Квазимодия
Шрифт:
– Что за привычка покупать желтые розы?
– моя подруга была явно не в духе.
– Вот ты сам подумай, кто может дарить женщине желтые розы? А? Да только любовник, который хочет бросить ее. Как я объясню это дома? Эх ты, эстет. А конфеты? Один шоколад. От него толстеют. Взял бы конфеты с кокосом, и компактно, и вкусно, и диета не нарушена. Давай вино открывать не будем. У меня сегодня мало времени, пошли, постель уже готова.
– Боже, - подумал я, - сейчас снова будем искусственно обниматься и целоваться для того, чтобы все было по книге, будем искать и ласкать эрогенные зоны, чтобы возбудить друг друга. Неужели было мало времени с прошлого свидания для того, чтобы возбудиться? Как встречаются люди после долгой разлуки? Да они бросаются друг другу на шею и приходят в себя только когда, когда у них кончаются силы, и тогда они начинают нежно ласкать друг друга, чтобы запечатлеть в памяти все, что было.
Так называемая любовная прелюдия уничтожила остатки желания. Моя подруга мельком поглядывала на часы и не была сильно расстроенной, говоря дежурные слова:
– Успокойся, милый, такое бывает, в следующий раз будет все нормально.
Мне кажется, что она тоже понимала, что следующего раза не будет. А ведь можно было прямо в прихожей расстегнуть на ней кофточку, поднять юбку, спустить до колен колготки, погладить по бедрам и взять ее так, чтобы мерная жизнь заиграла узорами северного сияния, чтобы она кричала и извивалась, хватая тебя руками и прижимая к себе.
Я вышел из квартиры первым. Состояние как у туриста, добравшегося до привала и сбросившего с плеч тяжелый рюкзак.
– Черт подери, - сказал я сам себе, - неужели ты не мог найти себе свободную женщину? Их же много и одна лучше другой. Может, красотой не вышла, но душа человек и тебя будет любить как никто другой. Не в красоте счастье.
На выходе из подъезда меня остановил сильный толчок в грудь и грубый голос:
– Куда прешь, козел? Напился как свинья и людей не видишь?
Надо мной стоял мужик лет тридцати, здоровый, в пальто, широкая морда с красным носом и волосы, зачесанные назад как у Элвиса Пресли. Вернее, как у богославского милиционера средних чинов.
– Черт подери, - сказал я сам себе и, поднявшись с земли, бросился на обидчика. Свалив его на землю, я стал изо всех сил бить его по морде, но был оторван двумя милицейскими сержантами.
– Ты что, сука, делаешь, - кричали они, - на милицию руки поднимаешь? Да мы тебя по лагерям сгноим, лагерей у нас столько, что потеряешься в каком-нибудь.
– Тебе кто разрешил нападать на сотрудника милиции?
– зарычал мордастый, вставая с земли.
– Ваш министр на всю Богославию сказал, что любой гражданин может защищаться от нападения сотрудников милиции, - сказал я.
– Умник, - спросил мордастый, - сейчас мы тебе мозги вправим.
Меня привели в отделение милиции и испинали ногами перед тем, как посадить в обезъянник.
– Погоди, кровью будешь умываться за нападение на милицию, - пообещали мне.
Я и так понял, что моя песенка спета. В нашей свободной стране с человеческим лицом любой гражданин беззащитен перед властью, особенно перед той, которая поставлена на защиту этого гражданина. У этой власти полтора миллиона сотрудников с танками и авиацией, ОМОНами и СОБРами, вся прокуратура, суды и разветвленная система лагерей, доставшихся в наследство от ГУЛАГа. Наш человек - в поле былинка. Если он не относится к тем, кто неподсуден, если не имеет защиты или денег, то его посадят за любое прегрешение. Был бы человек, а статья для посадки найдется. Да и всегда, когда идет перестройка, летят щепки и достаются они тем, кто вообще ни к какой перестройке не причастен.
Часам к девяти вечера я кое-как оклемался от побоев и сел, вернее, прилег на лавку, то проваливаясь в забытье, то открывая глаза, в которых не было ни капельки сна. Вроде бы я спал и не спал. Бывает такое, когда человек спит, но он чувствует, что не спит.
– Эй, ты, вставай, - сказал дежурный по отделению, - тут к тебе адвокат пришел. Ты оказывается птица важная. Запомни, тебя здесь никто не трогал, это ты сам упал и стукнулся о лавку.
Глава 3
В отделении милиции не было специальной комнаты для допросов с привинченными к полу столами и табуретами и зарешеченными окнами под потолком. Такие комнаты есть в следственных изоляторах и в тюрьмах. У американцев в каждом фильме есть комнаты, оснащенные полупрозрачными зеркалами, через которые ведется наблюдение за допросом, оставаясь в то же время невидимыми.
Я всегда испытывал недоверие к зеркалам, если нельзя заглянуть за обратную сторону его. Да и еще неизвестно, что есть в глубине самого зеркала. Мне всегда казалось, что зеркало отражает все, что находится за нашими спинами. То, что боится показаться нам на глаза, прячется за спиной. У кого есть ангел-хранитель, тот отгоняет всю нечисть, а люди без ангелов-хранителей вынуждены бороться за свою жизнь сами.
Иногда ночью в слабо освещенной комнате в зеркале мелькают тени и не понятно, дружелюбны они тебе или враждебны. Целое царство теней. Одно неосторожное движение и ты уже там, в зеркале, смотришь оттуда на оставшуюся там жизнь и думаешь, где все-таки лучше? Там или тут? И не понятно, с какой стороны настоящее, с этой или с той.
Меня привели в комнатку для свиданий. Не для любовных свиданий, а так, чтобы уединиться с посетителем, не приглашая его в зону служебных помещений. Пустая комнатка, которую убирают раз в месяц по понедельникам. Колченогий стол с потрескавшейся столешницей, два скрипучих стула с дерматиновыми спинками и сиденьями.
За столом сидел изящно одетый человек лет сорока. Аристократическое лицо. Безукоризненная прическа. Темно синий однобортный костюм, черная рубашка и белый галстук. То ли эстрадный певец, то ли мафиози из латиноамериканских соединенных штатов. На столе кожаный портфель с застежкой.
– Алексей Алексеевич, - вскочил со стула и направился ко мне нарядно одетый человек, - садитесь, извините, присаживайтесь вот сюда, - он подвинул мне стул, - а вы, любезный, - он обратился к дежурному по отделению, - позвольте нам переговорить, так сказать, тет-а-тет.
Дежурный понимающе кивнул и вышел.
– Давайте знакомиться, - адвокат протянул мне руку, - Алексей Васильевич Петров, ваш адвокат...
– Какой адвокат?
– удивился я.
– У меня и денег на адвоката нет да я и не вызвал никакого адвоката.
– Как это не вызывали?
– в свою очередь удивился Алексей Васильевич.
– В первый раз вы меня вызывали тогда, когда выходили из своей квартиры, то есть из той квартиры, которую вы снимаете для жилья. Второй раз вы вызвали меня, когда уходили от своей любовницы. И третий раз вы вызвали меня, когда бросились в драку на милиционера. Неужели ничего не помните? Здорово они вас отделали, но не волнуйтесь, им еще икнется за это. Все в природе взаимосвязано. Тот, кто распускает кулаки в реальной жизни, будет получать сторицей в той жизни и, я вам скажу по секрету, та жизнь есть и она более суровая, чем эта.