Кузня Крови
Шрифт:
Правда, сейчас я не так уж уверен, что тени во мне только зло. Как бы я ни относился к ним, но нельзя отрицать того факта, что они спасли меня. Я до сих пор помню хрип и жест тени, что меня разбудила. Без неё каторжник вскрыл бы мне горло.
— Наверняка каждый из вас гордится тем, что чтит традиции и обычаи предков, не так ли?
Я пожал плечами.
Не сказать, что отец или матушка заставляли меня так уж чтить какие-нибудь традиции. Знать свой род, подвиги лучших из предков, их заслуги.
А Глебол продолжал:
— Никто, кроме, пожалуй, королевской семьи, не может похвастаться тем, что чтит традиции больше, чем наша Кузня Крови. К вашему сожалению, напомню, что создана она была после мрачной войны. И тогда никто не собирался жалеть тех, кто впервые пришёл в его стены. Первыми наставниками стали герои войны, потерявшие друзей, соратников и близких. Не желавших больше никого терять из-за чьей-то слабости и нерешительности, из-за лени и глупости., — Глебол ухмыльнулся. — И мы чтим их традиции.
Я невольно поёжился. От этого вступления у меня в груди заледенело не хуже, чем от прикосновения моих теней. Это к чему ведёт наш старший наставник?
— Первая задача Кузни — перековать вас. Превратить из жалких третьих сыновей, чей предел Плетущий, врачующий раны родных во что-то большее, — переведя дух, Глебол рявкнул. — Во что-то гораздо большее! Каждый из вас, даже самый бесталанный станет самое меньше Возвышенным мечником. Многие же станут Паладинами меча или даже Великими паладинами, сравнявшись со своими старшими братьями, первородными.
Вокруг зашептались.
Глебол кивнул:
— Вы и мечтать о таком не могли, верно? Но это только половина задачи Кузни. Став сильными, заняв достойное вас, перекованных, избавившихся от шлака вашей крови, место в своих Домах, в будущем вы поведёте за собой людей. Неважно, идаров, несущих в жилах ихор Предков, верных солдат, получивших лишь первый истинный дар или наспех набранных по деревням ополченцев. Важно то, что вы не сможете отдать правильный приказ, не сумеете принять правильное решение, если не будете знать, чего вообще можете от них требовать, — замолчав, Глебол обвёл нас взглядом, вкрадчиво спросил. — Вы вообще понимаете, на что я намекаю?
Я лично не сомневался, что многие не то что понимают, а твёрдо знают, что нам предстоит, но сам пока не мог понять, о чём говорит Глебол.
Впрочем, он и не ждал от нас ответа, громыхнул басом:
— Я намекаю, что за этот год вы пройдёте весь путь. От безродного ополченца до Великого паладина меча одного из Домов!
Глебол снова обвёл нас взглядом, вскинул руки вверх и заорал изо всех сил, оглушая даже меня, стоявшего в третьем ряду:
— Внемлите мне! Ужасную весть доставил гонец! Долины королевства Валио снова наполнились тенями! Гонец, единственный выживший из всех, кто защищал границу, только и сумел, что прохрипеть эти слова и рассыпался прахом на моих руках, поражённый злой силой Безымянного Предка.
Шепотки, что до этого звучали со всех сторон, смолкли. Я сам похолодел, замер, не в силах даже сглотнуть ставший в горле ком. Чего?!
Глебол сделал несколько вдохов и снова завопил, срывая горло:
— Тени хлынули на земли нашего королевства, поглотили деревни. Но не все несчастные рассыпались прахом, нет! Были и те, чьи тела уцелели. Грудь их опустела, огонь души угас. И на его место вселились тени, заставили подняться мёртвые тела, сделали их безвольными марионетками, служащими Теургу безымянного и проклятого Предка.
Я наконец сумел проглотить ком и вытаращил глаза на Глебола. Да что он несёт? Я не легендарный Теург! Таким рангом никто не может похвастаться уже тысячу лет, с тех самых пор, как израненные Предки покинули наш мир, оставив нас на Хранителей. И уж тем более это не я, ещё даже не прошедший посвящения. И я ничего не знаю о том, как вселять тени в мёртвых!
— На пути этой армии теней и драугров лишь я и ближайшее, ещё живое селение. И вот совпадение, в нём из жителей — только вы. Гонец королю отправлен, но кто выиграет время армии королевства? Кто встретит грудью поднятых силой Безымянного драугров?
Только сейчас я наконец осознал, что вся эта пугающая меня жуть, не более чем выдумка. Проклятый Глебол, чтобы ты по утрам забывал, как тебя зовут!
Я часто задышал, слыша, как что-то сипит в горле. Украдкой огляделся и с облегчением заметил, как слева и впереди, какой-то рыхлый парень утирает пот с лица, что стоящий справа от Браура худой парень бледен, словно свежий снег. Может, и на меня никто не обратит внимания.
Сглазил.
Трейдо склонился к моему плечу:
— Ты чего? Поверил?
Я решил, что лучше уж сказать правду:
— Не то слово, хотел уже бежать на стену.
Трейдо хмыкнул, выпрямился. Я видел, что на его губах появилась улыбка. И пусть. Я же не прочь бежать собирался. Я не трус.
Сообразив, что всё это время Глебол молчал, я перестал глазеть по сторонам, вглядываться в других и перевёл взгляд на нашего старшего наставника.
Он, впрочем, занимался тем же самым: с кривой ухмылкой вглядывался в нас. И так продолжалось ещё десяток ударов сердца. Только убедившись, что шепотки смолки, что все смотрят на него, Глебол задумчиво сказал:
— Каждый раз одно и то же. Снова я вижу улыбки на лице, снова слышу смешки. Кто-то думает, будто тени Безымянного канули в прошлое и крови Оскуридо уже не осталось, что всех их, так удобно отмеченных Безымянным меткой, уничтожили.
И снова мне стало не хватать дыхания. Метка. Конечно, удобно. Сам сегодня пялился на щеку Хасока. Это не синие глаза потомков Дисокола, которые, когда кровь разбавлена, можно легко спутать с серыми глазами потомков Амании. Хотя потомкам Эскары с их когтями, потомкам Химедо, с узором на щеке, потомкам Фирма с четырьмя пальцами и, конечно, потомкам Салира с рогами тем более не спрятаться. Только если ихор Предка очень и очень сильно разбавлен поколениями.