Квест на выживание
Шрифт:
Кабан похлопал Герыча по щекам, плеснул в лицо воды. Герыч открыл мутные глаза, оглядел склонившихся над ним и ухмыльнулся:
– Он ушел!
– Кто ушел? Никого не было, – Монгол выглядел недовольным. – Ты себя чуть не порешил, идиот.
– Из головы ушел, ушел из головы! Я его убить хотел. Он мне говорил, говорил: ты, Герыч, дерьмо, а не сталкер, тупой ты, тупоголовый, Монгол тобой вертит, никто не любит…
– Психичка, – пожал плечами Монгол. – Дрянь-штука, если ты один. Значит, торкает в голову и убеждает в собственной никчемности. Бывает. Очухался?
– Очухался. А я молодец! Я нашел невидимку! Всем стремно, а я пошел и взял! И Атилу я поймал! Ты меня командиром отряда поставишь?
Атила думал, что Герыч все еще бредит, но Монгол напрягся:
– Не говори ерунды.
– Ты же обещал! Говорил, когда крупный отряд подойдет…
– Все, заткнись!
Герыч заткнулся, но Егор уже понял: вслед за малым отрядом по накатанной дорожке пойдут другие скифы. Информация, конечно, любопытная, но ничего не меняет и как ее использовать – пока не понятно. Разве что быть готовым.
– Сейчас выбираемся в места посимпатичнее и работаем дальше, – проворчал Монгол, отправляя артефакт невидимости в контейнер. – Первый этап операции мы закрыли, остался основной. Новозонье нас ждет.
До бункера добрались уже без проблем. Бетонный купол, торчащий посреди расчищенной от деревьев поляны, выглядел довольно мирно. Да и поляну не усеивали кости погибших сталкеров, хотя деревья и хранили следы стрельбы – покрошенные ветки, побитые очередями стволы, несколько берез переломились…
– Нужен доброволец, – буркнул Монгол. – И им будет Кабан.
Такая форма демократии несколько озадачила Атилу, но с выбором он был согласен.
– План прежний. Кабан ломает невидимку. Подходит к люку и ждет с гранатой. Ты, – Монгол ткнул во второго быка, – высовываешься. Люк открывается. Пока пулемет не выехал – Кабан кидает в люк гранату. Все просто и понятно. Уяснили?
– А остальные? – спросил Атила.
Кабан деловито стащил рюкзак, затянул потуже шнурки на ботинках, взял в руки арт невидимости и гранату. Его товарищ уже озирался в поисках подходящего выхода на поляну.
– Остальные залягут и будут лежать, пока не бабахнет. Ты понял, Атила? Никакого суицида. Наши миллионы близко.
Егор отвлекся – ему снова почудилась слежка. Навязчивое ощущение уже начинало тревожить, потому что попахивало безумием. Что, впрочем, естественно: каждый час, проведенный в виртуальности, дополнительно нагружает мозг, а у него этих часов уже накопилось столько… После прошлой длительной вирт-сессии пришлось витамины и ноотропы пить, чтобы восстановиться.
Кабан сломал слюдяную колбу невидимки, она хрустнула в толстых пальцах, белесый наполнитель тут же испарился. Миг – и Кабан исчез, будто его и не было.
– Круто! – выразил общее мнение Волчара. – Жалко, что штука одноразовая.
– Логично, что одноразовая, – возразил Монгол. – Это ж какой подарок для воров.
Да уж, подумал Егор, переглядываясь с Мишкой, нам бы такой во время ограбления банка.
Если Кабан и шел к бункеру, то заметно это не было – вопреки законам физики, трава под его ногами не шевелилась.
– Кабан! – позвал Монгол.
– Тут, – ответили от границы леса. – Я вас вижу, все нормалек.
– Будешь готов – свистни.
– Принято.
Они залегли в подлеске. Конечно, от случайной пули дерево не спасет, но хоть датчики пулемета не сработают раньше времени. Атила покосился на второго быка: нервничает? Нет, тот был абсолютно спокоен. От бункера раздался условный свист. Сквозь тонкие деревца и ветки Егор видел бетонный купол, а вот Кабана видно по-прежнему не было.
Второй бык, имени которого он до сих пор не знал, вскочил и кинулся на поляну. На границе остановился, яростно замахал руками. Купол бункера будто треснул посередине, начал открываться. Бетонные полусферы разъезжались, показался черный сдвоенный ствол крупнокалиберного пулемета. Сейчас заплюет все вокруг свинцом, превратив сталкеров в дуршлаги…
Когда Кабан бросил гранату, она стала видимой. По плавной, красивой дуге граната пролетела прямо в открывшийся люк. Слышно было, как она стукнулась об пол…
…такого взрыва Атила не ожидал.
Черт знает, в чем там было дело, может, аномалия какая-то притаилась внутри. Так или иначе, не просто рвануло – бетонный купол начал вспучиваться, и Монгол заорал, вскакивая:
– Беги! Кабан, беги!
Услышал его Кабан или нет, Атила не понял. Приподнявшись на локтях, он следил за развитием событий.
Подобного ему еще видеть не доводилось. Все произошло за считаные мгновения, но показалось, что намного дольше, словно включили замедленную съемку.
Бункер вспучился и пошел трещинами. В открытую щель вырвался огненный вихрь, и язык белого пламени, такого яркого, что глазам стало больно, выстрелил в небо. Потом протуберанец втянулся обратно, но купол продолжал расширяться, будто его распирало изнутри. В трещинах ворочался огонь – тяжелый, как в фильмах по астрономии, когда показывают Солнце. Атила понял, что сейчас случится, и зажал уши ладонями, но перестать смотреть не мог.
Если бетонные осколки разлетятся в стороны, все, скорее всего, погибнут. Грохнуло. Нет, не так: ГРОХНУЛО. Взрывная волна заставила пригнуться, но почти сразу он снова поднял голову, не в силах оторвать взгляд. Осколки купола полетели во все стороны, а между ними клубилась новорожденная звезда, зловещая, багряная… Не долетев до края поляны, бетонные глыбы ринулись обратно, к огненному шару. Жар был такой, что у Атилы пересохли губы.
Бетон коснулся пламени, и оно схлопнулось.
Вакуумный взрыв? По крайней мере, что-то похожее. Снова ударило по ушам. Внезапно возникший ветер сначала лупанул в лицо, потом – в затылок, и Егор упал лицом в землю.