Кузнец человеческих судеб

Алейникова Юлия

– В комнату идите. Свет не включайте, садитесь на диван и с него не вставайте до конца разговора. Потом я вас выведу, – строго напутствовала сыщиков Клара Игоревна.

– Просто тайны мадридского двора, – фыркнул на ухо Саше Чистиков.

– Молчи и делай, что велят, – сурово приказала ему девушка, почти на ощупь устраиваясь на диване.

Женщину она заметила не сразу. Та сидела у наглухо занавешенного окна, спиной к плотным, как брезент, шторам, лицом к гостям. Разобрать что-либо, даже очертания ее фигуры было невозможно.

– Я вас

слушаю, – раздался неожиданно чистый, сильный голос. Саша даже подпрыгнула, то ли от неожиданности, то ли от страха. Было во всем происходящем что-то жутковатое, отдающее паранойей.

– Добрый день. Меня зовут Пономарева Александра Петровна, я сотрудник следственного комитета, расследую обстоятельства убийства вашей соседки Алены Огородниковой, случившегося тринадцатого октября этого года, – четко, чуть громче обычного проговорила Саша. – Вот фото человека, который предположительно является убийцей, вы его видели когда-нибудь? – И она, достав фото из сумки, неуверенно протянула его хозяйке. И тут же сообразила, что не знает, как ее зовут. – Простите, я, кажется, не спросила вашего имени. Вы не могли бы представиться?

– Людмила Олеговна Афанасенко, – ответил тот же сильный и даже молодой голос. – Пройдите на кухню, Клара покажет вам мой паспорт. Фото оставьте. Я вас позову, – распорядилась она весьма бодрым, энергичным голосом.

Даже странно было вспоминать о том, что эта женщина много лет ни с кем не общается и никуда не выходит.

– Вот мамин паспорт, но он просрочен. Для нового нужна фотография, – развела руками Клара Игоревна.

– А как же быть? Мне же придется официально оформлять показания, – растерялась Саша.

– Не знаю, – покачала головой женщина, а потом сердито добавила: – Знаете, сколько у меня проблем из-за этих документов? И не рассказать! А матери хоть бы что! – И она сердито плюхнулась на табуретку.

Саша взяла паспорт. С него смотрела светловолосая молодая женщина с челкой и длинными волосами, крупным носом, четко очерченными, немного резковатыми чертами лица, но в целом по-своему симпатичная.

– Вон она на фото, со своим любимцем, – заметив, что сыщица разглядывает фотографию Людмилы Олеговны, кивнула на фото на стене Клара Игоревна.

Девушка взглянула на фото. Здесь бывшая наездница снялась в полный рост, рядом стояла рыжая кобыла, а может, конь? Теперь было видно, что Людмила Олеговна была высокой, крепкого сложения и при этом с весьма эффектными формами.

– Это любимая мамина фотография, она сделана незадолго до трагедии, – пояснила Клара Игоревна. – Вы будете ее данные переписывать, или, если хотите, я вам могу ксерокс сделать? – предложила она.

– Спасибо, я перепишу, а потом вы мне ксерокс сделаете.

– Клара! – позвал из комнаты голос, и все пошли на зов.

В комнате было по-прежнему темно, фотография Рогутского лежала на диване.

– Да, я видела этого мужчину. Он был здесь дважды.

Последний раз тринадцатого октября. Приехал без десяти два, а ушел в три ноль четыре. Очень торопился. Был одет в серый костюм и светлый короткий плащ. С собой у него был небольшой дорогой портфель. Машину он оставил возле соседнего подъезда. Серебристая «БМВ», номера не помню. В моделях не разбираюсь.

– А по картинке сможете машину узнать? – оживилась Сашка, ерзая на диване и вытягивая шею в сторону невидимой собеседницы.

– Не знаю. Еще что-то?

– А когда он приезжал в первый раз? – поспешила спросить девушка.

– В конце августа. Тоже днем, и тоже пробыл около часа.

– Как вы все это запомнили? – с восхищением спросила сыщица, у которой и в мыслях не было усомниться в показаниях свидетельницы.

– Память хорошая, и живу скучно. Вот и запомнила, – не особенно любезно пояснила Людмила Олеговна.

– Сашка! Ты представляешь! Я дело раскрыла! – скакала Саша по тротуару, как десятилетний ребенок. – Вот Рязанцев обалдеет! И Тимофей с Сорокиной тоже! Знаешь, пошли, отметим это дело! Я угощаю. Или в кино сходим, я так одурела от домашнего сидения, ты не представляешь! – Ей казалось, что она сидела дома лет десять, а не два дня.

Чистиков ее радости почему-то не разделил, а, напротив, скис и замялся.

– В чем дело? – останавливаясь, спросила девушка, настроение которой резко пошло на спад.

– Понимаешь, я сегодня вечером обещал коллеге с работы комп посмотреть. Ты же знаешь, я секу, а у нее он все время виснет. Может, вирус, – принялся объяснять Чистиков, пока не сообразил, что проболтался, окончательно смутился и замолчал.

– И что за коллега? – стараясь не подать виду, как больно ее задела эта пустяковая информация, спросила Сашка.

– Да, просто коллега. Девчонка одна из канцелярии, – пробормотал Чистиков. И тут же торопливо предложил: – А давай завтра сходим?

Девчонка, значит, из канцелярии? Сашка почувствовала в себе немедленную готовность порвать эту девчонку, как Тузик грелку. Но вслух ласково сказала:

– Конечно. Давай завтра. С утра и договоримся.

Чистиков обрадованно закивал.

Стерва, зло подумала сыщица и зашагала к метро, чеканя шаг и разрабатывая план мести. Предчувствие ее все же не обмануло.

Глава 18

– Что за ерунда? Быть такого не может. У кого-то должен быть такой джип, иначе не складывается, – хмуро тер лоб Тимофей, упрямо не соглашался с фактами.

– Ну, знаешь, фирма веников не вяжет, – обиженно засопел Никита Стогов. – Я двое суток без сна и отдыха, кучу народа на уши поднял. «Ерунда»! – рванув с досады свою густую взъерошенную рыжую шевелюру, воскликнул журналист, склонный к излишнему драматизму, свойственному порой людям пьющим и творческим. – Деньги зажать хочешь, так и скажи! А я уже Маринке новую шубу обещал.