Кузнец
Шрифт:
Сивакова сделал покупку, расплатилась, сложила все в пакет и медленно пошла к двери. Она растерянно вздрогнула, когда на ступеньки магазина вновь столкнулась с кузнецом.
– Вы? – хлопала она накрашенными ресницами, глядя ему глаза.
– Хотел извиниться, – расплылся в добродушной улыбке тот. – Не люблю без очереди брать. Но Зинаида… она такая женщина…
– Да уж! – улыбнулась Галя, соглашаясь. – Лучше с ней не спорить, а-то вообще ничего не получишь.
– Или получишь чем-нибудь! – произнес Степан, слегка склонившись к ее уху, чтобы никто больше не слышал его слов.
Они тихонько засмеялись. А в это время мимо них прошли две женщины и, выходя с покупками из магазина, окинули парочку внимательным взглядом и, оглядываясь, пошли по селу.
Галина понимала, что поступает опрометчиво, разговаривая с Роговым на самом видном месте. Завтра же начнутся расспросы и пересуды со стороны знакомых и сотрудниц по работе.
– Словно мухи, тут и там, ходят слухи по домам, а беззубые старухи их разносят по умам! – на веселой нотке проговорил Степан. – Это у Высоцкого, такие слова в песне есть, – поспешил пояснить он.
Сивакова мило улыбнулась, пожалела, что не знакома с творчеством Высоцкого, а сама посмотрела куда-то в сторону.
– А вы сейчас куда? – неожиданно спросил её Степан.
– Домой, – пожимая плечиками, ответила Галя.
– Нам по пути.
– А где вы… живете? – неуверенно спросила она.
– Улица Лесная дом двадцать пять.
– Там же…баба Настя живет! – удивилась девушка и медленно сошла со ступенек вниз.
Кузнец пошел рядом, а сам стал рассказывать:
– А я у неё и живу приживальцем. И ей спокойно, никто на окраине не трогает, и мне не плохо. Дом у неё большой, а одной ей там тяжко. Вот и живу пока у неё. Председатель предлагает дом, а я думаю: зачем мне одному целый дом? Пусть семьям отдают. Пусть у всех будет свой уголок.
Галя медленно шла вперед и внимательно слушала приятный голос мужчины. Они шли рядом, и так спокойно было на душе у нее, словно шла не с чужим человеком, а с кем-то родным и близким. И была уверенна, что он никому не даст её в обиду, заступится, защитит, оградит ее от зла и от обидчиков, как тогда в проулке от соседа.
– А вы даже и не знали, где я живу? – вновь посмотрел на неё кузнец.
– А я не интересуюсь, где живут одинокие мужчины, – заявила она.
Степан ничего не ответил, только улыбнулся в свои пышные усы, а сам уверенной походкой ступал рядом по дороге и смотрел то на дорогу, то на нее.
Мимо на всей скорости пронеслась грузовая машина. Громыхая пустым кузовом, разгоняя во все стороны гусей и кур, ЗИЛ промчался в сторону заправки и вскоре скрылся за домами.
После сильного дождя все еще парило, а в небе ярко светило вечернее солнце, склоняясь к закату. Природа словно замерла, деревья и кустарники безмолвно затихли, будто устали они от этой налетевшей бури, а теперь отдыхают и так тихо кругом было и спокойно. И только соловьи насвистывали в кустах, давая понять, что не время им еще молчать, ведь они выводят свое потомство и должны петь свои серенады для своих любимых.
Галина молча шла по тропинке, а Степан, стараясь поддержать разговор, вдруг спросил:
– Как же вы с Колей с хозяйством управляетесь?
– А вы и сына моего знаете? – удивилась Галя и, вскинув свои тоненькие брови, перевела взгляд на него.
– Да, он иногда ко мне в кузницу забегает с мальчишками.
– Зачем? – сразу насторожилась она.
– Да… все им что-нибудь надо то грузило на удочку, то велосипед починить, то так, посмотреть, как я работаю.
– Только прошу вас, – остановилась резко Сивакова и строго взглянула в его глаза, – Коля никогда не будет кузнецом! Даже не пытайтесь ему это прививать!
– Вот так однажды… и моя жена сказала, – грустно проговорил он, глядя в её глаза, – не хочу, говорит, жить с кузнецом… И ушла к другому.
Ей вдруг стало неудобно и стыдно за свои слова, она виновато заморгала ресничками, потом собралась с мыслями и тихим голосом произнесла:
– Извините… Я ничего не имею против вашей работы и против вас…
– А что же тут плохого в том, что я кузнец? – спросил Рогов. – Нам с детства внушали: все работы хороши, выбирай на вкус. Помните?
– Помню…
– Просто хочу понять: почему вы женщины хотите, чтобы ваши дети работали в городе, да сидели в офисах? А кто же здесь будет работать? Кто починит одинокой бабушке забор? Кто поможет одинокой женщине? Наверное, вы своим деткам в садике тоже говорите: все работы хороши!
– Но почему-то все они хотят быть крутыми дяденьками и ездить на крутых машинах, – с сожалением проговорила Галя и почувствовала себя виноватой перед этим добродушным мужчиной.
– Может, от того, что с пеленок им мамы внушают, что работа в селе – это тяжелый труд? Но кто-то же должен здесь работать!
– Вы правы, – согласилась она и пошла дальше. – Мой муж тоже сбежал в город за хорошей жизнью.
– А почему вы с ним не поехали? – спросил Рогов, заглядывая ей в глаза.
– А он меня и не позвал… – честно призналась она.
Потом помолчала немного, легонько вздохнула и уже веселее ответила:
– Но мне и здесь хорошо!
– А почему же сына хочешь отправить в город на легкий труд?
– Я этого не сказала! – запротестовала сразу Галина. – Просто… труд кузнеца – очень тяжелый труд! И какая мать захочет видеть сына, погрязшего в таких непосильных трудах.
– А если он выберет именно эту профессию?
– Я попытаюсь его отговорить. А если не получится, то тогда, главное, чтобы ему нравилось. И он был при этом счастлив, – сделала вывод она и тихонько вздохнула.
– Вот видите! – обрадовался сразу Степан. – Дело не в труде, а в том, чтобы видеть своего любимого сына или дочь счастливыми!
Галя сразу вспомнила и тихо заговорила:
– Сегодня я видела Володю. Он был таким уставшим, но в его глазах я уловила еще и некое блаженство. Я там, стоя в кузнице, поняла, что ему этот ужасно тяжелый труд нравится! И была поражена. Думала, что таких мальчишек сейчас уже и не сыскать. А они живут среди нас и готовы на все, лишь бы понять: на что они способны? к чему готовы? и вообще… кто они и где они?