Кутящий Париж
Шрифт:
III
В отеле Леглиза шел пир горой. Аллея Вилье у площади Александра Дюма была запружена экипажами, которые беспрерывно въезжали в высокие ворота и выезжали оттуда. С трех часов пополудни начался съезд, и число гостей все возрастало в великолепных комнатах нижнего этажа, выходивших в сад — зеленый уголок, напоенный благоуханием цветов. Знойное июньское солнце заливало яркими лучами толпу приглашенных, которые прогуливались по аллеям, поднимались и спускались по каменным ступеням террасы, входили и выходили из дома под музыку оркестра, исполнявшего томные вальсы.
На краю сада стоял киоск в
Из киоска появился маленький толстяк, вооруженный фотографическим аппаратом, и, не щадя мягкой, как бархат, травы, пошел на поляну. Направив свой инструмент на пеструю толпу, он принялся делать моментальные снимки с буфета и теснившейся возле него публики. Прогуливавшиеся в одной из аллей двое молодых людей — две парижских знаменитости, романист Буасси и Лермилье, любимый живописец американок, — остановились против фотографа.
— Взгляните, пожалуйста, Буасси, этот дуралей Тонелэ уж принялся за свое ремесло, — со смехом сказал Лермилье. — Чего доброго, он подцепит там все парижские флирты.
— Курьезно то, — подхватил писатель, — что здешний буфет служит как бы приютом адюльтера [1] : в нем только и видишь, что разрозненных жен и мужей!
— А вы заметили, как Томье увивается вокруг мадемуазель Превенкьер? Потеха!
— Что-то скажет патронесса?
1
Адюльтер— супружеская неверность, измена.
— Пока она ничего не подозревает, еще куда ни шло; но вот если у ней явится подозрение, тогда берегись!
— Неужели вы думаете, милейший Лермилье, что Превенкьер окончательно вернулся в свет? Этот человек как в воду канул, а теперь опять появился на горизонте. Вы доверяете поправке его финансов?
— По крайней мере, он купил отель Рюффен в аллее Буа и заплатил за него девятьсот тысяч франков чистоганом. В доме Леглизов Превенкьера принимают, как весьма солидного господина.
— Но ведь дом Леглизов уже не тот, что был, Они ползут под гору, эти Леглизы!
— Чему трудно поверить, судя по их роскоши!
— Пускание пыли в глаза! Гольдшейдер, не стесняясь, говорит, что кредит завода весьма незначителен.
— Ну, так вот, если вы считаете Гольдшейдера авторитетом, то знайте, он говорит всем и каждому, что у Превенкьера ай-ай какой толстый карман.
— Теперь понятно ухаживание Томье за его дочерью.
— Значит, он котируется, Томье?
— А еще бы! Он живет на остатки былого шика.
— И метит на приданое девицы. Богатая женитьба — богадельня инвалидов для бывшего кутилы.
И они прошли дальше, направляясь в комнаты. Здесь гости толпились вокруг хозяйки дома. Остановившись у группы декоративных растений, маскировавших вход на ее половину, улыбающаяся госпожа Леглиз принимала новых посетителей. У нее на всех находилось приветливое слово, а ее черты выражали беспечную веселость. В своем
Буасси и Лермилье вошли в дом из сада через распахнутую настежь дверь и остановились на минуту на пороге, чтобы полюбоваться общим видом приемных комнат. Здесь перед глазами зрителей переливались всевозможные цвета, мелькали изящные платья, скользили ножки в изысканной обуви и стояли смех и говор: дамы прогуливались под руку с кавалерами в безупречных рединготах [2] , с видом победителей; молодые девушки проходили группами, предоставленные самим себе, под гарантией взаимного надзора; дельцы разговаривали с прожигателями жизни, а прожигатели жизни старались выпытать у дельцов полезные сведения. Двое друзей остановились у камина, украшенного камелиями, и, затерявшись в толпе, продолжали свой разговор.
2
Редингот —длинный сюртук, также особый покрой дамского пальто, напоминающий сюртук.
— Взгляните на госпожу Леглиз: она дорого бы отдала, чтобы бросить здесь этого старого идиота Вальфрона, который так рассыпается перед ней, между тем как Маршруа посмеивается с загадочным видом. Вам нравится эта личность, Буасси?
— Вот уж нет, терпеть его не могу! Он смахивает на сущего негодяя.
— С тех пор как Леглиз сделался любовником его сестры, госпожи де Ретиф, он безвыходно торчит здесь в доме и так похож на кота, подстерегающего мышь!.. Кроме того, ему везет: уж слишком большое счастье в картах.
— А кто такая эта госпожа де Ретиф?
— Прехорошенькая женщина, не очень молодая, которая проживает по двести тысяч франков в год, не имея, насколько известно, и двадцати пяти тысяч дохода. Довольно обыкновенный тип. Таких особ найдутся в Париже сотни.
— Значит, дама двусмысленного поведения?
— Ну, нет, поднимайте выше. Держит она себя превосходно, тон изысканный, привычки безупречны, респектабельность полная. Исключая то, что она имеет свидания с Леглизом в укромной квартирке на улице Прони, невозможно ничего сказать на ее счет. Горничная госпожи де Ретиф никогда не замечала за ней чего-либо предосудительного, никогда лакей не находил нужным кашлянуть, отворяя дверь гостиной, при своем входе. Одним словом, внешние приличия соблюдены до мелочей. У этой красавицы есть братец Маршруа, который сопровождает ее в свете. Как видите, все обставлено благопристойно.
— В таком случае, она честная женщина, как Маршруа — благородный человек, за что можно поручиться в известных пределах.
— Ну, я бы не стал ручаться. Но такие женщины, как госпожа де Ретиф, нужны. Без них мы пропали бы со скуки. Ведь если б мы не встречали хорошеньких, изящных, умных дамочек, которым можно все сказать и от которых можно на все надеяться, то нам оставалось бы только отплыть на Мадагаскар, чтобы собирать там самородки золота и распространять смешанную расу от негритянок.