Кутящий Париж (сборник)
Шрифт:
— Да ведь вы уже слышали.
— Как, эта глупейшая басня? Только-то?
— Разве этого мало?
— Но если я утверждаю, что этого нет!
Она покачала головой с унылым видом.
— Этого нет сегодня, охотно верю. Но это будет завтра. У меня явилось жестокое предчувствие в первый же раз, когда я увидала вас возле этой молодой девушки. Мы, женщины, руководствуемся безошибочным инстинктом. Вы шли по садовой аллее рядом, разговаривая между собой, а госпожа де Ретиф сопровождала вас. Я тотчас угадала, что с этих пор вы перестали, быть моим. С какой стати мелькнула у меня эта мысль? Как часто видала я вас возле молодых девушек, в гостях, на морских купаньях, на скачках, везде, и никогда не являлось у меня подозрения, что я могу быть покинута вами ради другой. Но тут горькая уверенность вонзилась мне в сердце. Я поняла, что вы отдаетесь мадемуазель Превенкьер под покровительством Валентины, а мне предстоит быть покинутой навек после того, как я отдала вам свою жизнь, которую вы презрительно возвращаете мне за ненадобностью. Какую роль играет во всем этом госпожа де Ретиф? Я уверена, что она замешана в интригу. Голос у нее переменился, и она с некоторых пор не смотрит на меня прямо. Отнимая у меня мужа,
— Милая Жаклина, вы сочинили целый роман.
— Нет, это истинная правда. Валентина любит только деньги, она никогда не искала и не будет искать ничего, кроме денег. Она неспособна на истинную страсть. Эта красивая и соблазнительная женщина внушает чувства, которых не может испытать сама. Появление Превенкьера в нашем кругу перевернуло все. Держу пари, что Валентина мечтает подобрать к рукам этого миллионера. Готовясь покинуть Этьена, она, может быть, задумала разбить и паши отношения, чтобы ее разрыв с моим мужем наделал меньше скандала.
Жан побледнел и с досадой махнул рукой, видя, что Жаклина с ясновидением любви угадала почти всю истину. Она подумала, что оскорбила его, и стала поспешно оправдываться.
— О, не заходите дальше моей мысли! Я хочу сказать, что она, пожалуй, распустила на ваш счет те слухи, которые меня так огорчили, именно с целью отвлечь от себя внимание… Я не подозреваю вашей деликатности, мой друг. Мне известно ваше великодушие. Кроме того, вы не искатель приключений и не спекулятор. Вы независимы и руководствуетесь только своим вкусом и симпатиями. Она же, эта дрянная женщина, не что иное, как содержанка, и самого худшего разбора, потому что обманывает свет, сохраняя внешнее достоинство и приличие. Она стоила Этьену безумных денег, но я не жалуюсь: деньги для меня ничто. Однако, если он так щедр, зачем она собирается променять его на другого? Ведь помните, тогда в театре Фоли-Бержер она буквально похитила Превенкьера у всех на виду, как могла бы сделать одна из кокоток, бродивших по театральному коридору. А что-то скажет Этьен? Что будет со мною, когда он лишится своей любовницы? Как же мне не убиваться, когда приходят в голову такие мысли? Для этого надо быть глупой, как госпожа Варгас, или беззастенчивой, как госпожа Тонелэ и госпожа де Рово, которые, потеряв одного любовника, заменяют его первым встречным. Нет, Жан, от меня нельзя ожидать ни покорности бессловесного животного, ни распущенного бесстыдства. Для этого я слишком уважаю и себя, и вас. После вас, знайте это, никто не будет обладать мною, Я имела слабость уступить вам, потому что полюбила и не захотела вас мучить, Та, которая вам принадлежит, не будет принадлежать никому больше, и ее любовь не угасит ни отчаяние, ни разлука, ни сама смерть.
Томье потерял свое самообладание и разгорячился.
— Вы сумасшедшая, Жаклина! Скажите на милость, что значат ваши угрозы? Теперь вы мне толкуете о самоубийстве, только этого недоставало. И при чем тут я? Из-за того, что госпожа де Ретиф замышляет что-то против Этьена, вы приписываете мне скверные планы относительно вас. Если вы долго не делали мне сцен, то теперь наверстываете потерянное с избытком! Берете если не количеством, то качеством!
Он шагал по мастерской, взволнованный с виду, но спокойный внутренне, и спрашивал себя: не воспользоваться ли этим поводом для первых шагов к разрыву? Ведь если ловко повести дело, то можно вызвать госпожу Леглиз на ссору, которая послужила бы первым шагом к разладу и постепенному охлаждению. В эту критическую минуту, когда несчастная женщина дрожала за свое личное счастие, за нравственность, у Томье хватало чудовищного хладнокровия обдумывать свои дальнейшие планы, взвешивать результаты, соображать, что для него выгоднее: отпереться от всего или допустить некоторые признания?
Впрочем, он испугался искренности Жаклины. Ему показалось, что она говорит правду и что он рискует убить ее, отняв у ней всякую надежду. И вот, думая о другой, он был принужден обманывать свою любовницу ложными обещаниями, успокаивать ее сладкими уверениями. Им овладело жестокое отвращение. Его натура возмущалась против лжи, и его губы кривились от притворных улыбок. Он уселся на маленький пуф против Жаклины, почти у ее ног, и пустился философствовать.
— Видите ли, дорогая моя, маленькие неприятности, которые вы испытываете, служат справедливой расплатой за долгое счастие. Без этих морщин на лепестке розы не обходится никакая радость. В здешнем мире все несовершенно, и мы должны мириться с тем, что самые нежные узы имеют свои неудобства. Люди, избалованные полным спокойствием, становятся слишком требовательными. Они не допускают, чтобы на их горизонте могла появиться туча хотя бы на один час. Из того, что до сих пор все у них шло гладко, они выводят заключение, что и на будущее время судьба непременно обязана щадить их. Но и люди, и вещи, и время, и жизнь суть элементы, с которыми приходится считаться и которые могут изменять, по-видимому, самые прочные отношения. Старость, болезнь, смерть берут свое. Вы не замечаете, что я старею, В одно прекрасное утро я сделаюсь стариком, а вы будете еще очень молоденькой женщиной. Неужели же вы потребуете от меня, чтобы я вел себя, как юноша, и любезничал, обзаведясь брюшком и седыми волосами? Если вы останетесь такой же неуступчивой, как теперь, что будет со мной? В угоду вам, я буду принужден подвергаться насмешкам молодежи, которая не очень-то почтительна к старости, и любезничать с вами, когда следовало бы усвоить себе спокойное достоинство почтенных лет. Ничто не остается неподвижным, вы это знаете. И любовь меняет температуру, как природа, переходя от лета к осени и зиме. У меня уже осень, Жаклина, тогда как у вас только что кончилась весна. Мы не можем идти одним шагом по житейской дороге. Мы встретились в тот момент, когда наши годы удачно гармонировали между собою. Однако этот момент не может продолжаться в действительности, и чем дальше, тем резче
Госпожа Леглиз дала Томье договорить и выслушала его с большим вниманием, после чего сказала рассудительным тоном:
— Отбросив оговорки, к которым вы прибегли, чтобы смягчить свои слова, вашу мысль можно выразить вкратце таким образом: «Любовь имеет свой срок. Наступит неизбежный час, когда я буду принужден вас покинуть. Приготовьтесь к этой случайности, пожалуй очень близкой. Надоедите ли вы мне или я влюблюсь в другую, но мы обречены на разлуку. Я не связан с вами браком. Ничто не может заставить меня состариться возле вас. Я останусь вашим другом, если вы сделаетесь рассудительны; в противном случае произойдет разрыв, и вы пострадаете. Впрочем, если вы будете видеть во мне только друга, что же вам огорчаться, если я женюсь на другой? С вашей стороны выйдет в высшей степени благопристойным отнестись к этой перемене в моей жизни с сочувствием и доброжелательством». Все сказанное вами весьма рассудительно, но в своих выгодах вы принимали во внимание только свое собственное душевное состояние, но никак не мое. А между ними большая разница: я вас люблю — и перестать вас любить не зависит от меня, как, пожалуй, и от вас. После этого какую цену могут иметь в моих глазах все ваши доказательства? Вы состаритесь, сделаетесь угрюмы, больны? Что ж за важность, если я вас люблю? Ваша мужественная красота, которой я так горжусь, исчезнет? Пускай, только бы я вас любила таким, как вы есть, и только бы для меня вы оставались вечно прелестным, как были раньше, благодаря обаянию моей любви! Время нас разлучит? Если вы не будете его сообщником и не подчинитесь его тирании, разве у вас не будет тихого приюта в моем доме, где я буду смягчать для вас моей заботливостью горечь старости? Что же вы думаете после этого о моей любви и какой пустой и чувственной любовью сами любите меня? Из-за того, что между нами прекратятся страстные ласки и наслаждение перестанет соединять нас в пылком объятии, я потеряю всякую цену в ваших глазах? Нет! Я вам не верю, вы на себя клевещете. Вы связаны со мной более прочными узами, чем думаете, и наша любовь должна быть одной из тех, которые переживают время, разлуку и смерть. В противном случае я горько ошиблась бы на ваш счет и вы не заслуживали бы ни тени сожаления.
— Заметьте, — сказал Томье, не возражая на доводы Жаклины, — как спор развивает идеи! Мы начали с пустой сплетни, о которой было достаточно сказать, что она пущена в ход одним из наших недалеких друзей, а теперь пришли к тому, что стали представлять себе, чем может кончиться связь, которую не желает сокращать ни тот, ни другой из нас. И все это оттого, что у вас, как у всех женщин, есть страсть терзать себя. Вы безумствуете, мой бедный друг, придумывая себе поводы к огорчению, когда жизнь сама готовит нам невзгоды, которых мы не можем избежать. Наслаждайтесь настоящим, не пускаясь в психологические тонкости. А потом будь, что будет. Всякое взятое у судьбы счастье есть уже несомненное приобретение, способное вознаградить нас за неизбежные неудачи. Кроме того, ваш идеал счастья кажется мне крайне буколическим. Это полнейшее воплощение Филемона и Бавкиды. Старичок и старушка, любящие друг друга под снегом старости. Бор мой, если это вас восхищает, то здесь нет ничего невозможного и вашу идиллию можно устроить, хотя она будет приличнее на провинциальной почве. Не прав ли я? Представьте себе маленький чистенький городок, где и пешеходы-то редки, а если появится экипаж, то все выбегают смотреть на крыльцо. Мы должны быть очень стары, очень утомлены, чтоб освоиться с этой тишиной. Но вот что мне пришло в голову: куда мы денем Этьена? Он ни за что не согласится сделаться таким же добродетельным, как мы, и, наверно, возьмет на содержание почтмейстершу. Ведь этот славный малый не обойдется без содержанки до последнего дня своей жизни. И когда мы уже давно обречем себя на семейный бостон, бедняга все еще будет испытывать потребность платить деньги лицам другого пола, хотя бы с тем, чтобы его трепали по щекам.
Жаклине так хотелось помириться с Томье, что она постаралась разогнать свои тревоги и отвечала улыбкой на его шутки. Он был благодарен ей за это и сделался вкрадчиво нежен. Оттягивать время, устранять непосредственную опасность, предоставляя самой жизни устраивать обстоятельства, — такова была тактика Жана. А главное — избегать сцен. Если горизонт прояснился, и слава Богу. Томье не имел никакой причины его омрачать и до самого ухода госпожи Леглиз оставался предупредительным и веселым.
Для него было важно известить свою союзницу о том, что произошло между ним и Жаклиной. Вдобавок его интриговал вопрос, откуда молодая женщина могла узнать об их планах, скрываемых так тщательно. Томье оделся и ровно в пять часов был у госпожи де Ретиф.
В очень простом платье из черного атласа Валентина сидела в своей маленькой гостиной, восхитительной комнате в стиле Людовика XV, стены которой были обиты материей с пастушками Ватто в резных рамках светлого дерева. Необыкновенно красивая старинная мебель была отделана медальонами, на креслах и диванах пестрели сцены из басен Лафонтена по рисункам Одри. При виде Жана красавица-блондинка слегка приподнялась с маркизы, обитой мягкими подушками, и спросила, протягивая ему руку:
— Что случилось? Вы не балуете меня своими визитами. Должно быть, у вас есть какая-нибудь новость.
— Вы угадали. Сейчас у меня была Жаклина. Ей сообщили словесно или письменно, не знаю хорошенько, что я мечу в женихи мадемуазель Превенкьер.
— Ну, и как же это на нее подействовало?
— Ужасно! Она приняла это известие в трагическую сторону. «Если вы меня покинете, я умру!»
— Все женщины говорят так… исключая меня!
— Верно. Никогда не видал я дамы, которая расходилась бы с мужчиной так прилично, как вы. После разрыва остаешься вашим другом, что восхитительно. Бывают даже дни, когда готов ошибиться и хоть сейчас вернуться к старому.