Квинт Лициний 2
Шрифт:
Она недоуменно посмотрела на меня:
– В шестьдесят восьмом? А что тогда было?
Я только крякнул и спустился с подоконника.
– Пошли, звонок скоро, - мы неторопливо побрели в сторону класса, и я перевел разговор на безопасную тему, - ты меня на день рождения приглашать вообще собираешься или мне придется напрашиваться?
Сработало, у нее даже уши немного зарозовелись.
– Конечно! Просто еще три недели. Я думала потом пригласить, - заоправдывалась она, заглядывая мне в глаза, - приглашаю!
– Потом...
– проворчал я шутливо, - мне ж надо успеть подарок сделать.
– Сделать?
–
– Ну да... Я тут кройку и шитье осваивать начал, - признался доверительным тоном, - завтра сантиметр принесу, хорошо? Уединимся на переменке, и я замерю твой гибкий стан.
– А если серьезно?
– фыркнула она.
– Серьезно, - подтвердил я кивком.
Она испытующе посмотрела на меня, а потом звонко, на весь коридор, засмеялась. На нас стали оглядываться.
– О! Дюх, это так мило! Ты сошьешь мне передник?!
Теперь теплом залило мои щеки.
– Я сошью тебе штаны из березовой коры, - пообещал я зловеще, - если ты и впредь будешь так же громко разглашать интимные подробности нашей дружбы.
– Да ладно, ладно, - защебетала она, успокаивающе поглаживая меня по плечу, - просто это так неожиданно. В любом случае я буду с нетерпением ждать твоего подарка.
Я покосился на нее с подозрением.
– Правда-правда! В четвертом классе, - она со вздохом начала загибать пальцы, - Сеня подарил мне выжженный на фанерке рисунок "Ракета в космосе". В пятом - Пашка принес сплетенную из капельниц оплетку для авторучки, из трубочек в два цвета, йодом и зеленкой крашеных. Симпатичненькая такая. А в шестом Сеня опять отметился: приклеил к фанере "Портрет незнакомки" из "Огонька" и залакировал в три слоя. Красиво получилось, висит у меня над кроватью. Так что неси свой передник, не стесняйся.
– Хорошо, - покорно согласился я, - будет тебе и передник, будет и задник, все будет. Я таки перед тобой в долгах, как в шелках.
Разговор внезапно замер, словно корабль, со всего маха налетевший на риф.
Яся, посмурнев, что-то обдумывала, глядя куда-то в сторону. Потом тряхнула головой, поправляя волосы, и сказала:
– Да все нормально ты делаешь. Не торопись.
– Да я и не тороплюсь, - фраза выдавилась из меня неожиданно сипло, и я прокашлялся.
– И правильно. Тома сейчас сама себе не верит. Перепроверяет себя разумом, перестраховывается. Пройдет потом, нужно время.
– И это тоже пройдет, - согласился я с печалью в голосе и открыл дверь в класс, пропуская Яську вперед.
Верю - пройдет. Побыстрее бы только.
Тот же день, день.
Ленинград, Лиговский проспект
– Кто?
– раздалось глухо из-за двери.
– Это Гагарин, Степан Васильевич, про нас договаривались, - зачастил мой агент.
В образовавшемся проеме возникла могучая фигура.
"Словно медведь на задние лапы встал", - запрокинув голову, я посмотрел на обещанного эксперта по джинсам. Он, в свою очередь, с сомнением посмотрел на меня, потом обиженно - на Гагарина.
– Этот, что ли?
– он как-то сразу потерял к нам интерес.
– Давайте быстрей, у меня еще дел куча.
– Этот, этот, - мелко закивал Гагарин, торопливо снимая ботинки, - вы удивитесь... Давай быстрее, - зашипел он мне, подсмыкивая носки.
Так в носках по коридору и пошли: впереди вразвалку хозяин квартиры, за ним - вровень ростом, но ровно в два раза уже в плечах - Гагарин, замыкал шествие я.
– Ну, давай, что ли, - кивнул мне эксперт, когда мы зашли в комнату.
Я извлек из сумки джинсы, раскатал и протянул:
– Значит так. Это - мой самопал. Я считаю, что качественный. Насколько - хотелось бы услышать от вас.
Степан солидно кивнул, принимая. Встряхнул и, вытянув на руках, неторопливо прошелся по брюкам взглядом. Повернул. Затем, совершенно неожиданно для меня, понюхал. Взял со стола лупу и изучил деним, снаружи и, вывернув брючину, внутри. Подергал, смял, отпустил.
– А что... Похож. Сильно похож. Но только похож, - со значением посмотрел на меня, - у тебя пятьсот первая модель от шестьдесят шестого года. Ну, якобы... Туда идет японский деним с красной нитью по заработанному краю. Особенность старых станков, которые штаты скинули джапам в пятидесятые при модернизации своих заводов. Поскольку кроят джинсы так, чтоб максимально эффективно использовать материал, то заработанный край с красной нитью идет на этой модели вот здесь, по изнанке, вдоль всей гачи. У тебя этой красной нити здесь нет. Значит - материал не оригинальный.
Я кивнул, соглашаясь.
– Так-то деним неплохой...
– протянул он раздумчиво.
– Греческий, - пояснил я.
– А, пакистанский хлопок. Ну, ничего, ничего... Плотность та же.
– Четырнадцать с половиной унций, - ввернул я.
Он бросил на меня быстрый взгляд, потом кивнул, соглашаясь, и продолжил:
– В носке, конечно, различия вылезут, но пока новье, только по этой красной нити различить и можно, потому как у япошек цвет от партии к партии гуляет. Не сильно, чуть-чуть, но как раз достаточно, чтоб греческий деним замаскировался. Та-а-ак, - протянул он, перевернул мое изделие и повторил.
– Так. Ага. Вот смотри еще: "клюв" на кармане у тебя правильной формы, в те годы он был не так круто выгнут, как сейчас. Короткая застрочка на карманах сзади вместо заклепок сейчас - тоже правильно. А вот красный флажок здесь не из той оперы. В модели шестьдесят шестого все буквы были заглавными, а здесь - только первая.
– Не-не-не, - вскинулся я, - флажок же в семьдесят первом поменяли, сейчас эта модель с таким флажком идет.
– Все верно, - кивнул Степан, - но тогда же и "клюв" стал круче. Так что: или современный флажок и "клюв" круче, или все как тогда.
– Ага, понял, - согласился я.
– Так... Пуговки не брякают, окей. Оригинальные. Заклепки тоже как оригинальные. Или очень на них похожи. Нитки хэбэ?
– Обижаете.
Он зажег спичку и подпалил кончик нитки на изнанке:
– Да, плавится. Молодец, цвет хорошо подобрал.
– В луковой шелухе варил... Сложно правильно время подобрать. Приходится несколько раз вытаскивать, сушить, смотреть цвет. Потом еще доваривать, - признался я.
– Угу, так и есть, - покивал он.
– Ну, давай тогда швы еще посмотрим... Чего улыбаешься?
– Вспомнил роман Богомолова. Читали "В августе сорок четвертого", как документы у немецкого диверсанта проверяли? Очень похоже. Мастика... Чернила... Скрепки...
– Да, наша служба и опасна, и трудна, - улыбнулся Степан, - но швы я все равно посмотрю... Так... Так... А тут? Угу...