Квартира с привидениями (сборник)
Шрифт:
– Кто же, Федечка, почитая тебя, так старается досадить мне?
Протираю книги. Уже добрую половину их отнесла в ближайшую библиотеку. Но книг ещё очень много. Они стоят тесно, в два ряда. Редко теперь обращаюсь к ним. Как-то всё больше в интернет. А раньше казалось необходимым каждую понравившуюся держать в своих руках. Листать, перечитывать, с нетерпением вдыхать запах новых в предвкушении удовольствия от общения.
Вот красивый бордовый томик с золотым тиснением «Мудрые мысли». Как раз их мне сейчас и не хватает. Давняя, ещё со школьной скамьи, игра открыть на первой попавшейся странице
Да, удивительная притча. Для женщин во все времена гораздо важнее было не то, как выглядит мужчина, а что и как он говорит.
Федя теперь ничего уже не скажет. Об ушедшем в мир иной человеке, знаешь, кажется, всё, ведь он уже не совершает поступков…
Так я и до вечера не обойду все полки. Надо не заглядывать в содержание, а тупо протирать и передвигать.
Двадцать лет вместе не шутка. Но, что знала я о своём муже? Почему именно он стал родным? Никто ничего не предрешил, как принято говорить. И небеса тут ни при чём. Всё произошло именно так, как у Фрумтье. Всё, да не всё…
– Никто не будет тебя любить как я. Я знаю, что ты пока не любишь меня, но моей любви хватит для нас двоих!
Такие признания Фёдора шокировали. Слышала их впервые, они и пугали, и вселяли чувства похожие на гордость, превосходство. Как же я была тогда молода, глупа и самонадеянна.
Федя оказался патологически ревнивым. Боролась, просила не унижать недоверием, но ничего не получалось. Хотела уйти, пугал, что без меня жить не будет. Был нелюдим. Словно тяготило его что-то, а когда интересовалась, отмахивался:
– Всё хорошо, Вера. Ты же знаешь, какая у меня работа.
Так и жили. Примиряло, как ни странно, море. Пока он был в рейсе, мечтала о встрече и все дурные воспоминания стирались из памяти. А когда заболел, стал любимым ребёнком. Два года они боролись со страшным недугом и, может быть, впервые за все годы были настолько близки, что забыли про все распри и взаимные обвинения.
Никогда не верила гаданиям, но один такой случай запомнился. Был летний день. Провожала подружку и на вокзале прицепилась молоденькая, под стать нам, черноволосая кудрявая бестия.
– Всю правду скажу. Позолоти ручку, красавица. У меня в роду гадалки знатные.
А потом, не дожидаясь согласия, схватила за руку и, пристально разглядывая ладонь, изрекла:
– Ты будешь умной такой, всё исполнится, о чём мечтаешь, начальницей станешь, и муж у тебя будет, богом данный – Федор или Иван, а в любви счастливой не будешь, детей не будет, одинокой рано останешься.
Запомнились эти слова своей абсурдностью. Вся жизнь была тогда впереди. Думала о море, о каникулах, уж, во всяком случае, не о работе и каком-то Феде или Ване. Не было у неё таких знакомых ребят. А ведь всё исполнилось.
Познакомилась… Сестра Феди жила на одной площадке. Говорила о нём, о многочисленных его не складывающихся романах. Но это не пугало, скорее разжигало любопытство.
– Жениться ему надо, да деток заводить, не молоденький уже. Скоро тридцать стукнет. А он что знает, море, да подружки на время… Сейчас, кажется, встретилась ему хорошая женщина, да опять что-то его настораживает. Избаловали его женщины вниманием.
Замуж не собиралась. На уме учёба, путешествия, новые города и встречи. Но мысли всё чаще стали обращаться к Фёдору, он видел во мне взрослую женщину, даже искал во мне защиты. Этот, суровый с виду морской волк, становился рядом нежным и уязвимым. Согласилась. Сильно повлияло и то, что старшие сестра и брат никак не могли смириться с этим решением. Даже сестра Феди была удивлена.
Но дух противоречия, амбиции и незримое соперничество с какой-то «хорошей женщиной», оказались тогда выше всего.
– Я уже сама могу заботиться о себе, – взвивалась в ответ на все их сомнения, – вы привыкли, что я маленькая девочка и меня нужно опекать. Никто мне не запрещает учиться, я же не на каторгу отправляюсь, а буду жить в своей семье, как и вы.
Переставляю книги, рассматриваю надписи на некоторых. Фёдора заразила своей страстью к книгам и чтению. Вместе их выбирали, покупали, часто подписывали, делали пометки. Вот Ремарк «Три товарища» и надпись на обложке: «Это первая книга, которую мы купили с Федей вместе». Открываю наугад страницу и читаю цитату, отмеченную маркером: «В конце концов, люди всегда возвращаются обратно». Что могла понять в этой цитате тогда. Наверное, это Федя подчеркнул.
Если бы, если бы это не была просто сентенция или чьё-то горячее желание.
Но розы. Какая же тайна заключена в них?
Звонок во входную дверь. Не его ли я ждала всё это время, перебирая книги и воспоминания.
Спускаюсь со стремянки так быстро, что задетая нечаянно стопка книг рассыпается на полу, перешагиваю и бегу в коридор. Открываю дверь. На пороге сестра мужа, с ней незнакомая женщина, лет пятидесяти с маленьким мальчиком…
– Вот, гостей тебе привела, – с порога заявляет она.
А я, как загипнотизированная, смотрю на мальчика. Уже с первого взгляда он удивительно напоминает мне фотографию, хранящуюся в старом альбоме. На ней Феде лет шесть…
Браки совершаются на небесах
притча
У Мендельсона – знаменитого всем известного немецкого композитора был дедушка – Мозес Мендельсон. Мозес Мендельсон был, мягко говоря, некрасивым. Мало того, он был небольшого роста, а на спине возвышался уродливый горб. Как-то раз, Мозес Мендельсон приехал в гости к купцу, а у купца была прелестная дочь Фрумтье.
Юный Мозес был покорен. Но девушка на него даже не могла смотреть, старалась уйти из комнаты, стоило ему войти, настолько он был ей неприятен. Он не смог с ней заговорить в течение всего вечера.
Пришло время уезжать, Мозес понимал, что сердце его навсегда принадлежит только ей. Боль расставания придала ему храбрости, и Мозес зашел к ней в комнату, чтоб сказать хоть несколько слов на прощанье. Воспитанность и застенчивость девушки не позволили ей выгнать непрошеного гостя. Но разговаривать с ним она отказывалась, она даже не могла поднять на него свои прекрасные глаза, настолько он был уродлив и неприятен. В конце концов, практически отчаявшись получить ответ, Мозес спросил: «Милая Фрумтье, верите ли Вы, что браки совершаются на Небесах?»