотрел на нее знакомым вопрошающим взором, который одновременно и укрывал, и раздевал ее, а рубашка, по обыкновению, была расстегнута на груди, бросая вызов приличиям. И в левом ухе сверкал красный бриллиант. Он держал ее руку долго, намного дольше, чем она могла вынести, но она не отпускала его. Ведь она искала его все время, всю жизнь, и сейчас не собиралась вновь потерять. Она едва сдержалась, чтобы не броситься в его объятия, когда он произнес с персидским акцентом:
— Симона.
В молчании, с разрывающимся сердцем, она повела своего мужчину в шато Габриэль по тропинке через парк и вверх по клеверному холму, а обнаглевшие павлины клевали полы его накидки.
— Я устал, — сказал он. — Мне пришлось проделать долгий путь, чтобы добраться сюда.
Не зная, как реагировать на его спокойствие и хладнокровие, она опустилась в кресло рядом с ним. На языке у нее вертелись тысячи вопросов, которые она должна была задать, но она лишь вздрогнула в своей крепдешиновой блузке. Он снял куртку и накинул ей на плечи. От слабого запаха табака и кардамона у нее закружилась голова. Она плотнее закуталась в куртку. Казалось, она вновь обрела своего мужа в тот самый момент, когда этот мужчина спешился со своей лошади, ища ее глазами сквозь кованую решетку парка. Он воплощал в себе все, чем она восхищалась в Кире, — страстный взгляд, полное, почти оскорбительное пренебрежение к самому себе, и то, как неожиданно и непредсказуемо он ворвался в ее дом. Он выглядел чуточку старше Кира, и ей пришло в голову, что если бы Кир был жив, он бы постарел совсем как этот мужчина.
Одарив ее лукавой, озорной улыбкой, он произнес:
— Месье Амир передал мне, что вы ожидаете меня.
— Мердад! — вырвалось у нее, и она потянулась за револьвером, но рука нащупала лишь носовой платок. Она оказалась во власти человека, который запросто мог оказаться убийцей Кира, а у нее не было с собой револьвера; во власти человека, которого она так поспешно пустила в дом только потому, что он напомнил ей Кира. Она сняла его куртку и протянула ему.
Он перебросил ее через плечо с небрежностью, которая поразила ее в самое сердце.
— Я уйду, если таково будет ваше желание, — сказал он, встал, подошел к краю холма и начал спускаться вниз.
Его высокая фигура удалялась, он уходил все дальше и дальше. Вдруг он воскликнул:
— Шанс Бону! Госпожа Удача!
И долина эхом откликнулась ему в ответ:
— Шанс Бону. Госпожа Удача.
Сердце у нее неровно забилось, она вскочила на ноги и устремилась к подножию клеверного холма.
— Почему вы назвали меня Shaunce Вапои?
— Потому что я знал, что вы откликнетесь. — Он взял ее руки в свои, как если бы был знаком с ней долгое время или чувствовал свою власть над ней. — Послушайте, вы обязаны жизнью невероятному везению. Shaunce Banou на фарси означает «Госпожа Удача». Вы знаете это. Но в этом слове скрыт двойной смысл. Это может означать, что вы или заколдованы, или колдунья. Это слово может использоваться как комплимент или как угроза. В Персии вас попытались предостеречь, заставить понять, что если вам повезло однажды, то не стоит и дальше испытывать судьбу. Вы в большой опасности. И я хочу помочь.
Она отступила на шаг и отняла свои руки.
— Я вам не верю.
— Как можете вы так говорить, после того что вам пришлось пережить и вынести? Но мы не можем позволить себе такую роскошь — напрасно терять время. Понимаете, за мной следят, и мне могут приказать вернуться в Персию в любой момент. — Он поднял глаза к небу. — Мы с Киром привыкли полагаться друг на друга. Мы — всего лишь игроки в жестокой игре.
— Что это за игра? — спросила она, спускаясь с холма к замку, там находился ее револьвер.
Он стиснул зубы, на скулах заиграли желваки, губы сжались в тонкую полоску, а в голосе прозвучал вызов.
— Эти проклятые бриллианты! Евреи и мусульмане. Мир сошел с ума.
Голос Кира прокатился по долине Африканской циветты: «Мусульмане все время преследуют нас — они не любят нас, — этому безумию не будет конца». Эфемерные и неуловимые обрывки воспоминаний обрели четкость и ясность. Мердад был человеком, которому доверял ее муж в полном обмана и предательства мире бриллиантов. Он был мужчиной, с которым Кир хотел ее познакомить, образцом для подражания для их сына. Кроме того, он был основным подозреваемым, о чем свидетельствовали долгие месяцы расследований; человеком, который, ей казалось, может вытащить нож.
А потом она услышала голос Биарда, чистый и звучный, и в памяти отчетливо всплыло каждое слово — неужели же она, с обнаженными чувствами и разбитым сердцем, не ухватится за малейшую возможность объяснить весь ужас ее утраты? Выражение, движение, одно-единственное слово Биарда были равнозначны спасательной лодке в бурном море ее отчаяния. Мужчина, носивший в ухе серьгу с красным бриллиантом, подобно Киру, передал Биарду мешочек с алмазами.
— Вы передали Биарду красные бриллианты вместе с запиской, — промолвила она, отступая от него еще на шаг.