Квест империя
Шрифт:
– Кидай ретрансляторы и переходи в пассивный режим, – распорядился Виктор, пальцы которого в это время асинхронно бегали по сенсорам вычислителя (левая рука) и тактического центра (правая рука).
– Макс, а что за «Мурка» вдруг? – задал он наконец один из занимавших его вопросов, хотя и не главный. Отнюдь нет.
– Потому что «раз пошли на дело», – сразу откликнулся Макс.
– Ты что, наш фольклор изучал? Или как?
– Скорее, или как. Это меня Ваня Жук научил, лейтенант из группы Кондратьева [41] . Он в детстве беспризорничал, весь Союз под поездами объездил, ну и репертуар у него был соответствующий.
41
Во время Гражданской войны в Испании советские добровольцы-танкисты объединялись в группы, называвшиеся по фамилиям командиров.
– Понятно, – сказал Виктор и перешел к главному: – А теперь приступим к разоблачению псевдонимов и срыванию масок. Чего это он тебя морозильником величал? [42]
– Да нет, – с видимой неохотой ответил Макс. – Он настоящую мою фамилию знает, Федя, ту, которую я и сам уже почти забыл. И не просто знает, а произносит на еврейский лад, то есть так, как ее прочел бы вслух еврей, будь она записана по-нашему, на иврите.
– Даже так? – усмехнулся Виктор. – Ну, я где-то так и предполагал. Что-то очень знакомое, знаешь ли. И как, ты говоришь, пишется твоя фамилия на латинице?
42
Фриз созвучно английскому freeze – морозить.
– Ди заглавная, и, пи, эй, ар, аи, эс, – продиктовал Макс, все больше мрачнея.
– Ты уверен, что ди именно заглавная, а не строчная? – уточнил Виктор, доставая сигарету и задумчиво ее рассматривая. – И почему Deparis, а не, скажем, de Paris [43] , дорогой товарищ?
– Потому что я Дефриз, а не де Парис.
– Ну это мы оставим товарищу Сталину разбираться, что да как. Он у нас главный по языкознанию. Вот пусть и растолкует. – Виктор, наконец, закурил и сделал первую затяжку. – А фамилия у тебя, Макс, знатная. Голубая кровь, девочка. – Он подмигнул Лике. – Это не кот насрал.
43
Если бы фамилия Макса была записана как de Paris, это указывало бы на его принадлежность к французскому дворянству.
– Все, Федор! – вмешалась Вика. – Еще одно слово на твоем варварском сленге, и я с тобой вообще отказываюсь говорить… И не только говорить, – добавила она грозно, после короткой паузы.
– Все, все! – запротестовал Виктор, поднимая руки. – Понял, осознал, вчера прекратил. Нет, ну в самом деле… Вика! Мне что, переключение делать, что ли? Я в этой шкуре семьдесят лет прожил. Привык. Это же образ!
– Действительно, Вика, – сказала Лика. – Он же не нарочно. И потом Федя почти и не ругается…
– Да пусть он ругается, только чтобы я понимала! Я же его не понимаю!
– Ты права, солнышко, – согласился Виктор. – А я не прав. Исправиться не обещаю, но я постараюсь говорить понятнее.
– Ладно, – махнула рукой Вика. – Продолжай.
– Да, так вот, возвращаясь к теме… Между прочим, если кто-нибудь надеется, что со мной можно справиться при помощи филибастеров, пусть не надеется! С мысли меня не сбить. Лика, детка, ты знаешь, что в жилах твоего героя течет голубая кровь?
– Достаточно, Федя. – Макс тоже закурил сигарету. – Ну что ты актерствуешь? Тебе ли говорить это мне? Рассказать про твоего дедушку? А я что? Простой чешский еврей с сефардской [44] фамилией…
44
Сефарды – евреи, выходцы из Испании, расселившиеся после изгнания в Средиземноморских странах.
– Ну да, ну да, – покивал головой Виктор. – Моего дедушку вспомнил, а про своего промолчал. Только, Макс, я-то знаю, кем был твой дедушка Давид. Его ведь Давидом звали?
– Вот как?
– Вот так.
– Мне кажется, я тебе не рассказывал.
– Не рассказывал. Но я этим делом в сорок шестом специально занимался, только не знал, что Давид Де Фриз [45] это твой дедушка.
– Федя, ты уверен, что ничего не путаешь? – Макс уже взял себя в руки и был совершенно спокоен. Во всяком случае, так казалось. «Или он хочет, чтобы так казалось?» – спросил себя Виктор.
45
Де Фриз – еще один вариант написания фамилии Макса, при котором «Де» перестает быть частицей, обозначающей дворянство.
– Уверен, – сказал он вслух. – Я занимался именно Давидом Де Фризом, то есть не только им,
– Федя, – сказал Макс ленивым голосом, как он умел, когда хотел показать, что его собеседник не прав, но не хотел говорить этого прямо. – Федя, Давид был обыкновенным пражским раввином. Таких, как он, в то время в Праге было много. Сотни, наверное. И жил он, заметь, в первой половине девятнадцатого века. Какой тут может быть интерес у разведки?
– Во-первых, у разведки очень широкие интересы. И не мне тебе это объяснять. Согласен? – Виктор с интересом смотрел на Макса, вновь ставшего прежним Максом, спокойным, деловитым, чуть ироничным и чертовски умным сукиным сыном. Краем глаза он отметил, с каким интересом следят за развитием сюжета их женщины.
– Ну? – сказал Макс.
И Виктор продолжил, не торопясь:
– А, во-вторых, рав Де Фриз не был рядовым раввином. Он был крупнейшим каббалистом [46] своего времени, а может быть, и не только своего.
– Вот как? – Макс изобразил на лице умеренный скепсис и закурил новую сигарету. – Вика, тебя не затруднит налить мне стакан воды? Тебе, Федя, виднее. Это ты его изучал. А я Давида и не помню почти. Спасибо, Вика. – Он принял у Виктории стакан и, сделав пару глотков, опорожнил его на две трети. – Так вот, Федя. Я, конечно, могу ошибаться, и мой дед, действительно, мог быть каббалистом – в конце концов, многие из них увлекаются каббалой, – но я сомневаюсь, чтобы он был крупнейшим, как ты выразился. Крупнейшие все на виду. О них известно. О них книги пишут, в конце-то концов. Я бы знал.
46
Каббалист – тот, кто изучает каббалу. Каббала (буквально «получение», «предание») – эзотерическое еврейское теософское учение с выраженными элементами мистики и магии.
– Крупнейший, крупнейший! – не согласился Виктор. – Ты мне поверь. Я знаю, что говорю. Я, между прочим, через твоего деда и весь этот сюрреализм, и иврит выучил. Не знал? Знай! Ани йодея иврит маспик тов кдей лесапер леха коль хасипур хазе бесфатха ядиди хаякар. [47]
– Недурно, – согласился Макс.
– А то! Меня, между прочим, сам Шапиро [48] учил, а Феликс Львович иврит знал лучше, чем некоторые у вас, в Израиле. – Виктор бросил взгляд на часы – он умел помнить о многом одновременно. – И где же, спрашивается, наши нежданные друзья?
47
«Я знаю иврит достаточно хорошо, чтобы рассказать тебе всю эту историю на твоем языке, дорогой товарищ» (иврит).
48
Шапиро Феликс Львович – русский советский ученый, гебраист. Созданный им «Иврит-русский словарь», впервые изданный в СССР в 1963 году, стал событием в лексикографии и до сих пор является базовым для изучающих иврит.
– Не волнуйся, – откликнулся Макс, который тоже умел держать в голове несколько тем сразу. – Позвонят. Куда им деваться? Это мы им нужны, а не наоборот. К счастью. Но ты отвлекся. Что там с моим дедушкой не так?
– С ним, как я помню, уже давно все так, – сказал Виктор, возвращаясь к теме разговора. – Дело там было не в нем. То есть делом, самим делом занимались не мы, а… А, черт с ним! – махнул он рукой. – Дело давнее. Будем считать, что гриф секретности снят. Была у нас «шарашка», наподобие тех, что в тридцатые еще расплодились. Секретная до ужаса. Занималась она, «шарашка» эта, всякой оккультной ересью. Так что сутью дела я не интересовался, да и неинтересна мне вся эта алхимия с магией. Не мой профиль. Но нам сбросили приказ раскрутить дело о «скрытом гаоне» [49] . Был, якобы, в центральной или восточной Европе в конце XVIII века какой-то выдающийся ученый-раввин – гаон, по-вашему – который к тому же был и крупнейшим каббалистом, но, по причинам нам не вполне понятным, широкой общественности неизвестный. Вот, собственно, этим вопросом я и занимался. Типа, кто, что и почему? Мы искали этого «неизвестного», и, естественно, попутно решали целый ряд не менее животрепещущих вопросов. А Прага в этом смысле была на тот момент идеальным местом для наших поисков.
49
Гаон – буквально «величие», «гордость», в современном иврите также «гений». Начиная с позднего Средневековья, утратив значение официального титула, термин «гаон» стал применяться как почетный эпитет, отличающий выдающегося знатока и толкователя Закона.