Кузнец человеческих судеб
Шрифт:
Им нравилось вот так вот дополнять друг друга и чувствовать некое единение мнений и мыслей. Это было похоже на игру в пинг-понг. Весело, интересно, дружно.
– Но Зубряков, видимо, уже понял, что от Рогутского пользы не будет, одни неприятности, к тому же была опасность, что тот с перепугу побежит к родственникам жены, они вмешаются или обратятся к влиятельным покровителям, в деле появятся третьи люди со своими интересами, и куда это заведет, никому не известно, – проговорил, довольно улыбаясь, Тимофей.
– И Зубряков решает убрать Рогутского. Нет человека – нет проблемы, – дополнила Яна. – К тому же Рогутский мог пойти и к Хохлову, сдать ему конкурентов.
– Кстати, я выяснил, у Зубрякова имеется «Шевроле Тахо», – вставил Тимофей.
– Отлично. Итак, они убирают Рогутского, все шито-крыто, но тут появляюсь я. И опять принимаюсь искать документы. Кстати, кто меня сдал? Кто на них работал? Вы уже выяснили? – вспомнила она вдруг о личных неурядицах.
– Ваша подруга Катя, – словно извиняясь, произнес Тимофей.
– Катька? Да она же легкомысленная болтушка, – не поверила девушка.
– Да, она сплетница, потому все обо всех знает, со всеми дружит, ей легче всего разжиться информацией, – объяснил Максимов. – Но она не представляла, на кого работает, думала, на какого-то торговца рыбой помельче Хохлова. А о покушении на вас или убийстве Рогутского она и понятия не имела. Да и платили ей не много. Пятнадцать тысяч в месяц всего.
– Вот легкомысленная особа! – сердито поджала губы Яна. – А я из-за нее чуть на тот свет не отправилась. Вы выяснили, кто тот тип, что на меня с ножом кидался? – взглянув на Тимофея, требовательно спросила она.
– Да. И его уже арестовали по-тихому. Он травку покуривает, вот его и взяли за хранение наркотиков. От греха, так сказать. Сегодня утром, – успокоил ее Тимофей.
– Ясно. Итак, меня второй раз прихлопнуть не удалось, и они махнули рукой на идею с рыбой. Очень хлопотно, слишком много трупов, а тут еще и полиция в виде Сашки, – продолжила девушка.
– Именно. В общем, картина ясна. Все действующие лица известны. Вопрос, что со всем этим делать, учитывая личности участников, – пригорюнился Максимов. – В полицию с этим не сунешься.
– И не надо. Сдадим все Хохлову, и пусть сам разбирается, а мы не при делах, – пожала плечами Яна. – Пусть его служба безопасности поработает, а мы и так много сделали. К тому же на данный момент ни мне, ни Сашке опасность больше не грозит. Сашка свое дело закрыла, и Зубряков может легко это проверить. Да и к тому же что можно предъявить Зубрякову? Ничего. Убийство Огородниковой и мое похищение – дело рук покойного Рогутского, так он уже за все с лихвой заплатил. Неудавшиеся покушения на меня и на Сашку? Так их еще доказать надо. А вот для Хохлова наша информация представляет определенный интерес. И думаю, будет справедливо, если он в знак благодарности оплатит мне отпуск по ранению где-нибудь в теплых краях.
Эпилог
К Хохлову они действительно пошли, хотя Тимофей и сомневался в правильности такого решения. Но Яна настаивала, а вернувшийся из Таиланда Курышев сказал, что ей самой решать и самой нести ответственность за возможные последствия.
Тимофей с такой позицией согласен не был, и вообще его возмущало подобное равнодушие к судьбе собственного ребенка, пусть взрослого и недавно обретенного. Он уже успел заметить, что шеф интересуется больше Яниной матерью, чем самой Яной.
Тимофею даже показалось, что после встречи Курышева с Лерой, которую организовала Яна после возвращения отца из Таиланда, тот стал подумывать о разводе с нынешней женой. Максимов шефа не одобрял, он считал, что честнее было бы вырастить сына, помочь парню встать на ноги, а уж тогда заниматься личной жизнью. Впрочем, его эта история не касалась. А вот за Яну он искренне переживал, понимая, что ее жизнь сложилась таким образом, что опереться в ней совершенно не на кого. Разве что на него, Тимофея.
Сашка Пономарева с отличием закончила практику, убийство Огородниковой было раскрыто, капитан Рязанцев ее простил, Тимофей обещал протекцию при устройстве на работу. Да и почему бы не порекомендовать способного молодого специалиста, отличающегося острым умом, находчивостью и честолюбием?
Чистикова Саша вернула себе, как только закончилась практика и стало ясно, что Тимофея ей не видать как собственных ушей. Подумать только, он влюбился в эту толстуху Сорокину, и ведь что самое противное, она для этого и пальцем не пошевелила и даже понятия не имеет, кошелка безмозглая, что он в нее втрескался! А еще взрослые люди называется, ведут себя как пятиклашки, сердилась Саша, наблюдая за своими бывшими компаньонами. Тимофею пришлось еще несколько раз с ней встретиться, а поскольку он все еще боялся коварных происков, то неизменно брал с собой на встречи Яну. Саша была еще слишком молода, чтобы просто позабавиться подобной ситуацией, а потому ужасно злилась. Особенно когда наблюдала, как бережно Максимов усаживает Яну в машину. В дорогую, между прочим, машину, на которой вполне могла бы ездить она, Сашка.
Но зато Чистиков ее приятно удивил. По окончании университета его приняли на работу в юридический отдел очень известной международной корпорации, имеющей собственный офис в Петербурге. Получив первую зарплату, Чистиков оформил кредит и купил свою первую машину. Не «Мерседес», конечно, но «Ниссан» – тоже хороший автомобиль. И теперь он частенько встречает Сашу с работы.
Яна процветает. После ее визита к Хохлову – пришлось попотеть, чтобы пробиться к нему на прием, – жизнь ее претерпела заметные изменения к лучшему. Отпуск на островах Хохлов ей не оплатил, зато выплатил солидную премию, а еще Яну повысили в должности, и она заняла пост Рогутского, то есть стала исполнительным директором петербургского филиала. Коллеги, не осведомленные об истинных причинах такого стремительного карьерного роста, жутко Яне завидовали и еще месяца два шушукались у нее за спиной.
Первое, что сделала Яна, заняв новый кабинет, это уволила противную секретаршу покойного Рогутского Ларису, а затем, вызвав к себе Катю, предложила той уволиться по собственному желанию, не дожидаясь, пока до нее дотянется карающая длань Хохлова.
Однажды, возвращаясь домой с работы с палкой копченой колбасы, Яна вновь встретилась у помойки с дворнягой, спасшей ей пару месяцев назад жизнь. Девушка, будучи человеком совестливым и благодарным, тут же отдала псине всю колбасу. Подходя к парадной, Яна искренне удивилась, увидев семенящую рядом дворнягу. Она взглянула в преданные, счастливые и полные надежды глаза и вдруг сказала: