Куртизанка
Шрифт:
Элена вывернулась, изо всех сил изображая смущение.
— Не надо… — почти шёпотом попросила она. – Я же раньше никогда…
Чемпион хохотнул.
— Вот и попробуешь разок.
— Дай хоть шанс отыграться.
— Тебе же нечего поставить.
— Я найду что-нибудь. Только… — Элена закусила губу и спрятала руку в карман, — вот, это родовое кольцо, — она извлекла из кармана перстень, который пару месяцев назад подарил ему памятный клиент. – Только… Оно стоит больше, чем сто.
Чемпион убрал руку с её бедра и, взяв
— Где ты взяла его?..
— Я же сказала, мне оставил его отец.
Чемпион отошёл на шаг назад и осмотрел Элену с головы до ног. Девушка и правда была одета весьма хорошо, да и держалась… больше, чем на сто.
— А у тебя есть ещё?
— Не скажу. Сначала дай мне отыграться.
— Значит, есть. Ну, хорошо. Сыграем ещё пул.
— Только против него ставка должна быть другой, — Элена накрыла кольцо рукой и жестом фокусницы заставила его перекочевать в собственную ладонь.
— Двести?
— Пятьсот и мою честь.
Снова были собраны шары, и снова Элена выпросила право разбивать. Стараясь скрыть усмешку, она гоняла по столу шары, приговаривая, что новичкам везёт. Интуиция подсказывала ей, что надо позволить противнику нанести хотя бы один удар – но в то же время она понимала, что стоит передать инициативу, как игра может закончиться.
Пятьсот фунтов перекочевали в её карман, и ладонь недавнего чемпиона тут же накрыла его.
— Ты должна дать мне шанс отыграться.
Элена задумчиво смотрела на него.
— Я же тебе разрешил.
— Нет, — Элена отвернулась. Бросила короткий взгляд на лестницу, куда управляющий так её и не пригласил, и, насвистывая про себя, двинулась прочь.
Дойти до места, где они с Чезаре проводили ночь, Элена не успела. Уже на подступах двое парней обошли её с двух сторон.
— Красотка, гони бабло, — потребовал один.
— Что? – Элена подняла бровь. За спиной нападавшего мелькнул силуэт Чезаре, но хотя его наверняка видел и второй бандит, вряд ли он признал в скромном юноше участника событий.
— Я сказал, деньги отдай. Бо для дела их собирал.
— Само собой, — Элена, развернувшись, заехала зонтиком в висок стоявшему сзади, и в ту же секунду Чезаре накинулся со спины на второго. Фактор неожиданности сделал своё дело, и, свалив обоих нападавших на пол, парочка бросилась наутёк.
Бежать в длинном платье было не очень удобно, и Элена сильно опасалась, что та вот-вот разойдётся по швам, но портной сработал хорошо – после продолжительного бега они укрылись в тёмной нише между лифтов, а нападающие пролетели дальше. Какое-то время Элена сдерживала смех, а затем её прорвало.
— Что теперь? – спросил Чезаре, когда госпожа его немного успокоилась.
— Интересно, тут кто-нибудь комнаты сдаёт?
Комнату снять им не удалось, зато получилось договориться с одним из стюардов, который
Впрочем, по всему судя, оставаться на корабле больше было нельзя – даже с учётом того, что дела наконец пошли на лад.
Элена, тем не менее, ещё пару раз выбралась в бары. Работу она уже не искала – только играла в бильярд.
Она считала часы до остановки, на которой собиралась ещё раз попробовать сойти — и на сей раз девушке повезло.
Судя по расписанию, которое висело в швартовочном отсеке на стене, последняя остановка означала переход корабля в пограничную зону, и теперь остановки должны были идти одна за другой: ближайшая из них ожидалась на третье утро после «планеты болот» — у планеты Сонора, и там должно было сойти «на берег» почти пятьдесят человек. У Элены вызывало некие опасения то, что планета была слабо заселена, но едва она ступила на неё, её охватил восторг.
В первые секунды ей показалось, что она никогда не видела более прекрасного, дикого и романтичного места.
Вся колония представляла собой своеобразный палаточный город, состоящий из одной длинной улицы, по обе стороны которой раскинулись шатры – и самый большой располагался впереди, в дальнем её конце.
Кампо де Сонора, как называли этот импровизированный город поселенцы, утопал среди деревьев, а жилища местных были сделаны из толстой ткани, похожей на парусину, пропитанного влагоотталкивающим раствором хлопка или – изредка – веток. Большую часть из них украшали шёлковые драпировки разных цветов, пёстрый ситец, флаги, всевозможные предметы, ярко сверкавшие на солнце: повсюду были разбросаны разноцветные мексиканские сарапе, богатые мати, расшитые золотом, самые дорогие шарфы и шали, видимо, из вновь открытых миров, сёдла, уздечки и брелоки аборигенов.
Заглянув в один из шатров, вход в который не был ничем прикрыт, Элена увидела, что это лавка, где продают товары, которым позавидовал бы иной бакалейщик на Манахате: кружевные мантильи, кашемировые шали, шёлковые чулки и обувь соседствовали с пряностями, красной фасолью, сахарным песком и мешками с маисовой мукой. По стенам были развешаны богато украшенные сёдла и переливающиеся всеми цветами радуги сарапе. Тут же у прилавков толпились люди всех рас и национальностей, пёстро шуршала звуками многоязычная речь.
Сам город был полон китайцев в коротких штанах, с длинными косичками и в забавных конических колпаках, краснокожих, как Чезаре, молодцов с босыми ногами, но в коротких рубахах или же военных куртках, бородатых шотландцев с пышными шевелюрами в тяжёлых сапогах и с кольтами, заткнутыми за широкие пояса, корсиканцев в пёстрых костюмах, которые переговаривались между собой, улыбались и явно не собирались ни на кого нападать. Один из них старательно подмигивал Элена, но та так же старательно отводила взгляд.