Кусака
Шрифт:
Столбняк на заднем сиденье встал на дыбы и немедленно зашелся яростным лаем. На мостовой, подтянув колени к подбородку и обеими руками прижимая к груди кнут, сидел дрожащий Зарра. Он поднял глаза, увидел Рика, удивленно хмыкнул и с трудом встал на ноги.
На краю двора, так сжимая в руке пистолет, что костяшки пальцев побелели, стоял Мэк Кейд. Резко обернувшись, он прицелился в фигуру, которая только что, пошатываясь, появилась из дыма. Примерно пятнадцать минут назад мимо него пронесся Джой Гарраконе, вопивший так, что заглушил
— Стой! — взвизгнул Кейд, широко раскрыв голубые глаза. — Ни с места!
Рик остановился, покачнулся, чуть не упал и сказал:
— Это я.
— Где Ортега? — деланное хладнокровие Кейда лопнуло, как дешевый пластик, и под ним оказался детский ужас. — Мужик, что случилось с попом?
Палец Кейд держал на спусковом крючке.
— Приказал долго жить. Он где-то там, — Рик махнул рукой, которая словно бы налилась свинцом.
— Говорил я вам, не ходите туда! — заорал Кейд. — Скажешь, нет? Говорил я вам, не ходите, кретины сраные! — Он вгляделся в пелену дыма, отыскивая Сыпняка. Несколько минут назад собака, лая и рыча на что-то, влетела туда и не вернулась. — Сыпняк! — гаркнул он. — Вернись, мальчик!
— Надо сказать Вэнсу, — сказал Рик. — Оно хочет его видеть.
— Сыпняк! — Кейд сделал три шага вглубь автодвора, но не смог заставить себя пойти дальше. Он зацепился брюками за гармошку колючей проволоки, и по лицу покатились маслянистые бисеринки пота. — Сыпняк, ко мне!
Столбняк продолжал лаять. Кейд осторожно пошел вдоль проволоки, охрипшим, срывающимся голосом выкликая Сыпняка.
— Я сказал, мы должны связаться с Вэнсом! — повторил Рик. — Сейчас же!
— Я должен найти своего пса! — крикнул убитый горем Кейд. — С Сыпняком что-то случилось!
— Забудь ты про собаку! Отец Ортега погиб! Мы должны поговорить с шерифом!
— Говорил я вам, не ходите туда! Я же сказал, что все вы психи! — Кейд почувствовал, как на него солнечным затмением накатывает слабость. Двор вместе со вложенным в машины состоянием Кейда превратился в чистой воды хлам, в дыму он чуял запах горящих денег синдиката и собственной паленой шкуры. — Сыпняк! — хрипло завопил он. — Ко мне! — Крик эхом отразился от развалин. Никаких признаков добермана не было.
— Ты собираешься везти нас к Вэнсу или нет? — спросил Рик.
— Я не могу… бросить друга, — проговорил Кейд, будто внутри у него сломалось что-то, долгое время прочно занимавшее свое место. — Там Сыпняк. Я не могу его бросить. — Несколько секунд он не сводил с парнишки глаз, желая убедиться, что тот его понял, а потом сипло сказал: — Можешь взять машину. Мне плевать.
Кейд двинулся вглубь автодвора. Увидев, что хозяин уходит, Столбняк выпрыгнул из мерседеса, чтобы последовать за ним.
— Нет! — крикнул Рик. — Не ходи!
Не останавливаясь, Кейд оглянулся —
— Надо знать, кто твои друзья, пацан. И держаться за них. Подумай над этим.
Он коротко, резко свистнул Столбняку, и доберман пошел с ним рядом. Кейд снова принялся звать Сыпняка постепенно затихающим голосом. Обе фигуры исчезли в мареве.
— Лезь в машину, — велел Рик Зарре, и тот, как в дурмане, спотыкаясь, двинулся к мерседесу. Рик втиснулся за руль, повернул ключ зажигания и дал задний ход, срывая резину с колес.
33. ПЛОТЬ
— Здорово, Ной, — сказал Эрли Мак-Нил, когда Том препроводил в больничную лабораторию Ноя Туилли. — Будь любезен, закрой за собой дверь.
Туилли, глаза которого привыкли к свету свечей в часовне похоронного бюро, заморгал, оглядываясь в ослепительном сиянии аварийного освещения. В лаборатории находились: шериф Вэнс, Джесси Хэммонд и темноволосый, стриженый ежиком мужчина в залитой кровью рубахе. Он сидел на столе из нержавейки, держась за левое запястье. Нет, понял Туилли в следующую секунду, нет, запястье сжимает не он сам, а чья-то обрубленная у локтя рука.
— Боже, — прошептал Туилли.
— В общем, я ждал, что ты скажешь что-нибудь эдакое, — Эрли украдкой мрачно улыбнулся. — Я попросил Тома привести тебя, потому как думал, что ты захочешь увидеть эту штуку — ты же с трупами, так сказать, на дружеской ноге. Иди, взгляни поближе.
Туилли приблизился к столу. Темноволосый мужчина сидел, опустив голову. Ной увидел рядом с ним шприц и понял, что мужчина получил большую дозу успокоительного. Еще на столе на небольшом пластиковом подносе лежал набор скальпелей, зонды и костная пила. Туилли бросил на локтевое утолщение всего один взгляд и сказал:
— Это не кость.
— Ага. Лопни мои глаза, если это кость. — Из раны выступало что-то, с виду напоминавшее плотную обмотку из гибкого, отливающего синевой металла. Эрли взял зонд и постукал по ней. — А вот это не мышца. — Он показал на лохмотья красной ткани, с которых на пол натекла лужа вязкой серой жидкости. — Но нечто весьма близкое. Хоть ничего похожего я до сих пор не видел, это органика. — Эрли кивнул на микроскоп с препаратом вышеупомянутой ткани, который был установлен на лабораторном столе. — Глянь, коли охота.
Туилли поглядел, настроив тонкими бледными пальцами окуляр.
— Боже правый! — сказал он, употребив одно из самых крепких своих выражений. Ной увидел то, что остальные уже знали: мышечная ткань частично была органической, частично же состояла из крошечных металлических волокон.
— Как плохо, что вы не отстрелили этому говнюку голову, полковник, — сказал Эрли. — Я бы весьма охотно взглянул на его мозг.
— Ну, слазай в эту дыру! — голос Роудса был резким и хриплым. — Может, тебе повезет больше.