Кузнец человеческих судеб
Шрифт:
– Широко живешь, – грустно усмехнулся Тимофей. Никита с его барскими замашками, финансовой безалаберностью и каким-то детским бескорыстием всегда его поражал. – Деньги я заплачу в любом случае, работу ты выполнил. Непонятно только, что мне теперь делать. – Он вытащил из ящика стола пухлый конверт и протянул Никите.
– Это уж не наше дело, – пружинисто выскакивая из кресла, ухмыльнулся тот. Он вытряхнул деньги из конверта, развернул их веером, поцеловал и, не считая, засунул в задний карман брюк.
– Ты бы хоть в портмоне положил или в нагрудный карман и застегнул, –
– Не имеем, – коротко ответил Никита, натягивая куртку.
– Что не имеем?
– Ни портмоне, ни кармана. На свитере нет, а на куртке давно порвался. К тому же я ее кидаю где попало. Так надежнее. Ну, бывай! – Он торопливо пожал Тимофею руку и этаким бравым колобком выкатился из кабинета.
Что же делать? Тимофей еще раз взглянул на отчет Никиты. Хотя что на него смотреть. Ни у кого из окружения Пименова не было машины такой модели. Ни у кого, включая самый дальний круг. Никита провел громадную работу, как ему удалось это провернуть за столь короткий срок, да если еще учесть, что объект находится не в Питере, было непонятно. Но в его добросовестности Тимофей не сомневался, даже двадцать тысяч премии ему заплатил.
Если машину для акции угнали, Тимофею придется попотеть, чтобы собрать такую информацию. Хотя… Если машина была угнана, достаточно выяснить, кто из владельцев подавал в ГИБДД заявления об угоне. Дальше он сам справится. Пришлось снова звонить приятелю из органов и надеяться, что его не пошлют. Кстати, надо еще раздобыть распечатку телефонных переговоров Рогутского за октябрь. Нужно выяснить, по какому номеру он звонил в тот вечер, когда привез Яну к себе на дачу. С кем обсуждал ее ликвидацию. Сказать «убийство» у Тимофея язык не повернулся. Да и вообще, неплохо бы выяснить круг его общения. Об этом тоже придется просить Андрея.
Хотя… Какой он идиот! Ведь Сашка уже раздобыла эту распечатку! Она сама рассказывала. Срочно к ней за распечаткой, потом пообедаем с Андреем, а потом надо бы прокатиться в деревеньку Ушки. Хотя, наверное, будет уже поздно и темно. Может, с Андреем встретиться вечером, а пока просто позвонить? Потом к Сашке, затем набрать Яну и взять ее с собой в Ушки. Чтобы осмотреть все на месте и убедиться, что она была именно в доме у Рогутского. Вдруг еще что-то вспомнит?
И Тимофей стремительно вышел из кабинета, набирая на ходу Сашкин номер.
Елки! Ну что она, заснула, что ли? Или в ванной сидит? – сердился он, пытаясь сосредоточиться на дороге и чувствуя, как внутри поднимается паника, крепко замешенная на дурных предчувствиях.
Теперь он толкался в потоке транспорта, стараясь как можно быстрее прорваться к Сашке. Пусть сидит в ванной, пусть слушает музыку в наушниках, пусть спит с отключенным сигналом вызова, лишь бы была жива, твердил теперь Максимов, понимая, что если с девушкой что-то случилось, это только его вина.
Входная дверь была закрыта. Не взломана, не распахнута настежь, и Тимофей испытал некоторое облегчение. Навряд ли Александра так легкомысленна, чтобы открыть дверь незнакомому человеку. И он нажал кнопку звонка. Звонил Тимофей долго и бессмысленно, может, минут пятнадцать, потом принялся стучать в дверь,
– Ты чего здесь устроил? Ты кто такой? Тебе кто позволил чужие двери ломать? – бесстрашно накинулась она на весьма крупного и внушительного Тимофея, чье лицо в данный конкретный момент являло собой не спокойный интеллигентный лик, а красную от злости, испуга и жары физиономию, перекошенную, с дико сверкавшими глазами. Костюм его утратил опрятность, а буйство действий вызывало определенный трепет. Но только не у Сашиной соседки. – Ты что тут вытворяешь, пьянь? Нажрался среди дня и к добрым людям ломится! Вот я щас полицию-то вызову, они тебя, голубчика, живо скрутят! – отважно кричала ему в спину старуха, пока Тимофей, наконец, не сообразил, что кто-то с ним разговаривает.
– Ой, – обернулся он смущенно к соседке. – Простите, пожалуйста. Я вас не заметил, – нервно пролепетал он, испытывая отчаянную неловкость за свое неконтролируемое поведение и поправляя пальто. – Простите, вы не знаете, где сейчас ваши соседи? Мне нужна Александра, вроде как она должна быть дома, а ее нет. Я начал беспокоиться, вдруг что-то стряслось. Может, ее родителям позвонить? – неуверенно предложил он, не зная, стоит ли пугать людей раньше времени, и не понимая, что еще можно сделать.
– Чего им звонить, дурью маяться? – нелюбезно фыркнула соседка. – Ушла Сашка, еще утром, часов в двенадцать, с хахалем своим ушла. Так что нечего тебе тут пороги обивать, а то полицию вызову, – снова припугнула она Тимофея.
– С хахалем? – озадаченно нахмурился он. – А вы его знаете, это какой-то старый Сашин знакомый? – спросил он с надеждой.
– А то! Старее уж некуда. Так что топай давай, нечего здесь околачиваться. Стар ты для нее. Понял? – видя, что мужчина на глазах успокаивается и обретает нормальный человеческий облик, не упустила она возможности подпустить шпильку.
– Ну да. Это точно, – покладисто согласился Тимофей и, к неудовольствию соседки, преспокойно пошел к лифту.
Вот нахалка бессовестная, думал он о Сашке, но уже не со злобой, а скорее с досадой и насмешкой над собой. До чего его жизнь довела, еще немного, и дамские истерики начнутся! Переполошился, как наседка, а ведь если бы задумался на минуту, мог бы и раньше понять, что она просто сбежала. Тем более с парнем. Но проучить легкомысленную вертихвостку стоит. Первой его мыслью было вернуться к Александре вечером и устроить ей головомойку, но Тимофей передумал. Проучить так проучить. Ушла девушка из дома, по свидетельству соседки, в двенадцать, сейчас было около двух, во сколько она вернется, неизвестно, надо пойти на военную хитрость. И он отправил ей эсэмэс. «Я знаю, что ты сбежала, хорошо, что не одна, сообщи, когда будешь дома, есть важные новости». По расчетам Тимофея, Сашка обязана была откликнуться. И точно.