Квестер
Шрифт:
Запустив программу, мужчина уже просто для проверки осмотрел ящики стола, полки и шкафы. Его движения были чётки и спокойны, словно в нем самом работала какая-то программа, бесстрастно выполняя операцию за операцией.
Наконец, проделав всё запланированное, человек оглядел кабинет и вдруг увидел своё отражение в большом настенном зеркале…
Изящная вещь старинной работы отразила печальную картину: шикарная ткань костюма была испорчена пылью, его безупречные линии, выгодно подчёркивающие прекрасно сложенную фигуру, портил выпирающий из кармана футляр, всегда аккуратно причесанные волосы были взлохмачены, в седеющей бороде запуталась паутина, а в обычно уверенном взгляде читалась тревога. И даже на лице, отражавшем,
Хм…, его явная схожесть с актёром Шоном Коннери – предмет зависти мужчин и восхищения женщин – схожесть, которая неизменно помогала ему в мгновенье ока стать центром внимания любого общества, сейчас просто превращала человека в нелепую карикатуру на эту голливудскую знаменитость.
Мало кого могло обрадовать увиденное, не обрадовало оно и хозяина дома. В нем вновь проснулся ярый противник неряшливости, и быстро, в два-три приёма он попытался, насколько можно, приблизить отражение в зеркале к утверждённому им самим же эталону: поправил волосы, переложил футляр с «флэшками» в другой карман, начал отряхивать брюки… И тут, наконец, его внимание привлекли и грязные туфли, и паутина на волосах и плечах, и множество безобразных белесых следов на полу. Мужчина замер, понимая, что времени на исправление этого безобразия у него явно нет. Тогда он просто улыбнулся своему отражению в зеркале, словно говоря ему: «Извини, старик, сегодня не твой день!»
Он решительно отвернулся от зеркала, и, подойдя к противоположной стене, отодвинул секретную панель в дубовой стенной обшивке. За ней обнаружился пульт и монитор портативной системы слежения.
Человек в костюме был шпионом и за ним охотились агенты контрразведки.
Миникамеры системы слежения имели почти круговой обзор и были установлены таким образом, что хозяин дома мог полностью видеть всё, что творится в радиусе двух кварталов от его жилища. Немало сил, средств и изобретательности потребовалось ему в своё время для того, чтобы тайно смонтировать и замаскировать эту систему, но теперь она с лихвой возвращала вложенные в нее ресурсы. Человек взял в руки пультик управления системой и начал быстро перещелкивать кадры, включая то одну камеру, то другую. Вначале ничего особенного на изображениях не было: гасли последние солнечные лучи, проезжали редкие автомобили, шли по своим делам прохожие, стайками пробегали дети.
Так прошло минут пять-семь: в течение этого времени мужчина не раз подумал о том, что, наверное, всё же слишком спешил, готовясь к приёму «гостей». Прошли уже все предполагаемые сроки, но те, кого он ждал, не появлялись, и приходилось вновь и вновь вглядываться в очередные порции проплывающих автомобилей, прыгающих детей и плетущихся по своим делам пенсионеров.
Но вот цепкий и опытный взгляд человека в костюме уловил в монотонном уличном движении нечто нестандартное. То ли ритм жизни одной из улиц утратил свою унылую однообразность, то ли пенсионеров и детей как-то вдруг стало меньше, то ли по каким-то другим признакам… мужчина почувствовал, что ожидание его было не напрасным, а предположения – правильными: то, к чему он с волнением готовился, начиналось!
Да, не смотря на солидный возраст, на весь свой опыт и профессионализм, мужчина волновался! Конечно, это было волнение, хорошо скрытое и подконтрольное разуму: позволять нервам взять над собой верх значило – проиграть, ведь от правильности и чёткости его действий сейчас зависела вся его дальнейшая жизнь… ну, конечно, если завтра она будет у него в наличии… Но, тем не менее, это было волнение: подскочил пульс, разум на мгновенье затуманился, участилось дыхание. Человек в костюме несколько раз глубоко вздохнул, заставил себя успокоиться, сконцентрироваться, и продолжил щёлкать кнопками на пульте, меняя картинки на мониторе и быстро, но предельно внимательно рассматривая их.
И – вот оно (точнее, они): одна из камер, транслирующая события, происходящие за два квартала от его дома, зафиксировала прибытие большого автомобиля. Это был хорошо известный человеку фургон, замаскированный под «Fedex» – Федеральную экстренную почту. Другой похожий автофургон, с эмблемой известной сантехнической компании, также припарковался в двух кварталах от его дома, но с противоположной стороны. Третий и четвёртый автомобили (с рекламой мороженного и службы по уходу за газонами) стали так, что образовали совместно с первыми двумя кольцо окружения. Теперь со всех четырёх сторон подъезды к дому человека в костюме были если не блокированы, то хорошо охраняемы. Мужчина переключил режим воспроизведения на мониторе, и теперь все четыре автофургона он видел одновременно.
Из машин вышли люди: по двое из каждой, и синхронно одинаковыми движениями посмотрели на часы. Человек непосвящённый наверняка подумал бы, что все эти люди плохо видят и потому подносят циферблаты часов слишком близко к глазам. На экране, показывавшем всех восьмерых, это выглядело и вовсе комично. Однако человек даже не улыбнулся. Он не был непосвящённым и знал, что эти люди – агенты контрразведки и таким образом они связываются друг с другом по специальному радиоканалу. Внешний периметр замкнут – вот, о чем они докладывают сейчас руководителю операции. В каждом из этих фургонов – видеокамеры, датчики движения, аппаратура прослушивания, штурмовая группа, снайперы и ещё очень много чего и много кого! Так что, если они докладывают, что внешний периметр замкнут, то он – замкнут и даже мышь теперь не проскользнёт.
А что же внутренний периметр? Он переключился на камеры, установленные ближе – за квартал от его дома. Вовремя! На всех четырёх направлениях почти одновременно появились тёмные легковые автомобили, под капотами которых угадывались весьма неслабые моторы. И оттуда тоже вышли люди и тоже синхронно «посмотрели на часы».
Всё! Пора! Вперёд, пока ещё одна группа не подъехала к самому дому, а из фургонов не начали выскакивать штурмовики и снайперы! Хотя, снайперы (если они, конечно, принимали участие в этой операции) уже могли занять позиции на расстоянии более двух кварталов от дома, и их он мог и не видеть…, впрочем… Впрочем, и они его вряд ли видели: человек не случайно выбрал для проживания именно этот район города, где не было высотных зданий, а вокруг домов во множестве росли высокие деревья. Здесь он мог позволить себе не бояться снайперов. И, более того, – даже не учитывать их в своём плане отступления.
План отхода… Человек уже знал, как он выскользнет из этого двойного кольца. Его план не был оригинален, а, скорее наоборот: он был весьма прост, если не сказать – примитивен. Более того – способ этот был известен любому киноману от подростка до пенсионера: почти в каждом боевике или триллере герои ускользают от преследователей именно так, или весьма похоже. Но именно «киношность» плана и была его сильной стороной: такой простой и эффектный прорыв через кольцо оцепления вряд ли кто-то из контрразведчиков мог предусмотреть.
Единственное, что несколько мешало мужчине – это его любимый, дорогой, сшитый по фигуре и потому – стесняющий движения костюм. Но костюму тоже отводилась определённая роль в этом сценарии, а потом – Джеймс Бонд, например, (в том числе – и в исполнении Шона Коннери) почти всегда выполнял свои трюки, будучи облачённым в почти такой же безупречный костюм. Так что стиль был выдержан идеально, а человек был большим ценителем стиля.
Мужчина вновь поднялся на чердак, а затем – через заранее сделанный скрытый люк – на крышу. Он уже не видел, как агенты АНБ, проходя и проезжая мимо его дома, проводят визуальный осмотр. Однако и агенты не заметили его, так как высокая крыша и деревья полностью скрывали человека в костюме от их натренированных взглядов.