Куртизанки дорог
Шрифт:
Вера не задумываясь ответила:
— Конечно бомжу. У него последнее украли и даже хлеба купить не на что. А у миллиардера этих десяток — миллионы…
Николай загадочно улыбнулся.
— Не скажи, Верочка, не скажи… Естественно, для миллиардера десять тысяч даже не копейки — пшик один. Но, — Николай поднял указательный палец вверх. — У кого украли?.. Разве он привык, что бы у него крали? Сам факт, а не сумма денег — это вопиющее безобразие! Если молодой миллиардер — станет рвать и метать, а если старый… С ним и инфаркт может случиться. — Николай снова усмехнулся. — А бомжу что? Не было денег и нет. Жизнь приучила его к таким трудностям. Обидно, конечно, но у бомжа инфаркта не будет. Каждый переживает в душе по-своему и реагирует на факты по-разному. Так что горше все-таки миллиардеру будет, — подвел итог Николай. — Философия.
Вера,
— Правда, говорили девчонки, что вы все знаете и можете повернуть события с ног на голову…
Николай засмеялся.
— Знать все никто не может. И вот это — правда! А что такое правда, Вера?
— Правда? — Она удивленно пожала плечами. — Правда и есть правда. То, что в действительности было или есть.
Николай отхлебнул пива, разговор ему нравился и он садился на свой конек.
— Правда? Она по большому счету действительно — правда. Но, только по очень большому счету. А так — у каждого своя правда.
— Это как? — изумилась Вера. — Правда, ведь, одна…
— Не скажи… Людей много, государств много, народностей и расс много. У каждого своя правда. Возьмем, к примеру, то, что ты знаешь. Бог один и един. Зовут его по-разному разные люди — Христос, Аллах… Но даже в христианстве нет единения. Рождество католики справляют 25 декабря, а православные 7 января. И что получается — Бог два раза родился? Нет, не два раза. Отсчет времени у каждого свой. Но кто-то все-таки не прав. Мы, православные, абсолютно уверены, что Бог родился 7 января и это наша правда. У католиков рождество 25 декабря и это их правда. А по большому счету — кто прав? Каждый кричит — я!
Вера изумилась.
— Какой вы все-таки башковитый, Николай. Я никогда не задумывалась, знала про рождество католическое и православное, но не задумывалась. Значит нет правды, а по большому счету, как вы сказали, она есть.
— Правда всегда есть, — назидательно пояснил Николай. — Ее только нужно понять, узнать и усвоить. И не всегда она лежит на поверхности. — Он немного помолчал. — Вот вас часто менты забирают. Подъезжает экипаж на дороге и всегда одно и то же, по одному, накатанному принципу действуют. Поиметь от вас денежки и план по доставке нарушителей выполнить. Заплатила — гуляй. Не заплатила — соси. Ни то, ни другое — в отдел вези. При этом хамства, грубости и матов — хоть отбавляй.
— Да, это правда, так оно и есть, — поддакнула Вера. — Деньги вымогают, минет заставляют делать, бьют иногда и все равно в отдел возят, держат там до утра частенько.
— А вы, как послушные овечки — всегда готовы подоиться и трахнуться. В тигрятнике посидеть или полы помыть. — Подзадорил Николай.
— А что мы можем? Попробуй заартачиться — вообще засадят или изобьют сильно. У них все права…
— Какие к черту права? — Возмутился Николай. — Это вы своих прав не знаете. Деньги отобрать или трахнуть — это не права, это преступление, причем тяжкое. Почему в отделе держат всю ночь — личность им ваша не известна? Да они вас поименно знают, привозили не раз. В протоколах, если их вообще составляют, пишут ерунду всякую. Да, вы не святые и порядок нарушаете, появляетесь в общественных местах в состоянии наркотического опьянения, проституцией занимаетесь. Но это не уголовные преступления, а административные правонарушения. И менты с этим борются своими уголовно наказуемыми деяниями. И вот это правда, девочка! Правда заключена в не правде, не в правоте. Эти ментовские экипажи ППС и ОВО, постоянно охотящиеся за вами, стоят на страже порядка? Черта с два! На страже своего кармана они стоят. Если и стоят на страже порядка, то только не с вами.
Николай пил пиво и внимательно наблюдал за Верой, как она переваривала его слова. Соглашалась, все они соглашались, но делали по-своему. Трудно, очень трудно доказать в данном случае очевидное и никто не хотел стать первой жертвой, не верил в собственные силы, которые забирал героин.
Выпито четыре бутылки пива, поговорили немного, почти в монологе, как и всегда, пора переходить к действиям. Николай взял руку девчонки, положил себе на хозяйство.
— Погладь, поласкай немного.
Вера прикасалась к интимному месту то осторожно, слегка, то сжимала его сильнее, действуя на контрастах. И это возбуждало особенно, вялость уходила, напружинивая проказника, готового к новым свершениям. Она целовала грудь и живот, опускаясь все ниже, но Николай подхватил ее, одним сильным движением усадил на стол. Входя в лоно глубже обычной позы, иногда прикрывал глаза в наслаждении и двигался медленно, постепенно набирая обороты.
Вера испытывала наслаждение и получала удовольствие, которое на работе ощущала крайне редко, не со всеми мужчинами. Он чувствовал это, страсть женщины возбуждала и доставляла большее блаженство.
— Славный мальчик, — погладила его Вера после полученной услады. — Супер!
Николай закурил, протягивая сигарету и партнерше, налил пива, сделав несколько больших глотков, отдыхивался. А она, еще не совсем остыв, пыталась прикоснуться, прижаться к нему.
— Вот так все богатеи живут, — начал он разговор. — Только намного лучше. У меня небольшая дача, а у них целые виллы и прислуги полно. Я бы то же себе взял, например тебя… Но где денежки заиметь, десятку и ту заработать надо.
Он замолчал и, кажется, начал раздражаться. Вера решила поддержать разговор:
— Ты же наверняка не десятку получаешь?
— Не десятку, — ухмыльнулся он. — Но лишней десятки у меня нет. Это те имеют, кто в конце восьмидесятых и в девяностых годах нахапал. И то не лишнюю — лишних денег не бывает. Мошенники, недоучки, воры и бандюги, у которых ничего святого и не бывало. Это они нахапали, растащили Россию, прихватизировали все, что можно и нельзя. Честные люди так и остались без ничего. Само понятие честности изменилось. Раньше садили за спекуляцию, а сейчас вся Россия на ней держится. Фирм купи-перепродай в сто, тысячу раз больше производителей. А на хрена они нужны? Кому? Цены запредельные заворачивать? Все говорят о рынке, рыночной экономике. Рынок определяет цену. Верно. Но ни черта подобного, в России он ничего не определяет. Сидит кучка мудаков, штук тысяча — вот они и определяют цену. Сколько раз говорили о цене на бензин… И что нефтяные олигархи в сговоре, завышают стоимость искусственно. И Президент наш Путин говорил об этом, и правительство. Переговоры вели, договорились до конца года не повышать цены. А что на самом деле? Два дня назад опять цена прыгнула… Плевали эти олигархи на правительство и президента, на свои обещания. Потому, что никто их не накажет, не понесут они никакой ответственности. А вот Буш младший, президент США, взял и заморозил цену на ипотеку на целых пять лет. А наше руководство способно лишь на дешевую публику играть своими обещаниями. У Путина срок президентский заканчивается через несколько месяцев и так уж его хвалят… чуть ли не в культ личности возводят. Ты за последние восемь лет стала жить лучше? Что у тебя изменилось в лучшую сторону?
Вера повертела головой, пожала плечами.
— Ничего…
— Вот и я говорю, что туфта все это, — продолжил Николай. — Пенсию повышают, зарплату увеличивают — вроде бы о народе заботятся… Пиар для слабоумных… Цены растут быстрее, инфляция все съедает… Пропасть между имущими и неимущими увеличивается. И где же фактическая забота о человеке?
Николай взял новую сигарету, прикурил. Налил пиво себе и подруге, откинулся в кресле поудобнее и молчал.
Вера, слушавшая его разговор очень внимательно, поражалась его словам, бьющим не в бровь, а в глаз. Отдельные фразы не были новостью, но Николай выстроил чуть ли не единую систему, о которой она никогда не задумывалась в целом.
— И что же, — решилась спросить она, — у нас все так плохо?
Он усмехнулся, как-то глянул надменно и свысока.
— Нет, не все так плохо. Могло быть и хуже. При другом правителе. Собственно — он лучший. Потому, что других нет. И если я ругаю, то это не значит, что все так плохо, как ты выразилась. Но недоработок тьма. Путин юрист и разве непонятно, что принимая Закон, хороший Закон, необходимо продумать и механизм его действия. Много замечательных законов принято Думой, но они не действуют, не работают в полную силу. Нет механизмов, приводящих в действие. А главное — нет спроса, нет ответственности за невыполнение. Депутата привлечь к уголовной ответственности нельзя, необходимо сначала лишить его этой самой неприкосновенности, а это процесс сложный, трудоемкий, по времени длинный. И понятие солидарности здесь определенную роль сыграет. Вот и получается неравноправие, закон действует не для каждого. — Николай помолчал немного, потом продолжил: — Когда я, ты, Ваня, Петя, Люся, Маша… простые люди, станут жить лучше, тогда и ругать руководство будет некому и не за что. А пока, в реальной жизни, законы, распоряжения и постановления «не доходят» до простого человека. Или того самого механизма нет, или бюрократ где-то сидит, или еще какая-нибудь фигня.